Страница 43 из 89
- Видишь? Без щита, а теперь и без меча тоже. Марк посмотрел на него снизу вверх, затем переключил внимание на другую сторону круга.
- Верно. Но у меня все еще есть последнее оружие. Твой дядя Балоди. Мгновение Аларди, нахмурившись, непонимающе смотрел на римлянина, а затем его глаза расширились от шока, спина выгнулась дугой, и дыхание с шумом вырвалось изо рта, когда что-то сильно ударило его в спину. Откатившись в сторону от острия меча, Марк поднялся на ноги и увидел, как молодой воин бросил свое оружие и приложил руку к тому месту, где из его спины торчала стрела, окрашенная в красный цвет. Подобрав меч принца, римлянин подошел к ошеломленному Инармазу, которому удалось подняться на ноги, и приставил острие оружия к горлу знатного сармата, все еще ошеломленно смотревшего на бедственное положение своего сына. Пошатнувшись на мгновение, когда боль от раны утихла, Аларди резко опустился на одно колено, когда струйка кровавой слюны побежала по его подбородку на грудь в кольчуге, подняв глаза, чтобы на мгновение встретиться с безжалостным взглядом Марка, прежде чем его глаза закатились, показав только белки. Растянувшись во весь рост в грязи, он лежал, дергаясь, рядом со своим братом, в то время как римлянин наблюдал, как несколько воинов с обнаженными мечами прокладывают себе путь сквозь людей Инармаза, громко крича на своем родном языке и используя плоские лезвия против тех, кто не спешил уступать их натиску. Быстро двигаясь, они пересекли круг и встали вокруг своего принца, в то время как Балоди, теперь одетый в меха дворянина, протиснулся сквозь щиты в круг во главе другой, более многочисленной группы своих последователей. Его уверенная развязность явно была направлена на то, чтобы произвести впечатление человека, который знал, что события развиваются по его сценарию. Жестом отослав Марка от Инармаза, Балоди сорвал тяжелую золотую цепь с шеи дворянина, а затем грубо выбил его ноги из-под него, прежде чем вытащить узкую золотую корону короля из-под одежды и поднять ее над головой в сжатом кулаке. Повернувшись к Галатасу, он церемонно поклонился, прежде чем возложить корону на голову молодого человека, затем снова повернулся к воинам Инармаза и проревел им короткую команду, указав на принца раскрытой ладонью, прежде чем опуститься на одно колено со склоненной головой. Из-за спин держателей щитов внезапный лязг железа возвестил о присутствии еще дюжины его людей, и еще больше хлынуло из лагеря позади них. По выкрикнутому приказу своего лидера они начали в унисон стучать своими мечами и щитами и скандировать имя Галатаса. После мгновения ошеломленного молчания один из людей в кольце щитов медленно опустился на колени, за ним быстро последовал другой, и в мгновение ока каждый из них последовал примеру своих товарищей, осознав тот факт, что они были в меньшинстве и без лидера. Галатас шагнул вперед с поднятой рукой, чтобы принять их приветствие, обменявшись изумленным взглядом с Марком, когда люди хлынули из лагеря позади него, присоединяя свои голоса к лести.
- Значит, брат короля вмешался как раз вовремя? Марк устало кивнул в ответ на вопрос трибуна Беллетора.
- Да, трибун. Он всадил отравленную стрелу в сына Инармаза Аларди как раз в тот момент, когда тот собирался разделать меня на куски и скормить своим собакам, и окружил своих воинов людьми, верными старому королю. То, что он завладел короной мертвого короля, было мастерским ходом, он просто подошел к Галатасу и надел ее себе на голову, а это означало, что люди Инармаза должны были либо сражаться прямо здесь, либо заявить о своей верности новому королю’ Он сделал еще один глоток воды из стоящего перед ним стакана, прежде чем продолжить.
- Принц вытащил меня оттуда так быстро, как только смог, но он дал мне сообщение, которое я должен передать тебе, трибун. Он повернулся к Беллетору и открыл планшет для письма, усердно стараясь придать своему голосу должный уважительный тон.
