Дышать тобой

Мой желудок скручивается в узел, я надеюсь, что она не захочет поговорить по душам теперь, когда мы одни. Но моя мама никогда не делала ничего из того, чего я хотела, поэтому я не удивлена, когда она нарушает молчание.

— Твой отец когда-нибудь рассказывал тебе, как мы познакомились?

Я качаю головой.

— Это было на одной ужасной вечеринке, когда я училась в колледже, на которую моя соседка по комнате заставила меня пойти. Она пыталась привлечь внимание какого-нибудь спортсмена, и ей нужна была подруга-крыло, которая придала бы ей смелости поговорить с ним. Итак, я пошла, и, по-видимому, парень, на которого она положила глаз, тоже привел своего сторонника, Эрика. После той ночи мы стали неразлучны. Я все еще училась на последнем курсе, а ему оставались месяцы до выпуска, но это не помешало нам влюбиться друг в друга. К тому времени, когда я сама закончила учебу, я уже была беременна тобой, — вспоминает она с ностальгией в голосе. — Я действительно думала, что наша жизнь полна таких больших возможностей, но потом ты заболела. Ты была такой маленькой, Валентина, когда рак начал пожирать тебя. Я чувствовала себя такой беспомощной. Эрик был тем, кто держал меня на плову, пока он больше не мог этого делать, потому что ты нуждалась в нем больше. Я знаю, что с моей стороны было эгоистично требовать этого от него в первую очередь. Требовать, чтобы он был сильным ради нас обоих. Но я видела, как я двадцатилетняя застряла в больничных палатах вместо того, чтобы играть в парке с моей маленькой девочкой или ходить на свидания с моим мужем. Все это было так сложно, и я просто не могла больше этого выдержать.

— Что ж, поздравляю. Кажется, теперь у тебя идеальная семья, о которой ты всегда мечтала.

— Пожалуйста, не будь такой. Я пытаюсь объяснить, где была моя голова тогда.

— Я пришла сегодня не за твоими объяснениями, Эдриен. Я пришла встретиться со своей сестрой, потому что, в отличие от тебя, семья для меня что-то значит.

— Для меня это тоже кое-что значит.

— Неужели? Что, если бы Кара сейчас заболела? Ты бы встала на ее сторону или бросила бы ее, как бросила меня? — Огрызаюсь я, бросая на нее мрачный взгляд.

— Я больше не тот человек.

— Я тебе не верю. Люди не меняются.

— Нет, меняются. Я это сделала, и, если ты дашь мне шанс, я хотела бы это доказать. Это еще одна причина, по которой я хотела поговорить с тобой. Приезжай жить к нам в Лондон.

— Ч-что? — Я заикаюсь, мои ноги примерзли к земле.

— Я хочу, чтобы ты переехала жить к нам в Лондон, Валентина. Твоего отца больше нет, так что тебя ничто не удерживает в этом месте. Позволь мне показать тебе, как я изменилась. Доказать, что я могу быть тебе матерью. — Она смотрит на меня своими большими карими глазами, и я поражена настоящей надеждой, плавающей в них.

— Для этого немного поздновато.

— Никогда не поздно. Второй шанс, это все, о чем я прошу.

Я кусаю нижнюю губу.

— В Англии замечательные университеты, — продолжает она, тоже прикусывая уголок губы. Должно быть, я каким-то образом переняла ее нервный тик, когда была моложе, но, видя, как она это делает, я освобождаю нижнюю губу от захвата верхними зубами.

— Здесь тоже отличные, — отвечаю я, глядя вперед и заставляя себя продолжать идти.

— Я уже поговорила с Лиамом, и он согласен. И потом, если ты решишь стать частью нашей семьи, тогда я могу рассказать Каре, кто ты для нее на самом деле. С нами твоя жизнь станет намного проще.

— Что ты имеешь в виду под "проще”? — Мои брови хмурятся посередине.

— Твоя личная жизнь, во-первых, она кажется немного тревожной и ... как бы это сказать, не оскорбляя тебя ... несколько переполненной.

Я собираюсь сказать ей, что моя личная жизнь не ее дело, когда грохот мотоцикла привлекает наше внимание. Картер останавливается на тротуаре и снимает шлем, проводя рукой по своим волнистым темным локонам, чтобы укротить их, и заговорщически подмигивает мне.

