Леший

— Я тебя когда-нибудь обманывал?

— Да вроде нет, — пожал плечами Паша.

— А почему ты сейчас не веришь?

— Я тут кое-кого поспрашивал, — Паша скосил глаза на бутылку, в которой еще оставалась водка, — никто об этом ничего не слышал.

— Значит пока решили не разглашать. — Димка слегка нахмурился, чтобы его слова выглядели убедительнее.

Коровин снова покосился на водку, потом спросил:

— А кассирша у тебя правда знакомая?

— Я с ней как с тобой. Тоже в одной комнате спал… Только мы с тобой спим на разных кроватях, а я с ней был под одним одеялом.

— Где? — сразу оживился Коровин и его маленькие глазки масляно заблестели.

— В Новосибирске, в гостинице аэропорта, — ответил Димка.

— Ты к ней напросился или она к тебе? — Коровин явно заинтересовался подробностями.

— Никто ни к кому не напрашивался, — сказал Димка. — Рейс отложили до утра, а ночевать негде было. Я администраторше сунул полсотни, она меня устроила. А потом провел к себе кассиршу. Иначе бы ей пришлось ночевать на улице, а там дождь как из ведра лил.

Коровин с недоверием посмотрел на Димку. Но по его физиономии нельзя было определить, врал он или говорил правду. Пришлось верить на слово. Коровин разлил в стаканы оставшуюся водку, не чокаясь, выпил, шумно выдохнув в кулак, и сказал:

— Слушай, Димка, может ты и мои деньги обменяешь? Ставлю литр.

— Много их у тебя?

— Сто тридцать штук. «Волгу» хочу купить. Отработаю еще эту зиму и прощай Север. Уеду в город, устроюсь в какую-нибудь фирму. На работу буду ездить на своей машине.

— А почему «Волгу»? — спросил Димка.

— Иномарку обслуживать дорого, — сказал Коровин. — Фару разобьешь, знаешь сколько стоит заменить?

Димка пожал плечами.

— Вот то-то. А на «Волгу» любую запчасть достать ничего не стоит. Ну так, обменяешь или нет?

— Большая сумма, — нерешительно сказал Димка. — Не знаю, согласится ли. Ведь все-таки ответственность…

— А ты поговори с ней, а? — заглядывая Димке в глаза, попросил Коровин. — Может и согласится.

«Эх, Коровин, Коровин, — подумал Димка. — Сгубят тебя когда-нибудь твои деньги. Ночами из-за них не спишь». Но вместо этого сказал:

— Я с ней поговорю, конечно. Только ты об обмене больше ни гу-гу. Пока еще никто не знает, а то все побегут в сбербанк.

Он допил водку, выбросил пустые консервные банки в ведро, потом вместе с Коровиным они вышли из вагончика. Кузя, путаясь под ногами, тоже выскочил на улицу. Сразу за вагончиком черной стеной поднималась тайга. Легкий ветерок с шелестом пробегал по верхушкам деревьев, разнося их шепот от одного кедра к другому и, передав, снова возвращался на опушку. Коровин задрал голову, пытаясь разглядеть в черном небе хотя бы одну звезду. Но оно было затянуто тяжелыми, плотными тучами.

— Скоро снег выпадет, — сказал он, повернувшись к Димке. — Надо бы шишками запастись. Зимой их здесь не найдешь.

— Приезжай ко мне на трассу, — ответил Димка. — Я ведь кедры тоже валю. На них шишек сколько угодно. Год нынче урожайный.

— Надо бы приехать, — Коровин поежился, передернув плечами. Ветер был хотя и не сильным, но холодным. — А сейчас мне что-то спать хочется.

— Мне тоже, — сказал Димка.

Они возвратились в вагончик, разделись и легли спать. Димка всю ночь видел во сне серые Зинкины глаза. А Коровину снилась почему-то похожая на Зину кассирша сбербанка, уезжающая от него на «Волге».

6

Трасса уходила все дальше от поселка трубопроводчиков и ездить на работу и с работы на бульдозере становилось невыгодным. Слишком много времени уходило на поездки, да и горючка стоила немалых денег. Мастер участка Гудков стал возить Димку к его бульдозеру на своем «Уазике». Когда Димка уселся на переднее сиденье и захлопнул дверку, Гудков, скосив глаза на Кузю, спросил:

— Щенка-то зачем с собой возишь?

— Он у меня как талисман, — сказал Димка, погладив молчаливо сидевшего на коленях Кузю. — Да и веселей с ним. Ведь на трассе целый день словом перекинуться не с кем.

