Страница 16 из 56
С трудом заставляю себя дышать глубоко и равномерно, хотя внутри все переворачивается от отвращения и паники.
Но опекун, к счастью, не долго мучит меня. Вскоре он распрямляется и, пьяно пошатываясь, идет в сторону лежанки Готиени.
– Вставай! – резко шепчет он.
Я наблюдаю сквозь полуопущенные веки, как испуганно дергается спросонья блондинка. Каор не особо церемонясь, хватает ее за плечо и вздергивает на ноги.
– Пошевеливайся! Ты мне нужна, – отрывисто шепчет он, и, не позволяя девушке прийти в себя, грубо толкает в сторону смежной двери.
Вот гад! При мне, пускай даже спящей, тащить в койку приближенную служанку! Совсем из ума выжил!
Тошнота и отвращение только усиливаются. Готиени становится жалко, хоть я и не вижу, чтоб девушка сильно возражала. Смотрит влюблено, и глазами хлопает. Глупышка.
Спустя несколько минут остаюсь в комнате одна и жду, пока через стену не начинают доноситься характерные поскрипывания и стоны.
Только тогда откидываю одеяло и срываюсь на ноги. Стараюсь делать все быстро и бесшумно.
Извлекаю из-под сундука сверток с одеждой и котомку, поспешно натягиваю на себя платье, перекидываю лямку мешка через плечо, накидываю плащ и крадучись подхожу к входной двери. Легонько приоткрываю деревянную створку и выглядываю наружу.
Давешний стражник, прислонившись спиной к стерне, дремлет, опустив голову. Похоже пьян не только Каор. В воздухе витают запахи прокисшего дешевого вина и чеснока.
Да мне просто несказанно везет! Сластолюбивый бессовестный опекун сам посодействовал моему побегу, как и его нерадивые стражники, выпившие за здоровье господина. А вот не нужно праздновать наперед.
Глава 20
Бесшумно прикрываю за собой дверь спальни и крадусь на цыпочках по коридору.
Как жаль, что связку ключей у экономки стащить не получится. Спонтанный побег, к сожалению, не дает возможности подготовиться тщательнее. Но есть у меня надежда, что спасительная калитка открыта. Персонал в последнее время изрядно распустился, и не удивлюсь, если кто-то тайком бегает через нее на свидания.
Тихие шаги тонут в едва слышном шуме, который доносится из общего зала. Видимо веселье продолжается и без виновника торжества.
Пару раз приходится нырнуть в затененные ниши, пропуская увлеченные друг другом парочки, которые ищут укромные местечки для любовных утех. В такие моменты сердце замирает где-то под ребрами, застывая болезненным ноющим комком.
До кухни добираюсь, кажется, целую вечность. Потом, тихо свернув к черному входу, стрелой несусь по узкому темному коридору и, спустя несколько минут, оказываюсь во дворе.
Утоптанная тропинка ведет мимо каких-то служебных строений прямо в сад. А там уже, петляя между деревьев и кустов, выводит к заветной калитке.
Главный фасад дома выходит на оживленную улицу города, с правой и левой сторон упирается в дома соседей, а вот сзади, сразу же за оградой сада, поля и пастбища, хозяйственные постройки, конюшни и деревня.
Мелкий гравий, которым посыпана дорожка, едва слышно шуршит под ногами. Даже не замечаю, как ускоряюсь с каждым шагом. Тело, словно чувствуя свободу, несется вперед. Ему не мешает ни тяжелая сумка, ни длинное платье, ни теплый плащ. Да даже жесткие неудобные ботинки не мешают.
Считанные метры остаются до свободы, и я уже тяну руку, чтоб схватится за ручку калитки, как та сама резко отворяется, едва не наградив меня шишкой на лбу.
Отступаю на несколько шагов. Испуганный взгляд прикипает к изящной женской фигуре. Эти пышные кудрявые волосы я даже в темноте узнаю.
– Фрира, – выдыхаю еле слышно.
– Леди, – глаза служанки распахиваются в не меньшем испуге.
Но девушка, в отличие от меня, быстрее приходит в себя и хватает за запястье.
– Куда это вы собрались, леди Кассия, – подозрительно цедит она.
Крепкие пальцы стальным обручем сжимают руку.
– Фрира, отпусти! – выкручиваю из захвата свою конечность. – Ты не понимаешь! Мне нужно поскорее отсюда убраться!
