Страница 9 из 25
Каждый казачий городок имел своего атамана, а атаман Главного Войска (казачьей столицы) являлся по традиции заместителем войскового атамана. Имелись у донцов и походные атаманы, избиравшиеся на время похода и слагавшие свои полномочия по его окончании.
Самостоятельно и свободно донцы избирали своих атаманов вплоть до эпохи Петра Первого, когда в этом отношении наступили резкие перемены.
Ближайшим помощником войскового атамана являлся есаул, избиравшийся, как и атаман, на Кругу. Сам термин “есаул”, как считают многие исследователи, – тюркского происхождения. “По тюркско-татарско-монгольски, – пишет историк Исаакий Быкадоров, – ясаул от глагола ясаху и в буквальном переводе значит распорядитель, исполнитель. Значение есаулов при атаманах соответственно современному значению начальника штаба”[65]. Донской историк И. П. Буданов пишет, что слово “есаул” тюркского происхождения, что должность эта была “и у Тамерлана, и у турецкого султана и крымского хана. …Была должность есаула и у башкир”[66].
В обязанности есаула входило открытие Круга, вручение вновь избранному атаману знаков его власти и достоинства и вообще всяческая помощь верховному руководителю донцов. Интересно, что если атаман зимовой станицы (посольства), отправляющийся в Москву, избирался всеобщим казачьим Кругом в Главном Войске, то есаула выбирали казаки зимовой станицы.
Есаула, как и атамана, могли переизбрать, после чего он возвращался в среду рядового казачества.
Для принятия решения по текущим делам войсковой атаман собирал на совет опытных, храбрых и уважаемых казаков. Это было началом зарождения казачьей старшины. “Название старшины, – пишет Сухоруков, – в первый раз упоминается в 1649 году в донесении дворянина Андрея Лазарева в Посольский приказ, где слово старшины употреблено вместо атаманы”[67]. Первоначально в старшины принимали исключительно по личным заслугам, а потом, во 2-й половине XVIII века, в старшины стали записывать малолетних сыновей атаманов или заслуженных старшин. В 1754 году казакам запретили производить в старшины без ведома Военной коллегии. При императоре Павле I донская старшина получила жалованное дворянство.
В структуру исполнительной власти донцов входили войсковой дьяк (писарь) и войсковой толмач (переводчик). Писарями, как правило, являлись попавшие в ряды казачества великороссы или украинцы, знавшие грамоту, ибо своих школ на Дону не было почти до середины XVIII столетия (кроме монастырских школ). Отписки с Дона обычно составлялись вместе советом атаманов и старшин, а нередко и всем Кругом. В. В. Сухоруков писал, что казачьи отписки, по сравнению с царскими грамотами, отличались ясностью мысли при лаконизме и сжатости формы. В них всегда точно излагалась суть событий, а не форма, в том время, как в московских грамотах одна и та же идея “жевалась” несколько раз. При этом казачьим отпискам не чужды были сравнения, юмор, противопоставления, и, нередко, образные выражения.
Из всего этого историк Буданов делает вывод, что “Войско Донское имело свое правительство, пусть … еще несовершенное, но оно было правительство, ибо отдавало указы и приказы, которым подчинялись на всей земле казачьего присуду; оно налагало “пеню”, т. е. у него была своя юрисдикция. У Войска Донского было и “войска куренная”, т. е. своего рода штаб. У него было “войска морская”, “войска судовая”, “войска конная”, “пешие люди”, была даже сабля Войсковая.
Документы, исходившие из Главного Войска, скреплялись печатью, на которой был изображен гордый вольнолюбивый олень, “уязвленный” стрелой. По краю печати сверху шла надпись: “Елень поражен стрелою”. Скачущий олень с вонзенной в него стрелой символизировал казака, убегающего от неволи вглубь степей Дикого Поля. Другое толкование этой печати выражалось так: “Даже если всех казаков пронзят стрелы врагов, они твердо будут стоять, защищая свое Отечество”. В 1704 году казаки получили новую печать с изображением обнаженного казака верхом на бочке, но об этом мы расскажем подробней в следующей главе.
Имелись у казаков и свои знамена – символы доблести казачьей.
