Страница 42 из 78
Мирон нацепил очки. Резиновая лента плотно обхватила затылок. Очки были тяжелыми, глазам в них сразу сделалось жарко. Найдя на ощупь колёсико настроек, Мирон активировал программу и оказался в просторном вестибюле с обязательной рамкой металлоискателя и десятком охранников по периметру. У того, который стоял ближе всех, в руках был сканер взрывчатых веществ. Его чувствительное сопло на гибком шланге уставило на Мирона распахнутый будто бы в крике рот и пришлось напомнить себе, что это всего лишь программа.
Технология была устаревшая, но выглядело всё на диво реалистично.
Пользуясь указателем — красным маркером, оставленным Платоном, он прошелся по всем локациям, начиная с лифта и заканчивая небольшим складом, в ячейках которого хранились вещдоки и другие ценные вещи.
— Почему прототип хранится в МОСБЕЗ? — спросил он, сняв очки и отдав их обратно Соломону.
— Он проходит серию тестов. Тренировки спецназа в городских условиях. Считается, если получится — такая модель Плюсов поступит на вооружение армии и безопасников.
— Не для массового использования?
— Ни в коем случае. Военные еще долго не выпустят из рук эту игрушку.
— Но второго прототипа, я так понял, не существует… — медленно произнес Мирон.
— И здесь начинается самое интересное, — кивнул Соломон. Затем вынул из внутреннего кармана в тактическом комбинезоне небольшую коробочку и дал её Мирону. — Вот это, — сказал он. — Вы поместите на место взятого прототипа. Это тоже изготовил Платон. Он заверил, что на первый взгляд никто не заметит разницы.
— А на второй?
— Одного будет достаточно, — пожал плечами Соломон. — Платон сказал: или у нас всё получится, и тогда это будет уже не важно, или всё полетит к чертям.
— Подъезжаем, — коротко возвестил один из негров. Мирон не запомнил, Давид или Голиаф…
— Тогда последнее, — Соломон полез в другой карман, и достав небольшую капсулу в пакетике, тоже протянул её Мирону.
— Это яд, чтобы проглотить его, если меня поймают?
— Средство от потливости. Когда вы окажетесь в центре внимания столь многих людей, вы начнете нервничать. А нам это не нужно, верно? Платон — завсегдатай ДОМа, он не нервничает среди своих.
Почему, мать их так, никто не понимает моих шуток? — подумал Мирон. — Ну ладно, может, шутки и не самые крутые, но я ведь стараюсь…
Вскрыв пакетик, он проглотил капсулу не запивая. На языке осталось привычное ощущение желатина.
Мобиль остановился, гудком предупредив о том, что маршрут закончен. Дверь открылась автоматически.
— Ну ладно, — Мирон выставил ногу в ботинке — оксфорд, розовая подошва — на асфальт. — Я пошел.
— Подожди, — Мелета накрыла его руку своей. — Даже если тебя вычислят… Главное, доберись до выхода. Я буду ждать.
— Постараюсь, — буркнул он и выбрался из салона.
Вестибюль главного здания Московской Безопасности был точно таким же, как и в очках вирт-присутствия. Белый мрамор, высокие, забранные армированным стеклом окна и рама стационарного сканера с охранниками в касках, бронежилетах и с готовыми к бою автоматами.
Мирон встал на ленту самобеглого конвейера. Пока он медленно, на предписанной скорости, ехал сквозь короткий прозрачный коридор, его просветили, прощупали, обнюхали и обмерили десятками способов, от которых, если задуматься, начинали подниматься дыбом волоски на руках.
Охранника с щупом химикалиев не было — наверное, с тех пор, как была создана вирт-программа, успели модернизировать основной сканер.
Карта-пропуск, настоящие документы Платона, тоже была подвергнута тщательной проверке — как только она попала в поле зрение сканера, сведения о том, что Платон Орловский вошел на территорию МОСБЕЗ, тут же отправились в базу учёта посетителей.
Сдав пальто в гардероб, он спокойно поправил перед зеркалом волосы — оглядывая попутно всё пространство вестибюля… Пока всё спокойно.
Лифты. Мирон выбрал тот, на котором останавливался курсор в программе и провёл ладонью над активирующей панелью.
Вокруг, в разных направлениях, перемещались люди. Сновали дроны с папками — информацией настолько секретной, что её не доверяли электронным носителям, цокали каблучками девушки-секретарши; несли перед собой — как вещественное доказательство высокого положения — солидные, обтянутые дорогими костюмами животы, чиновники высшего звена; чеканили шаг генералы, отдавали честь подчиненные.
— Ба! Кого я вижу! — голос за спиной был бархатно-вальяжным, будто бы сдобренным хорошей порцией коньяка. — Господин Орловский собственной персоной.
Если б не таблетка Соломона, в этот момент пот у Мирона брызнул бы даже из волос.
Мысленно подгоняя неторопливый лифт, он повернулся. Припомнил досье из двух десятков изображений, приложенных Платоном к вирт-программе…
— Генерал Якубович, — он слегка наклонил голову. — Направляетесь домой. