Белая радуга

– Мальчишка, – с презрением молвил Седой, выронив оружие и опустившись на ковер.

Эн осторожно приблизился к неподвижному телу, скрывшемуся за обломками стола.

Седой застыл в позе павшего страуса. Восприятием в нем улавливались признаки жизни. Глаза испуганно дергались из стороны в сторону.

– Ты... – захрипел он. – Ты... Агент Системы... Ты – агент Системы?

Эн присел рядом, обдумывая оптимальные способы экстренной помощи.

– Седой, мы давно знакомы. Что с вами сегодня?

– Давно знакомы, – захрапел начальник. – Абсурдно звучит... для тех, кто лично встретился несколько часов назад. Я понимаю... Я понимаю теперь...

Эн попытался облегчить страдания умирающего и обработать раны согласно найденной инструкции, но Седой остановил его руку своим последним движением.

– Не надо, – храпел он. – Мое время... А думаешь, почему я себя так глупо веду? Все мы совершаем глупости, оказавшись на краю. Хе-хе... Не так уж плохо... Даже повезло... Ты мог оказаться кем-то из "косы".

– Насчет "Заточенной косы"... – начал Эн.

– Да, прости, прости, – перебил Седой, и продолжать Эн не решился. – Запаниковал, с кем не бывает... Ты так неожиданно прибыл, вот я и струхнул... Я тебя с рождения знаю... – засмеялся старик. – Да-да, не удивляйся... Исключая сегодняшний день, в первый и единственный раз видел тебя тогда, еще карапуза.

– Вы знаете о моем рождении? – ухватился Эн за новые данные. – Вы успеете ответить на вопрос?

– ...Но кто тогда знал, что именно ты станешь "идеальным агентом Системы"? – Седой, казалось, не слышал агента. – Ирония жизни...

– Седой, – имитируя легкую мольбу попросил Эн. – Прошу вас, ответьте. Вам известна моя дата смерти?

Седой еще дышал, но уже не говорил ни слова.

– Седой, – попросил Эн вновь. – Ее нет в архивах. Никто ее не знает. Мне ее не сказали. Ведь вы что-то знаете...

Старик тяжело хрипел. Кровь запузырилась в уголке его рта. Время уходило стремительно и бесповоротно.

– Пойми уже, Эн, – выдавил начальник потемневшими губами. – Любая Система способна на сбои и ошибки... Ты родился мертвым... У тебя нет даты смерти, потому что твой момент... наступил еще тогда...

– Что вы имеете в виду? – поспешил уточнить Эн.

Седой напряженно вытаращил увеличившиеся глаза.

– Я чувствую это, – едва слышно прошептал он. – Три... два... один...

Отпустив последнее слово, он обмяк и замолчал навсегда.

Распахнулась дверь. В разрушенный и изъеденный огнем кабинет ворвались солдаты СООП во главе с Ножом и Ночновым.

– Сколько раз старик обманывал нас, подбрасывая ложные сведения о дате, но все-таки это случилось, – молвил Нож, констатируя факт.

– Вы стали причиной смерти? – с удивлением уставился на Эна Ночнов. – Вы прямо свет сегодняшней ночи, – рассмеялся капитан, обводя рукой горящую мебель. – Вашей тяге к огню позавидовали бы бродяги, – значительно более грозным и недовольным голосом Ночнов добавил, обращаясь уже к подчиненным: – Почему тушение пожаров не работает?! Безобразие! Живо воду сюда!

Эн сообщил ближайшему роботу-пожарнику о месте возгорания. Он развернулся, намереваясь уйти. За спинами озабоченных охранников Эн определил испуганно ютящуюся секретаршу. По-видимому, она тоже не знала о дате смерти Седого.

– Задержите агента Эна, – послышался металлический голос Ножа.

– Потеряем время, – предупредил Эн. – Я на последнем задании Седого.

– Все задания Седого отменяются, – объявил Нож. – Седой был шпионом Хаоса.

Эн остановился подумать.

Крайний охранник вежливо попросил пройти следом за ним в помещение для допросов, которое тактично именовалось "комнатой для дачи показаний".

В серой маленькой комнатушке, с металлическим прикрученным к полу столом и двумя стульями, Эн нашел видеокамеры, компьютеры наблюдателей и записывающее устройство. Больше в комнате не было ничего, но благодаря электронным приборам, Эн вовсе не чувствовал того давления пустоты и мрака, которое должны были ощущать все допрашиваемые.

