Сохранить тебя

Окане глубоко дышала, ловя между вдохом и выдохом редкие капли дождя… Там, в огне похоронного пожара, сгорала её душа. Девушка знала: дальше не будет ни больно, ни плохо, ведь траурное сегодня не кончится никогда.

После церемониального сожжения магическим огнём надлежало принести соболезнования семье, но гостья сделать этого не могла: она понимала, что не сможет посмотреть в глаза убийцам её лучшей подруги. Не просто лучшей, но единственной подруги, что не отвернулась… Лина любила жизнь, любила этот мир и всех вокруг. Да, у неё был непростой характер, но она была другом, который никогда не предаст. Той, кому Окане верила всем сердцем. Лина была её утешением, поддержкой, отдушиной… Что уж, целым миром. И теперь мира этого не стало.

«Я уничтожу их» ─ пообещала себе она. Ноги с трудом держали, но мысли о мести не давали упасть, сдаться. «Уничтожу, сожгу дотла», ─ твердила, шагая словно в бреду. Мир кружился. Сильно мутило, и она прислонилась к забору. Мастер назойливой мухой крутился рядом, но и его слов поглощённая неведомым чувством не замечала, смотря лишь за тем, как твёрдой, уверенной походкой вместе с остальными прочь уходит Раймонд.

«А, теперь понятно. Я всё же одна», ─ поняла Окане, опуская взгляд. По плечам стекали капли мелкого дождя, а по щекам — слёзы. Более не было смысла оставаться или бороться. Мир стал серым, бессмысленным, и она закрыла глаза, чтобы окончательно провалиться в кошмары. Сил на что-то иное не осталось.

Мастер подхватил дочь в последний момент. Сознание та потеряла совершенно для него неожиданно, ведь всю церемонию доселе девушка держалась стойко. Мужчина видел, как все эти дни она старалась не плакать… Истощив организм, спрятав эмоции, сделала хуже только себе.

Взяв её на руки, Мастер поспешил домой. Он прыгнул в первый находившийся рядом телепорт; первым прыжком оказался на главной улице, вторым — на своей, и, занеся страдалицу домой, навёл для неё новую настойку. Мужчина так хорошо в них теперь разбирался, что, казалось, мог бы стать и умелым целителем. Но исцелить сердце ни профессионалы-целители, ни Мастер не могли.

«И новое не создать…», ─ мелькнула в голове мысль.

Окане проспала до утра следующего дня, чему отец отчасти был и рад. Отчасти потому, что она совершенно не хотела ни есть, ни вставать с кровати поутру, а тем более уж не хотела читать. Лишь долго сидела у окна, застыв как фарфоровая кукла, и, казалось, решила перестать жить. Обеспокоенный таким её состоянием Мастер не нашёл ничего лучше, как вновь испросить совета Желейны; убедившись, что девушка крепко спит, под покровом ночи он ушёл в баню.

Ночной город радовал прохладным ветром, забирающимся под плащ, а звёзды на тёмном небе расплывались в лужах под ногами. Мастер шёл не спеша, не пользуясь телепортами: ночью приходить на Банную улицу было, мягко говоря, странно, а уж особенно ему. Да и Барону лишний раз знать о таком путешествии было вовсе н обязательно, так что пешая прогулка оставалась лучшим, пусть и не самым быстрым вариантом.

Как и всегда, Желейна восседала за стойкой, прячась за клубами белого пара, но в этот раз внешность её окончательно потеряла человеческие очертания, более напоминая нечто жабье; старушка мерно выдыхала ядовито-синий дым из трубки. Что-то подобное она, обычно держащая «человеческий» вид, позволяла себе только поздней ночью; Мастер, об этом зная, ничуть не удивлялся.

─ Как она? ─ спросила, квакая, старушка.

─ Не ест, не читает, из комнаты не выходит. Сидит у окна, сжимая старый кристалл связи. Видимо, тот, что связывал с Линой, ─ гость сел в кресло, тяжело дыша. Он истратил столько сил на создание протеза руки и имитации нервной системы, которая помогала бы этой рукой шевелить, что, как ему казалось, разом постарел до возраста Желейны.

─ А я говорила: её сердце излечить я не могу. Это мог сделать только ты, ─ она выдохнула сизый дым.

─ Видимо, я снова провалился, ─ Мастер тоскливо усмехнулся, ─ плоховат из меня отец.

