Страница 200 из 203
- Учитель подожди еще немного, скоро все будет готово.
- Не спеши. Я вынесу им во двор фрукты.
Мо Жань с улыбкой сказал:
- Хорошо.
Чу Ваньнин прошел в угол кухни, где в небольшой бамбуковой корзине лежали свежие сладкие фрукты. Подойдя к корзине, он вдруг заметил, что там был еще глиняный сосуд с запиской, на которой коряво и мелко было написано «С днем рождения».
Он взял записку и по почерку понял, что это явно от личности Тасянь-Цзюня.
Чу Ваньнин открыл запечатанный сосуд и не мог определить, что же именно в нем было. Он с любопытством спросил:
- Это...?
Мо Жань подошел, чтобы посмотреть и ахнул, потом улыбаясь сказал:
- Вяленный гусь с «Белыми цветами груши», неужели получилось?
- Что это?
- Это блюдо, которое придумала моя другая личность. Его довольно сложно приготовить. Сначала нужно промазать мясо гуся солью, затем завернуть его в листья лотоса и готовить на пару, потом его нужно охладить в родниковой воде. После того, как он достаточно охладится, его нужно запечатать в кувшине с вином «Белые цветы груши», - говоря это, он вынул гусиное мясо из сосуда, и аромат вина, прохладный и пьянящий, наполнил воздух.
- Кажется, оно уже было готово до того, как попало в коробку «Подумай и получишь». - Мо Жань проверил, насколько промариновалось мясо, и улыбнулся, - Похоже, что я ничего не испортил.
Он положил жирного аппетитного гуся на разделочную доску из дерева гинкго. Кончиками пальцев он прижал гусиную грудку, отрезая несколько тонких ломтиков мяса. Вымоченная в «Белых цветах груши» и просоленная мякоть гуся была румяной, сочной и нежной.
Мо Жань на мгновение задумался, а потом сказал Чу Ваньнину:
- Учитель, загляни в шкафчик со специями, там должна быть одна баночка с соусом.
Чу Ваньнин подошел к шкафчику и действительно нашел там баночку в желтой глазури. К баночке была прикреплена записка, написанная тем же корявым почерком.
«На всю оставшуюся жизнь у тебя есть этот достопочтенный».
Чу Ваньнин покачал головой, но в его сердце воцарился бесконечный покой и нежность.
Он передал баночку Мо Жаню и наблюдал, как тот с помощью маленькой бамбуковой ложки зачерпнул холодный овощной соус, который вчера старательно приготовил наступающий на бессмертных Император Тасянь-Цзюнь, и аккуратно полил им маринованное мясо гуся. Соус впитывался в волокна мяса и, соединяясь с вином, создавал сильный своеобразный аромат.
Чу Ваньнин спросил:
- Как ты придумал такое блюдо?
- Тебе было слишком жарко летом. Однажды ты даже не притронулся к тем блюдам, что я приготовил... Помнишь?
Когда он упомянул об этом, Чу Ваньнин действительно вспомнил. В самом деле не так давно Тасянь-Цзюнь с энтузиазмом приготовил для него целый стол деликатесов. Однако, Чу Ваньнин чувствовал сильную усталость от жары и почти ничего не ел. Хотя Тасянь-Цзюнь тогда ничего не сказал, но, если вспомнить, то в тот день он выглядел несколько подавленным.
- Наверное, я думал о том, что не могу даже приготовить то, что понравится моему любимому и мне было грустно, - улыбнувшись, Мо Жань обернулся, его рукава были закатаны до локтей. - Поэтому я думал об этом день и ночь, и ходил в уличные рестораны, чтобы подучиться у них и, наконец, придумал это блюдо.
Он посмотрел на тарелку с гусиной грудкой, замаринованной в «Цветах белой груши», и с каким-то трепетом, будто преподнося сокровище, Мо Жань осторожно спросил:
- Понравится ли это Ваньнину?
Чу Ваньнин немного помолчал, а потом улыбнулся.
Он убрал две записки, оставленные вчерашним Мо Жанем, потом взял тарелку, где лежал маринованный гусь политый густым соусом, и направился на выход из кухни. Прежде чем вынести блюдо, он обернулся к красивому молодому мужчине, стоявшему у плиты, и сказал:
- ... Спасибо, Мо Жань.