Гудков не ответил. На расчистке трассы уже давно должны были работать три бульдозера, но два из них сломались в первые же дни. Одному надо было менять коробку передач, другому поршневую группу. Все это уже недели полторы назад отправили на пароходе из Новосибирска, но ни коробка, ни новые поршни до трассы пока не дошли. Гудков считал, что розыск пропавших узлов не входил в его компетенцию. За это отвечал начальник участка Шумейко. Ему же надо было следить за тем, чтобы не вышел из строя последний бульдозер.

— Машина-то у тебя как работает? — повернувшись к Димке, спросил Гудков, когда они выехали на трассу.

— Пока нормально, — пожал плечами Димка. — А что?

— Как что? Если и твой бульдозер сломается, чем трассу расчищать будем?

— Не сломается, — засмеялся Димка. — Он у меня из особого железа.

Бульдозер стоял на взгорке и на ровной, как ученическая линейка, трассе его было видно издалека. Гудков остановил «Уазик» чуть в стороне и вместе с Димкой подошел к бульдозеру. Димка опустил щенка на землю, положил в кабину свой нехитрый обед и уже шагнул к пускачу, чтобы начать заводить мотор, но Кузя кинулся к его ногам и заскулил, прижимаясь к заляпанным засохшей грязью сапогам. Гудков опустил глаза на землю и удивленно воскликнул:

— Ты посмотри, кто здесь шарился!

И тут Димка заметил около гусениц странные отпечатки, походившие на следы босого человека. На сырой земле отчетливо виднелся оттиск голой пятки и пяти пальцев с острыми когтями.

— Снежный человек? — спросил Димка, глядя на Гудкова округлившимися глазами.

— Какой снежный человек? — вознегодовал Гудков. — Ты что дурью маешься?

Димка еще раз посмотрел на следы, на беспомощно жавшегося к ногам Кузю и сказал:

— Ну тогда медведь.

— А кто же еще? — Гудков крутил головой, оглядывая кромку трассы, прочертившую вековечную тайгу. — Видать, не ушел, до сих пор шарится здесь.

— Ты думаешь это тот, что приходил к вагончикам? — спросил Димка.

— Кто его знает? — пожал плечами Гудков. — Может тот, а может другой. Мало ли их по тайге шатается? Ружье-то у тебя есть?

— Нету.

— Я тебе свое на всякий случай оставлю, — сказал Гудков.

— Он что, на бульдозер кинется? — с тревогой спросил Димка.

— Не кинется. Но на всякий случай ружье при себе иметь надо.

Гудков сходил к машине, принес двустволку и пять патронов. Но прежде, чем отдать ружье Димке, он зашел метров на двадцать в тайгу, рассматривая медвежьи следы. Зверь, по всей видимости, бродил здесь ночью, сейчас он был уже далеко. Гудков определил это по следу, который ровной строчкой уходил в низинку. На день медведь в низинке ни за что не останется. Он устроит лежку на высоком месте, с которого видно далеко вокруг и до которого за сотни метров доносятся все запахи тайги. Гудков с удовольствием устроил бы охоту на медведя, но на это требовалось несколько дней, а таким временем он не располагал. Постояв немного около оставленного зверем следа, он вернулся к бульдозеру.

— Держи, — сказал он, протягивая оружие Димке. — А я поеду. У меня сегодня дел сверх головы.

Гудков уехал. Димка положил ружье в кабину, патроны сунул в карман и, настороженно оглядываясь по сторонам, начал заводить бульдозер. Пускач затарахтел от первого рывка стартера. Потом зацвокала крышка выхлопной трубы, выпуская клубы синего дыма, и вот уже ровно застучало стальное сердце машины. «Тах-тах-тах», — выстукивал пульс двигатель и от этого неторопливого, равномерного тарахтения у Димки сразу стало спокойно на душе. Словно рядом с ним появился могучий друг, который сможет защитить от любой беды. Он посадил в кабину щенка, уселся сам и двинул бульдозер на ближние сосны.

Димка смотрел на трассу, а перед глазами все время стояли медвежьи следы. «И чего он вертелся около бульдозера?» — думал Димка. Он вспомнил, как несколько дней назад во время обеда также забеспокоился Кузя, начал жаться к нему, а в стороне от трассы между деревьями мелькнула крупная неясная тень. Димка тогда подумал, что все это ему почудилось. Но, по всей видимости, никакого наваждения не было. По тайге шарился медведь.