Девушка неожиданно дергает меня за руку. Мы оказываемся лицом к лицу.
– Вам нужно! – змеей шипит она. – А вашим людям? Как думаете, что им нужно?
Я хлопаю глазами, пока не в силах сообразить к чему этот вопрос. И отчаянно соображаю, как бы изловчиться и пнуть служанку по коленке, дабы вырваться из плена.
– Молчите? – цедит она. – А я не могу молчать! Вы маленькая капризная девчонка, которая из-за какой-то ерунды крутит носом и не выходит замуж. Хотя знает, к чему приведет ее упрямство. Вам, леди, – последнее слово Фрира выделяет особенно едко. – Видимо, совершенно наплевать на чужие жизни.
– Нет, Фрира. Ты ошибаешься, – мотаю головой в надежде вразумить девушку. – Я наоборот убежать хочу, чтоб беда не повторилась.
– Хотите сказать, что это поможет? – недоверчиво кривится служанка.
– Поможет, Фрира. Я знаю, – уверенно заявляю.
На миг в глазах девушки мелькает сомнение. Но затем она встряхивает головой и вновь становится непоколебимой.
– Я не могу так рисковать, – тихо говорит она. Даже скорее не мне, а себе.
– Он меня убьет Фрира, – предпринимаю отчаянную попытку.
Мое тело еще не полностью восстановилось, физически противостоять высокой крепкой служанке я не могу. И, как оказалось, доводы рассудка на нее тоже не действуют. Фрира с упорством горного барана волочит меня в сторону замка.
– Не выдумываете глупостей, – резко одергивает меня. – Никто вас не собирается убивать…
Но, несмотря на эти слова, она ощутимо начинает замедляться.
– А даже если и так, – тихо продолжает. – Мой сын… Мой мальчик гораздо важнее.
Затем резко останавливается и смотрит мне в глаза.
– Вы его чуть не убили! Этим всплеском. Он живет на побережье вместе с моей матерью. Я должна их спасти и не могу позволить, чтоб ваши капризы погубили моего ребенка. Они все, что есть у меня.
Опускаю голову. Что тут сказать. Любовь матери безгранична. Я бы тоже, думаю, смогла убить ради Жорика и Влада, хотя они не мои дети.
– Я уйду, Фрира… Далеко… – делаю последнюю попытку. – Дождусь двадцати одного года и только тогда вернусь. Я не хочу никому зла. Но и жить хочу!
Не знаю. Может девушка видит искренность в моих глазах, может мои отчаянные объяснения ее убеждают, или совесть не позволяет обрекать другое существо на погибель, но хватка на запястье слабеет.
Облегченно перевожу дух и легко выворачиваю руку из ее сомкнутых пальцев.
– Спасибо Фрира, – тихо шепчу и разворачиваюсь спиной.
Калитка близко. Мы не успели и нескольких метров пройти. Еще минута, и я буду на свободе.
Где только силы берутся бежать. Ноги так и мелькают… Похрустывает гравий. Только… Только резкий толчок между лопаток заставляет споткнуться и замедлить шаг.
В спину будто плеснули кипятком, острое жжение разливается пульсирующими потоками. И земля становится близко-близко. В щеку впиваются острые камешки тропинки. А затем наступает темнота.
Глава 21
Я то прихожу в себя, то вновь проваливаюсь в забытье. Путешествую между реальностью и бредовыми видениями, словно неупокоенных дух. Иногда ощущаю, как в горло льется бульон или молоко, чувствую, что меня переворачивают, обмывают, делают что-то с моим безвольным телом, словно я большая кукла в руках великана.
Желание проснуться невыносимо жжет внутри, да только лихорадочные видения слишком плотно окутывают мое сознание. Прорваться через их заслон мне не хватает сил. После каждой такой попытки, я вновь проваливаюсь в густую, как кисель темноту.
– Леди Кассия, просыпайтесь! – ледяная ладошка прижимается к щеке.
Неосознанно льну к отрезвляющей прохладе и медленно, с трудом распахиваю веки.
Вокруг витают размытые пятна, неясные образы, расплывчатые видения.
– Кто здесь? – напряженно вглядываюсь в очертания фигуры, склонившейся ко мне.
– Это я, Тента, – тихо отвечают.
К губам прижимается кружка с водой. Освежающая жидкость тонкой струйкой льется в горло.