— Еще один твой друг? — Спрашивает моя мама рядом со мной.

— Да.

Она поворачивается ко мне лицом.

— Я действительно надеюсь, что ты обдумаешь мое предложение, Валентина. Я думаю, что пребывание здесь принесет тебе только еще большую душевную боль, чем та, от которой ты страдаешь.

— Я привыкла к боли.

— Возможно, это и так, но зачем рисковать, если этого можно избежать?

— Потому что, столкнувшись с болью в сердце, все это стоит того, если ты делаешь это с людьми, которых любишь, Эдриен. Но ты ничего об этом не знаешь, не так ли?

Я крепко держусь за талию Картера, когда он мчится сквозь пробки, чтобы отвезти нас домой. Я чувствую, что его тело такое же напряженное, как мое, и мне интересно, слышал ли он предложение моей матери. Чувство подсказывает мне, что он не мог этого сделать, поскольку был слишком далеко, чтобы расслышать хоть слово, но все равно я не могу избавиться от ощущения, что его что-то разозлило.

— Все в порядке? — Спрашиваю я, хотя из-за сильного ветра и его шлема я не уверена, слышит ли он меня.

Все, что я получаю, это нежное пожатие моих сцепленных рук, и я принимаю это как ответ. Что бы его ни расстроило, он не хочет об этом говорить. По крайней мере, пока он за рулем. Когда мы, наконец, въезжаем на подъездную дорожку и я отстегиваюсь от него, Картер отворачивается от меня.

— Что не так?

— Ничего, — бормочет он себе под нос, берет меня за руку и ведет обратно в мой дом, стараясь скрыть свое лицо от моих любопытных глаз.

Когда мы заходим внутрь, на лестнице сидит разъяренный Логан, ожидающий нашего возвращения. Он бросается ко мне, но вместо того, чтобы поцеловать меня, как я ожидаю, он просто обхватывает мое лицо ладонями, беспокойство написано на его лице.

— Как все прошло?

— Настолько хорошо, насколько этого можно было ожидать, — объясняю я, сокрушенно пожимая плечами.

— Хм, — бормочет он, затем переводит взгляд на Картера позади меня.

Мои волосы встают дыбом от очевидного презрения.

— Я просто собираюсь заварить себе чаю, — сообщаю я им, прежде чем идти на кухню.

Я не знаю, что, но, должно быть, что-то произошло, пока я была в отъезде, встречалась со своей младшей сестрой и пыталась сблизиться с женщиной, которая всегда была для меня незнакомкой. Я отсутствовала в лучшем случае всего несколько часов, так что же могло произойти за тот небольшой промежуток времени, из-за которого они все так нервничают?

Куэйд прислоняется к кухонной раковине, его взгляд прикован к нашему заднему двору. Его лицо такое же задумчивое, как, должно быть, у меня. Картер и Логан следуют за мной по пятам, и я поворачиваю голову к ним обоим, намереваясь докопаться до сути того, что происходит.

— Что произошло, пока меня не было?

— Ничего. Даже не беспокойся об этом, — пытается успокоить Логан, проходя мимо меня и беря чайник, чтобы налить в него немного воды.

— Что-то случилось. Вы все трое выглядите сердитыми. Почему?

Куэйд издевается над этим, поворачиваясь к нам лицом, скрестив руки на своей впечатляющей груди.

— Куэйд, что не так?

— Все не так, Вэл! У меня есть два варианта для лучших друзей, которые не видят явных причин, и девушка, которая отказывается принимать решение.

— Куэйд, не начинай. Сейчас не время, — предупреждает Логан сквозь стиснутые зубы, включая плиту.

— Нет! Мне надоело держать рот на замке!

— Если тебе есть что сказать, то говори, — решительно возражаю я, чувствуя, как его гнев вибрирует по всей комнате.

— Я больше не могу этого делать, Вэл. Я пытался быть рядом с тобой, пытался дать тебе то, что тебе нужно, но это медленно съедает меня заживо.

— О чем ты говоришь?

— Господи, Вэл! Разве ты не видишь? Это, — он указывает на остальных из нас, — ненормально. Мы ненормальные, и то, что мы делаем, чертовски ненормально.

— И с каких это пор ты беспокоишься о том, что нормально? — Ругается Логан в ответ. — Перестань быть придурком и держи рот на замке.