- Трибун, для меня очевидно, что мой отец, царь Асандр Бораз, искал битвы с тобой по опрометчивому настоянию моего дяди Инармаза. Учитывая почетную смерть моего отца в бою и попытку восстания моего дяди, я бы предпочел установить мирные отношения с вашей империей и отвести свою армию на земли наших племен без каких-либо дальнейших конфликтов между нами. Я буду рад встретиться с вами на месте по вашему выбору, чтобы официально договориться о прекращении наших военных действий. Беллетор поднял бровь, глядя на своего коллегу.
- Я нахожу интригующим тот факт, что этот человек, Балоди, похоже, завладел золотой короной короля сарматов, ценным предметом, который, как меня заверили, находится в надежном месте, готовый к отправке в Рим в качестве боевого приза. Как это могло случиться, трибун Скавр? Скавр сохранял на редкость невозмутимое выражение лица.
- Здесь нет никакого секрета, коллега. Я отдал корону Балоди, когда освободил его, вскоре после того, как здешний центурион обнаружил его среди заключенных. Беллетор изумленно уставился на него, но Скавр продолжал, как будто не обсуждал ничего более важного, чем погода. - Я приказал другому из моих центурионов сопроводить его через северный край долины, а затем кружным путем примерно в миле от вражеского лагеря, пока мы готовили короля к возвращению к сарматам, так что примерно в это время центурион Корвус подошел к стороне, обращенной к нашей стене. Балоди проскальзывал в секцию, охраняемую его собственными людьми на противоположной стороне. Он вежливо улыбнулся Беллетору. "Я бы сказал, все обернулось очень хорошо: восстание подавлено до того, как был нанесен какой-либо действительно серьезный ущерб, и у нового короля есть веские основания быть благодарным империи’. Беллетор неодобрительно фыркнул, махнув рукой, отметая доводы своего коллеги, и огласил свой вердикт по этому вопросу.
- Напротив, трибун Скавр, ты снова действовал без одобрения вышестоящего офицера...
Скавр громко рассмеялся, и от желчного тона его вспышки, а также от простого факта ее выражения у собравшихся старших офицеров расширились глаза.
- Хватит этой чепухи! Чтобы не получить вашего одобрения, потребовалось бы полдня. Зачем мне вообще беспокоиться? Тебя не интересует ничего, что не соответствует твоим собственным потребностям, и ты ближе всего к военному неграмотному, которого я еще не встречал в форме. Это было решение, которое нужно было принять немедленно, а не по истечении времени, необходимого тебе для того, чтобы проснуться, принять ванну, соизволить увидеть меня, а затем потратить час на обдумывание вопроса с помощью твоего явно ограниченного интеллекта, и поэтому я принял его на месте. А теперь, боюсь, вам придется поступать так, как вы считаете нужным. Ответом Беллетора была мгновенная, отрывистая реплика. Я отстраню тебя от командования, вот что я сделаю! Скавр медленно покачал головой. Боюсь, ты этого не сделаешь. Это была угроза, которая сохранялась только до тех пор, пока мы находились на южной стороне Данубия, недалеко от крепости легиона и информированного мнения легата, чей сенаторский взгляд на мир соответствовал бы вашему собственному. Теперь, когда мы находимся на самом краю империи, с таким курсом действий возникают две проблемы. Во-первых, без старшего офицера, стоящего за вашей спиной, у вас нет возможности отразить угрозу. У меня есть две когорты закаленных в боях мужчин против вашей одной когорты новобранцев и бездельников, так что вы не можете предложить никакой реальной угрозы силой. А во-вторых, я не сдам эти две когорты из-за вашей некомпетентности, и я также не позволю вам поставить во главе них нашего неопытного коллегу Сигилиса, хотя я считаю его достаточно порядочным человеком. Так что, если только у тебя нет суицидального желания наброситься на меня со своим железом, у тебя нет возможности прибегнуть к военной дисциплине, пока мы оба не предстанем перед легатом легиона, и хотя я с радостью приму все, что решит такая августейшая особа, должно стать моей судьбой за игнорирование твоих приказов, пока в тот день нам просто придется потереться друг о друга. Не так ли? Беллетор оглядел комнату в поисках какого-нибудь средства укрепить свою бессильную волю. Префект фракийской когорты уставился в пол, явно надеясь остаться в стороне, но Гервульф твердо встретил его взгляд. Префект Гервульф? Германец почтительно отдал честь.Трибун?