Эн чувствовал себя уверенным и невиновным.

Нож сел напротив. Два охранника с автоматами заняли посты у единственной двери.

Наполненные электроникой автоматы последней модели Эн определял и чувствовал очень хорошо и мог считать их своими друзьями.

– Итак, как давно ты работаешь на Седого? – спросил Нож. По его холодному голосу и нейтральному эмоциональному состоянию невозможно было понять, что он думает об Эне.

– С шести вечера вчерашнего числа, – ответил Эн. – Меня перевели к Седому, и я приступил к своим обязанностям...

– Но ты знал Седого раньше?

– Да, мы работали удаленно, через сеть, – Эн старался оставаться непроницаемым. Он посчитал за везение тот факт, что допрос проводит Нож лично. Нож знаком с ним по все той же сети. Нож не воспринимался за врага. И Эна за врага он пока тоже не воспринимает, в этом Эн был уверен.

Ситуация должна разрешиться мирно.

Эн был готов сообщить всю известную ему информацию о Седом. Он не мог поверить, что Седой был шпионом Хаоса. Для установления истины Эн собирался потратить столько времени, сколько потребуется.

– И как давно вы поддерживаете контакт? – продолжил допрос Нож.

Вопрос поставил Эна в тупик.

– Не знаю, – молвил агент. – Не могу вспомнить.

– Ты не находишь это странным? – Нож будто зачитывал вопросник, а Эн проклял свою предсказуемость.

– Мое восприятие может влиять на качество воспоминаний.

– Прискорбно, – механически охарактеризовал ситуацию Нож. – Иными словами, ты не можешь нам ничего поведать про Седого.

– Седой был правильным человеком... – заметил Эн.

– Да. Седой был очень правильным. Шпионы Хаоса всегда очень правильные.

Эн вслушался в молчание и разобрал сопение охранников. В помещении действительно было душно.

– Тогда почему вы не поймали его раньше? – Эн решил перейти в словесную атаку.

– Поймать шпиона Хаоса не так просто, Эн, – Нож пристально смотрел в темные очки слепого, словно стремясь рассмотреть за ними невидящие глаза. – Шпионы Хаоса почти ничем не выдают себя. Они очень осторожны. У них нет руководства или четко выраженных лидеров. Они не знакомы друг с другом. Они полностью автономны и связаны, если так можно выразиться, лишь целью – развалить Систему изнутри. Кроме цели между ними нет ничего общего, они легко могут противоречить друг другу в собственных действиях, что, впрочем, неудивительно для Хаоса.

Эн поражался, как эмоционально окрашенные в теории фразы Нож умудряется произносить совершенно нейтральным голосом.

– И, Эн, то, что ты ничего не знаешь о Седом после долгого общения с ним, не говорит в твою пользу. Конечно, ты мог общаться вовсе не с Седым, даже искренне полагая, что общаешься с ним, но и это не говорит в твою пользу. Особенно после твоего перевода в наш корпус под командование именно Седого. Где твои данные о переводе?

– Ты обвиняешь меня как пособника Хаоса? – строгим тоном перебил Эн.

– Хаос коррумпирует лучшие умы и долгие жизни, – констатировал Нож.

Он задумчиво постучал по столу костяшками пальцев. Его вид ничем не раскрывал готовность вынести приговор.

– Мы тебя отпустим, Эн, – сказал Нож. – У нас ничего на тебя нет, а потому и нет смысла тебя задерживать. Промедления только вредят Системе, – Нож постучал по столу снова. – При том беспорядке, что остался после Седого, установить истину будет непросто. А старик легко мог не делать вообще ничего. Следовательно, вся информация о последних переводах может до нас никогда не дойти.

– Как вы определили в Седом шпиона, если он ничем себя не выдавал?

– До недавнего времени у нас действительно были одни подозрения, – признал Нож. – Но час назад Седой отдал странное распоряжение. Не по официальным каналам, конечно. Но в нашем корпусе мы все обо всех знаем и следим за всеми, – Нож помедлил, раздумывая, но все-таки добавил: – За исключением тебя. О тебе мы знаем, пожалуй, слишком мало.