Сохранить тебя

─ Ещё есть время… ─ прошептала она, пытаясь понять, что же подруга имела в виду. Дверь в комнату приоткрылась, впуская внутрь синие огни, за которыми показался и сам их обладатель.

─ Ты не спишь? ─ спросил Мастер.

Окане покачала головой.

─ Кошмары?

Огоньки заплясали, расходясь по комнате. Они тянули за собой невидимое тепло, окончательно прогоняя кошмары и защищая сон так, что никакой призрак теперь не сможет и подобраться.

─ Ты что-то делал? ─ поинтересовалась она.

Мужчина присел на кровать и потрепал её волосы.

─ Не так важно. Хочешь кушать? Ты давно ничего не ела, ─ он был серьёзно обеспокоен состоянием дочери.

─ Нет аппетита.

─ Те Ци принёс желе и пудинг с твоими любимыми вкусами, а ещё испёк пирожки с шоколадом в виде рыбок. Может, попробуешь немного ради него? ─ усмехнулся, ожидая реакции на свою хитрость, отец.

─ Один. Ради него, ─ согласилась дочь, сжимая одеяло. ─ Можешь оставить мне помощников?

Ей не хотелось оставаться одной, а синие огоньки действовали успокаивающе.

─ Хорошо, я быстро! ─ Мастер невольно шёл на поводу у всех желаний Окане, надеясь, что это поможет хоть немного оправиться, но она всё также мало ела и плохо спала. Дни, однако, неумолимо шагали мимо, и всё, что в такой ситуации оставалось мужчине ─ работать, иногда навещая дочь… Когда он вернулся, та опять смотрела в окно, словно ожидая кого-то.

─ Держи, ─ Мастер протянул тарелку и ложку, и девушка взяла их исхудавшими пальцами.

─ Спасибо.

Она начала медленно есть. Мастер видел, что ей приходится заставлять себя, будто что-то заметно мешало. Но, несмотря на внешнее выражение отвращения к еде, Окане осилила всю порцию пудинга, за что, улыбаясь, отец погладил её по голове. Сейчас она напоминала ребёнка ─ ту маленькую девочку, худую и беззащитную, что мужчина однажды привёл домой. Как и в начале совместного пути, они остались вдвоём… Была ещё надежда, что придёт Раймонд, но за неделю тот не показал и носу. А потом выяснилось ─ парень исчез: ушёл с работы, бросил комнату, совершенно растворился из города, оставив «дорогую подругу» одну. Искать его Мастер, однако, не собирался, ведь куда более важной в этот момент казалась обязанность оставаться с дочерью.

─ Я ещё посплю, ─ ложась, сказала она, ─ можешь идти. Больше не буду тебя отвлекать.

─ Ты меня не отвлекаешь. Если что ─ зови, ─ мужчина неспешно покинул комнату забирая с собой голубые огни, дабы те не мешали ей спать. Окане снова осталась одна. Осталась, тем не менее, в темноте, с призраками прошлого. Она уже понимала ─ Раймонд не придёт. Что-то неведомое останавливало парня перед тем, чтобы показаться, и это немало обижало. Столько слов, столько пустых обещаний… Она поверила, а он бросил также просто, как и тогда, семь лет назад, вновь оставив наедине со своими проблемами… Перевернувшись на другой бок, Окане посмотрела в окно. Призрак Лины вновь сел у её ног, напевая знакомую мелодию, мотив которой, нежный и ласковый, словно отзывался из детства. Хозяйка комнаты приподнялась, дотронувшись до руки подруги, но та никак не отреагировала.

─ Если бы ты только была жива…

─ Если бы я только была жива? Но ведь ещё не поздно, ─ вторила девушка.

Окане взглянула в бледные глаза подруги, которые словно заволокло дымом; сжала её руку, осознавая, что не может понять этих слов. Не может понять и не может ничего сделать. Именно потому и было поздно: больше они точно не пойдут вместе в библиотеку, не прогуляются по главной улице, не будут танцевать на празднике осени. Они не будут вместе смеяться над парнями, вместе есть, делить секреты, засыпать; никогда девушки не пойдут к друг другу в гости, не обнимутся и не засмеются. Лина умерла потому, что подруга ничего не сделала. Ничего.

─ Ты виновата, да, ─ призрак обнял за шею, ─ я ведь хотела жить не меньше тебя. Завидовала тебе и твоей силе. А, знаешь, мне было столь завидно, что я приняла твою энергию. Приняла всю, что ты мне дала. Было больно. Ты яд, Окане. Твоя энергия раздирала на кусочки. Именно эта боль, созданная тобой, убила меня.