Не важно прошлая это жизнь или настоящая, не важно какая личность и часть души, спасибо за то, что ты продолжаешь оставаться со мной.
Спасибо за лучший день рождения, который когда-либо был у меня.
Раньше у меня был учитель, но все поздравления тогда не были искренними. В прошлом у тебя была мать, но ваша жизнь в те дни была так тяжела, что вы даже не могли нормально питаться.
Теперь, когда все это позади, я всегда буду помнить день твоего рождения: в тот день того года, я был в монастыре Убэй, и еще не знал, что такое мир смертных, я не знал, что в мир пришел тот, кто останется со мной до конца моих дней.
Каждый последующий год я буду рядом с тобой.
Отныне я всегда буду с тобой.
Праздничный банкет не был каким-то особенно роскошным, но возможность оценить кулинарное мастерство Мо Жаня редко кому выпадала. Он всегда хорошо готовил, но этот стол был накрыт по случаю дня рождения Чу Ваньнина, поэтому все было вкуснее и красивее, чем обычно. Даже Цзян Си, привыкший ко всевозможным горным и морским деликатесам, слегка распахнул свои абрикосовые глаза от удивления. Он с изумлением смотрел на Мо Жаня через весь стол.
Казалось, что Цзян Си действительно хочет спросить Мо Жаня, не захочет ли он отправиться с ним в Гуюэе, чтобы работать там поваром за страшно большие деньги.
Но Цзян Си был умным человеком. Глядя на то, как Мо Жань смотрит на Чу Ваньнина, он проглотил свое приглашение. Ему стало немного тошно, про себя он подумал о том, что за свою жизнь обязательно создаст лекарство, способное полностью, с корнем, уничтожить человеческую любовь.
Любовь - это болезнь. Достаточно взглянуть на случай Мо Жаня. Его яркую карьеру первоклассного повара погубила любовь.
Забудь об этом, лучше съешь еще несколько кусочков мяса, а то в будущем шансов больше не будет.
Цзян Си спокойно опустил взгляд, и его палочки для еды задвигались элегантно и быстро.
В самый разгар празднования Сюэ Мэн вдруг заметил маленькие белые тени, мелькающие в полях. Подумав, что его подводит зрение, он протер глаза и внимательно присмотрелся, потом ахнул:
- Это рисовые духи!
Куча мелких демонов быстро перебегала между травой и кустами. Они украдкой выглядывали из своих укрытий за камнями, чтобы провести свое сверхинтересное «наблюдение за представителями человеческой расы», но сами показываться не хотели, только помахивали голубыми огоньками на хвостиках и тихонько попискивали. Лишь самый красивый детеныш, хулиган-няньгао, стоял на дереве, там, где Сюэ Мэн не смог бы его легко достать, и переводил с языка демонов на человеческий.
Хотя его произношение и оставляло желать лучшего.
- Шэньму Сяньцзюнь, С Пнём Роштения!
Сюэ Мэн уставился на него:
- Разве правильно не «с днем рождения»?
- Я тебя шпрашивал? Я, я, я сфободно фладею человешеским ясыком! Мое происнофение итеально!
Мэй Ханьсюэ рассмеялся и потянул Сюэ Мэна, который собирался продолжить спор с няньгао:
- Разве ты не знаешь, что учить мандаринский диалект действительно очень сложно. Не придирайся к нему. Это просто очень милый маленький рисовый пирожок.
Сюэ Мэн повернулся к нему и сказал:
- Если тебе есть что сказать - говори. Не надо меня дергать!
Во время этой разборки на другой стороне горы несколько няньгао запустили демонические фейерверки. Великолепный фейерверк озарил ночь. Было похоже, будто в звездном небе расцвели яркие цветы над полями и лесами.
Видя все это, Сюаньцзи почувствовал, что атмосфера и настроение сейчас самые подходящие. Он поднял бокал с вином и, улыбаясь, сказал Чу Ваньнину:
- Юйхэн, с днем рождения.
Впервые Чу Ваньнин столкнулся с чем-то подобным, он не знал, что ответить, поэтому неожиданно выпалил:
- Вас тоже.