─ Как знать… Не мне тебя судить. И не тебе, ─ продолжила старуха, ─ только Окане может это сказать. Знаю, вам сейчас сложно, но эта малышка сильна — и не только характером. Возможно, ситуация поможет ей открыть все свои силы, и даже сделает равной тебе.

─ Думаешь, она воплощение какого-то бога? Очередной сосуд, который просто созревает! ─ зарычал собеседник.

─ Нет. Успокойся. Я просто предположила. А там тебе-то виднее. Ты сам прожил долгую жизнь: был у тебя и сын, была и жена, и, скорее всего…

Договорить ей мужчина не дал, стукнув по столу кулаком.

─ Прекрати!

Желейна лишь снисходительно взглянула, тяжело вздыхая.

─ Нервным ты стал больно.

─ Я просто не хочу для Окане той же участи. Перерождаться из столетия в столетие, не имея возможности встретить тех, кого любил — это наказание, пусть и поистине божественное. За что оно нам? ─ отчаянно произнес он.

─ Амакара спроси, если встретишь. Он ─ создатель, значит, ему и отвечать, ─ Желейна рассмеялась, но смех её больше походил на кваканье.

Мастер же и рад был бы спросить, но Амакар, как известно, исчез очень давно — ещё после сотворения вселенной, так что умудрённому опытом мужчине оставалось лишь гадать, отчего большая часть первых и сильнейших богов перерождались таким вот отвратным способом. Да и Окане никогда не рассказывала о своих кошмарах, а потому вполне возможно, могла видеть в них свои воспоминания из прошлых жизней. И, раз то были кошмары, вряд ли воспоминания оказывались приятными… Уж кто-кто, но он это знал.

─ Если ей суждено пробудиться, она сделает это и без нашей помощи потом. Куда сильнее я переживаю за неё сейчас. Нужно что-то, выводящее из этого состояния, ─ в ожидании мужчина посмотрел на старуху.

─ Нет такого зелья, я тебе уже говорила. Лишь твои забота и тепло, твоё отношение может помочь ей. Приведи того надоедливого мальчишку — может, он и сообразит, что делать.

Мастер поднялся из кресла. Что же, ждать иного ответа и не приходилось. Он кивнул старухе на прощание и вышел прочь. Теперь путь был один: помочь Окане пережить смерть подруги. И сделать это должен именно он, а не кто-то другой.

Глава 15

Отчаяние

Глава 15. Отчаяние

Окане сидела у окна. Капли дождя медленно стекали по стеклу, серый город вдалеке мерцал жёлтыми огнями. Девушка смотрела на него, но ничего не видела. Мысли её были сосредоточены на Лине. Та мерещилась наяву: сидя на кровати, слабо улыбалась; её красные волосы снова были яркими и пышными, щёки розовыми, а губы пухлыми. Она снова напевала знакомую мелодию, словно подставляя лицо весеннему ветру… Окане закрывала глаза, но образ никуда не уходил. Так хотелось, чтобы подруга поправилась…

─ Слишком поздно, ─ прошептала девушка в пустоту. То были не её слова, но Лины, сидящей рядом и обнимающей за плечи. ─ Ты обещала справиться.

Она шептала тихо, вытирая уже сухие щёки. Слёзы закончились, но душа плакала, терзая себя за то, что не смогла помочь дорогому человеку.

На это подруга лишь смеялась, и, сев рядом, поглаживала Окане по голове.

─ Ты обещала спасти, ─ Лина снова заговорила её устами. Призрак не злился, не дёргался в агонии, но и не уходил… Кто знает, может это и было лишь воображением самой говорящей. Она не знала, но и знать не хотела, ведь проще видеть подругу рядом, говорить, словно она ещё жива, словно есть ещё возможность всё исправить.

─ Я виновата, ─ склонила голову девушка, ощущая, как на плечи ложится тяжесть этих слов. В том гробу должна лежать она; это её должны были пытать, изучая. Всего-то и требовалось просто прийти и предложить себя вместо Лины… Но она не сделала этого. Что уж, она не сделала ничего.

─ Ещё есть время, ─ прошептал призрак подруги, растворяясь в воздухе.

─ Нет, ─ Окане протянула руку, и тут же, в холодном поту и липкой ночнушке, проснулась. Вокруг было темно, ведь кристаллы Желейны уже погасли.