«Невольная убийца» сжалась в клубок, сотрясаясь от слёз.

─ Прости, прости, прости… ─ шептала она, осознавая, что сделала. Если бы только можно было всё исправить, если бы только…

─ Ещё не поздно. Спаси меня, создай меня, ─ продолжала шептать мёртвая подруга, схватив ту за руки и поднимая на себя заплаканное лицо.

─ Как? Как мне спасти? Как создать? ─ взгляд её блуждал по растворяющимся чертам уходящего призрака.

─ Подумай.

Окане вновь осталась одна в кромешной тьме. Она легла обратно и сжала кристалл связи под подушкой, веря, что именно на него придёт весточка от почившей подруги.

Утро наступило незаметно. Ветер за окном бился среди каменных улиц, стучал в окна мелкими каплями дождя. Желания вставать совсем не чувствовалось. Просто не хотелось. К тому же, откуда-то «из-за угла» набросилась тоска по Раймонду, и грусть от утраты Лины будто уступила той место. Окане, однако, не ощущала потерю друга так же остро, как смерть подруги: да, он ушёл, да, это обидно, но и чёрт с ним. Было, конечно, больно, но и близко не так уничтожающе, как уход Лины… С ним не могло сравниться вообще ничто. Кровать под спиной ощущалась болотом: также липко, также тянет вниз. Казалось, что если она так и продолжит лежать, то с головой уйдёт в матрас, в нём и исчезнув подобно растаявшему на солнце льду… А Лина сгорела. Увяла подобно прекрасному цветку ─ и сгорела. Остались только пепел и горстка воспоминаний. А она могла бы жить. Могла бы влюбиться, завести семью, сделать кучу открытий, помочь многим людям… Могла бы, но уже не сделает и не поможет. Окане тяжело вздохнула, ощущая приступ тошноты; сил встать не было, и потому она села. Просто для того, чтобы не утонуть, наказать себя дополнительным пребыванием в этом мире. Умирать было рано; Лина говорила, что ещё не поздно, и этот ребус требовалось разгадать… Ещё не поздно. Возможно, она может больше, возможно, сможет всё изменить. И, если оно так, то надо искать, надо думать… Но думать совершенно без запаса энергии было трудно, и потому первым делом она отправилась на кухню, где Мастер уже заваривал чай.

─ Окане! ─ обрадовался мужчина.

Он искренне был рад тому, что дочь пришла кушать сама. Она молча потёрла себя руками; холод терзал хрупкие пальцы. Столь же молча она и села за стол; отец поспешил поставить перед ней чай.

─ Спасибо.

─ Будешь ведь кушать? ─ с надеждой в голосе спросил Мастер.

─ Да, ─ тихо ответила девушка, крутя в руках чашку.

Без лишних раздумий он положил кашу. Окане была благодарна, пусть есть и не хотелось; через силу она клала в рот ложку за ложкой… А ведь её подруга, верно, тоже по утрам ела кашу. Вместе они пили чай ─ такой же, какой сейчас заварил Мастер. Однако больше Лина этого не сделает… В горле встал ком; снова хотелось плакать. Поборов подступающие слёзы, она продолжила есть. Мастер улыбался и хвалил, но… За что? Почему он так добр? Она ведь так и не смогла спасти Лину… Могла ли она вообще есть эту кашу? Имела ли право жить и дышать дальше, если близкого ей человека больше не было? Не было лишь потому, что она, Окане, ничего не сделала. Не остановила их, не уничтожила, но просто наблюдала со стороны так, будто проблемы Лины и вовсе её самой не касались… Они вообще были подругами? Была ли она значимым в её жизни человеком? Или была, но просто знакомой, которой нельзя серьёзно довериться?…

Окане вернулась в свою комнату и села на кровать, глядя в окно. В голове крутился день перед побегом Лины, а вместе с ним и момент, когда она, дрожащая от страха, пришла за помощью… Если бы тогда девушка оставила Лину у себя, то всё могло сложиться иначе? Может, изначально не стоило бежать?… Если бы Окане не настаивала на этом, то Лина осталась бы жива. Дóлжно было сделать больше артефактов: телепорт, более прочную защиту. Но этого не было сделано ─ и теперь Лина мертва. Руки задрожали; она сжала одеяло, чувствуя, как слёзы снова бегут по щекам. Не плакать удавалось только во сне, но даже там Лина преследовала её, так что от горя в целом спасения не было нигде.