Первое знамя, полученное донскими казаками за боевые успехи, было послано из Москвы на Дон 18 марта 1614 года[68]первым государем из династии Романовых Михаилом Федоровичем, в избрании которого на российский престол донцы сыграли одну из решающих ролей. Знамя привез на Дон дворянин Опухтин. Это знамя казаки получили не за содействие Романовым в их утверждении на престоле российском, а за подвиги, свершенные в боях за освобождение России от самозванцев и поляков, пытавшихся поработить эту великую страну. В царской грамоте, приложенной к знамени, подчеркивались мотивы пожалованиям донцам этой награды и добавлялось, что знамя даруется для того, чтобы было “с чем против недругов стоять и на них ходить”. Казаки торжественно приняли это знамя, велев по всем часовням петь молебны, и стрелять из пушек и пищалей. В 1643 году знамя это сгорело в часовне Монастырского городка во время неожиданного ночного нападения турок и татар и гибели городка.
Следующее знамя, дарованное казакам за великие подвиги их при взятии и обороне Азова от турок и их союзников в 1637–1641 годах, донцы получили в 1644 году. Это было красное знамя с лазоревой опушкой и государственным гербом России – двуглавым орлом. Надпись на нем гласила: “Повелением государя царя и великого князя Михаила Федоровича, всея России самодержца и при государеве сыне царевиче и великом князе Алексее Михайловиче писано сие знамя на Дон донским атаманам и казакам лета 7152 августа 27 день”[69].
В 1646 году донцы получили кармазинное (красного сукна) знамя с зеленой опушкой за разгром ими сильного войска крымского сераскира Нурадына на реке Кагальник 4 августа 1645 года. Вокруг изображения двуглавого орла на знамени шла надпись: “Повелением великого государя, царя и великого князя Алексея Михайловича всея России самодержца и многих государств государя и обладателя, писано сие знамя на Дон, донским атаманам и казакам 7154 года”. При этом государе донцам было пожаловано еще одно знамя, выполненное из тафты и имеющее изображение льва с палашом. Оно было вручено за подвиги на Азовском и Черном морях, свершенное казаками в неспокойном 1672 году.
Единственное знамя получили донские казаки от царя Федора Алексеевича. Это произошло в 1679 году и вручили его донцам за участие двухтысячного отряда во главе с атаманом Михаилом Самарениным в разгроме турок и татар под Киевом и Чигирином в 1678 году. На этом знамени, ныне не сохранившемся, был изображен крест с насекой и копьем; с правой стороны креста виднелось солнце, слева – луна. Сверху креста шла надпись: “Иисус Назаретянин Царь Иудейский”, а снизу: “Сие знамя великий государь пожаловал атаману и всему Войску Донскому при победе на врагов Божиих и противящихся на мя; лета 7182 января в 22 день”.
Богатой дарениями Войску Донскому знамен была и эпоха Петра Первого, но об этом в следующей главе…
8. Зимовые и легковые станицы (посольства)
С 1570 года у донских казаков установились дружеские взаимоотношения с московским государем Иваном IV Грозным, который прислал им жалованье, состоящее из денег, селитры, свинца, сукна, хлеба, вина, ядер. За получением жалованья с Дона в Москву казаки, обычно раз в год, на зиму, отправляли зимовую станицу. А для поддержания постоянной связи с Москвой по нескольку раз в год к государю отправлялись легковые станицы (посольства).
Число казаков, входивших в состав зимовой станицы, колебалось от 120 до 150 человек, которые принародно избирались на казачьем Кругу. Поскольку поездка в Москву была связана с различными привилегиями и льготами для ее участников, то попасть в состав зимовой станицы стремился каждый казак. Воеводам пограничных с Доном городов царским указом вменялось в обязанности проверять количество казаков, следовавших в Москву, и возвращать на Дон лишних, против положенного числа, казаков. В случае, если этим “лишним” казакам удавалось прорваться окольными путями до Москвы, им запрещалось выдавать жалованье и кормовые, которые отпускались в Москве не только на все время пребывания там казаков, но и на дорогу в оба пути.
65
Быкадоров Ис. Указ. соч. С. 155.
66
Буданов И. П. Указ. соч. С. 44.
67
Сухоруков В. Д. Историческое описание… // Дон. 1990. № 10. С. 151.
68
// Военно-исторический журнал. 1990. № 7. С. 60.
69
Исторический очерк о регалиях… С. 136.