Полночь

— У меня все равно же нет выбора.

— Как я и говорила, я люблю смышленых. Иди в Лагуну, там тебя найдут мои люди. Вот кольцо, оно будет опознавательный знак. Добро пожаловать в семью, мы никогда своих не бросаем. — Она подкинула мне серебряную печатку с выбитыми на нем символами гильдии.

Я поднялся и собрался уже уходить, но все же решился спросить:

— Донна Леона, скажите, мне обязательно постоянно находится в Норе? Можно мне жить где-нибудь в другом месте.

— Ты уже взрослый парень Дарий. Можешь поступать как знаешь, но помни. Мои люди недавно поймали приезжую группу охотников, пять человек из столицы, они искали тебя. А так же тебя очень хочет видеть черный барон, и если его люди тебя поймают, уверяю тебя, ты очень захочешь обратно в нору. Просто помни об этом. И не вынуждай меня тоже тебя разыскивать.

— Благодарю донна Леона. — Я поклонился ей и пошел в уже знакомый трактир. Внутренне надеясь увидеть Мари. Я не видел ее уже несколько месяцев, и она мне уже снилась.

Зайдя в трактир по которому уже соскучился, я окинул его взглядом. Вечная суета стоящая вокруг все так же кипела жизнью. Казалось бы, вроде прошло всего ничего времени, но столько событий свалились на мою голову подряд. Что казалось прошло несколько лет, как я был тут последний раз. Я посмотрел в угол и увидел, что Калеб сидел вместе с Маркосом на нашем обычном месте, откуда было видно и публику в зале, и прохожих на улице. Он разговаривал с Аннет, сидевшей спиной ко входу. Я направился к ним. Калеб поднял голову и увидел меня.

— Дарий! Дружище, а мы думали, гадали, куда ты пропал. Столько времени не появлялся.

Он, встав, облапил меня по-дружески. Возвращаться к друзьям всегда приятно, а они можно сказать уже были моими друзьями. Других у меня не было, за исключением Николаса. Я поздоровался за руку с Маркосом и поднявшаяся Аннет потискала меня в объятиях.

— Здравствуй, Дарий! — сказала Аннет, отодвигая Калеба и обнимая меня.

Нет ничего более приятного чем объятия красивой девушки, а Аннет была очень красивой девушкой, страшно наивной и немного глупой, но очень красивой. И когда девушка тебя тискает по-дружески, переходя эту небольшую личную границу, она показывает, что она тебе доверяет и ты для нее не посторонний человек.

— Ну садись же, садись! — сказал Калеб, жестом подзывая подавальщицу. — мы слышали, что ты пропал, говорили, что ты погиб, но я не верил этому! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! После этой ужасной болезни столько народу погибло, просто жуть. Расскажи нам, куда ты пропал?

— Да небольшие проблемы у меня, повздорил с костеродным. Вот и отсиживался. У вас как дела, я очень рад вас видеть.

— Да у нас все как обычно. — Он отмахнулся.

Прибыла наша выпивка, и мы болтали ни о чем. Я просто наслаждался компанией, вспоминая веселые и беззаботные вечера за этим же столиком. К нам подошел Лукас поздороваться, но потом отошел к управляющему, он судя по всему кого то ждал, постоянно высматривая людей в зале.

Увлекшись разговором я не заметил, как к нам подошла Мари.

— А мы тебя потеряли, — она помедлила, по-змеиному раскачиваясь, и подняла бровь, глядя на меня, — ты же не против если я тут присяду? — Она показала на соседний со мной стул.

— Конечно нет, — я даже встал, выдвинул ей стул и немного поклонился приглашая ее присесть. Калеб с Маркосом весело рассмеялись над моими попытками поухаживать.

Мари села на стул сверкнув своими серыми огромными глазами, улыбнувшись мне своей чарующей полуулыбкой с ямочками на щеках, именно этой улыбки мне так и хватало.

В этот момент к Маркосу подошли и они с Аннет стали собираться.

— Я покидаю вас, — сказала Аннет, поцеловав Мари в щеку. — Мне надо возвращаться на работу. Дарий не пропадай больше, а то Мари переживает. — За что заработала быстрый шлепок по попе, и подарив нам свой звонкий смех вышла, виляя стройной, но легонько пострадавшей попой.

Но я ее уже не слушал, я услышал главное, что Мари обо мне переживает, и от этого факта мое сердце подпрыгнуло, это было для меня очень важно. Я глянул на нее, но она смутившись, спрятала взгляд в своем серебряном портсигаре.

Калеб тоже отошел к знакомому человеку в дверях, и мы с ней остались вдвоем за столиком. Я не зная, как начать разговор, потянулся к ее портсигару, взяв в руки, осматривая.

— Честь превыше жизни. — Мари зажгла сигарилу и затянулась отстраненно глядя в окно. — Семейный девиз. Чушь несусветная, теперь я точно это знаю.

— Это фамильная вещица? — Я обвел герб пальцем. — Я-то думал, что ты ее украла.

— Что, не похожа я на костеродную, да? — Съязвила она.

— Я не знаю, на кого ты похожа. Но на какую-то сопливую девчонку, сидящую на шее у родителей? Вот уж точно нет.

— Вам нужно поработать над комплиментами дон Дарий. — Продолжила она издеваться.

Я хотел было что-нибудь ей ответить. Но тут за столик неуклюже завалился Лукас, слегка задев Мари и облокотившись о столик так, что пена расплескалась из наших бокалов. Разрушив всю хрупкую алхимию момента.

— Да где носит этого гребаного придурка, он должен быть уже тут.

Я заметил на его пальце медное колечко. Точно такое же, только серебряное было у меня. И похоже именно меня Лукас ждал от донны Леоны. Уже заученным приемом у мастера Тито, будто кольцо появлялось из ниоткуда я одел на безымянный палец кольцо символ гильдии.

— Похоже, что гребаный придурок уже тут Лукас. — Я положил на стол руку с печаткой.

Он моргнул удивленно, увидев кольцо. И рассмеялся.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, но бездна тебя побери Дарий, это было неожиданно. Вот оказывается где ты был, хорошо, так даже намного лучше. Мы выходим как стемнеет. — Он встал все еще не веря, покачивая головой.

— Поздравляю, — Мари на меня смотрела удивленно неприязненно. — Наверное ты горд?

— Чему?

Она кивнула на кольцо. Смотря на него как будто оно было проклято.

— Карты в этой партии сдавал не я Мари. Я был горд когда я жил в трущобах и лечил людей, я был свободен и горд собой, той работой что я делал, тем что я помогаю людям, и тем как они со мной разговаривали. А теперь, мне придётся делать то, что мне скажут, независимо от того нравится мне это или нет, так скажи мне, чему тут гордиться? Мне теперь стыдно будет смотреть в глаза честным людям Мари. — Я немного рассердился на нее, потому что напомнила мне, и на себя, что был недальновиден и слишком уверен в себе.