Страница 41 из 78
— Посетители МОСБЕЗ проходят полное сканирование, — сказал Мышонок, протягивая первый свёрток с лейблом Ямадзаки. — Так что начать придётся с нижнего белья.
— Надеюсь, трусы вы не у брата из шкафа спёрли, — Мирон пытался пошутить. Но остальные, похоже, не поняли.
Мелета с Мышонком деликатно отвернулись, а он расстегнул пуговицу на джинсах.
Ну вот, предоставилась возможность доподлинно убедиться, — усмехнулся он про себя, разворачивая упаковку. — Жмут брату портки, или нет.
Трусы и майка с короткими рукавами, затем белая рубашка от Томохико Амады — в чуть заметный рубчик, мягкая, сотканная из египетского хлопка. Застегнув пуговицы, Мирон почувствовал, как крахмальный воротник приятно холодит шею. Носки — чёрные с одной синей полоской, затем брюки. Японец подал чёрный кожаный ремень, на пряжке золотой логотип Прада; в манжетах рубашки — запонки с тем же лейблом. И наконец — пиджак.
Все вещи сели великолепно, будто на него пошиты. Японец упоминал, что костюм — ручной работы… Значит, Платон все эти годы тоже следил за фигурой. Только, скорее, не манипулируя присадками к биогелю, а здоровой пищей и настоящими упражнениями.
— Я готов, — сказал он в спину Мелеты.
Девушка повернулась. Зрачки её глаз резко скакнули к границам радужки, а потом сжались в булавочные уколы. Ресницы затрепетали. На впалых щеках выступили красные пятна… Мелета постаралась взять себя в руки, но было видно: она потрясена.
— Можешь теперь считать, что видела Платона, — неловко выдал он заранее заготовленную фразу. Не думал, честно говоря, что перемена будет НАСТОЛЬКО разительной.
— Теперь вы, — обратился Мышонок к девушке.
Та скинула свою кожаную куртку, и нисколько не стесняясь, тут же потянула вверх толстовку. Японец отворачиваться не стал — на полу оставалось еще несколько свёртков и он, развернув один из них, подал девушке нечто чёрное и струящееся.
Пока Мирон одевался, Мелета извлекла из лица все колечки, нанесла тоник и припудрилась, так что следов в виде крошечных точек не осталось. Она подвела глаза, наклеила металлические ресницы — последний писк токийской моды прошлого сезона — и чуть тронула помадой губы.
Чулки, туфли-лодочки и ярко-красное короткое пальто поверх маленького чёрного платья… Мышонок достал из мешка, развернул и встряхнул последнюю деталь: парик блондинки. Аккуратное каре с французской челкой. Надев его, Мелета преобразилась окончательно.
Сексуально-деловая женщина из верхнего эшелона управления. Уверенная. Жесткая. Бескомпромиссная. Если б его спросили, он даже затруднился бы ответить, кто ему нравится больше: сорванец в кожаной куртке или эта холодная бизнес-леди…
Образ сломался, когда Мелета, достала из своего рюкзака автомат и спрятала под пальто.
— Я буду ждать тебя на улице, — тихо сказала она. — В случае чего — прикрою.
Да уж, — подумал Мирон. — Лезу в гнездо, полное шершней, а прикрытием служит блондинка с автоматом… Ну просто полный улёт.
Своё пальто — чёрное, кашемировое, он пока надевать не стал. Жарко.
— Осталось полтора часа, — спокойно сказал Мышонок. Их с Мелетой вещи он упаковал в свой вещмешок и теперь безучастно загораживал собой выход.
— Хорошо, — кивнула девушка. — Как раз вовремя.
Японец открыл дверь и они вышли на тёмную платформу. Прямо за стеной, покрытой блёклой осыпающейся плиткой, ревел скоростной поезд.
— Удачи, — мягко улыбнувшись, Мышонок пожал Мирону руку, а затем спрыгнул на пути и зашагал в ту сторону, откуда они пришли.
— Как ты пойдёшь на таких каблуках? — спросил он, светя фонариком на неровные шпалы.
— Тут недалеко, — сказала Мелета. — Помоги мне спуститься.
Он спрыгнул, затем вытянул руки и принял девушку. Аккуратно поставил рядом с собой. Весила она не много, и была напряженная, как струна. Ни слова не говоря, пошла в другую от Мышонка сторону. Ноги в изящных лодочках ступали аккуратно и твёрдо.
— Вы мне так и не сказали, что делать, — сказал Мирон. — Не могу же я войти в здание и просто потребовать, чтобы мне отдали прототип…
— Инструкции ждут в мобиле, — сказала Мелета и остановилась, придерживая Мирона. — Пока будем ехать, ты разберешься.
— Хорошо, если так, — пожал он плечами и вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что там дальше.
Старое метро с новым соединял небольшой тоннель, выкопанный, как подозревал Мирон, вручную. Возможно, это сделали друзья Мелеты, чтобы беспрепятственно перемещаться по веткам. Он был перегорожен толстой металлической решеткой — защита от ходоков, но девушка открыла её припасённым ключом. Сумочки у неё не было, но он видел, как она рассовывала всякие полезные штуки по карманам пальто.
Дождавшись приближения очередного поезда, они вышли из-за угла и смешались с толпой, высадившейся на этой станции. Многие лица скрывались под масками из нанопоры, и Мирон ощутил острую незащищенность бритых скул.
— Надень маску, — сказала Мелета. — Тут везде камеры, нам не нужно, чтобы тебя опознали.
Сама она, в парике и очках-бабочках, была совершенно неузнаваема.
Выбравшись из подземки, она уверенно отправилась к стоянке такси. Выбрала третий с краю мобиль, чёрный, похожий на глянцевого майского жука, и открыв дверцу, опустилась на сиденье. Мирон последовал за ней.
— Ба! Знакомые всё лица… — он отметил, что нисколько не удивился. В глубине души он чего-то подобного и ожидал. — Соломон, Давид и Голиаф?
— Привет, бро.
Никто не протянул руки, но все трое дружно склонили головы. Мирону даже показалось, что с несколько большим уважением чем в первый раз. Магическое влияние дорогого костюма?
Никакого водителя на этот раз не было. Мобиль-жук просто полз по заданному маршруту, влившись в поток таких же жуков — красных, синих, желтых — на проспекте.
— Надень, бро, — Соломон протянул ему громоздкие очки виртуального присутствия.
— Зачем?
— В них — карта здания Мосбез. Ознакомительная программа для школьников, — пояснила Мелета. — Но дополненная твоим братом. Здесь есть уровни, которых на обычной карте нет. Ты должен выучить маршрут.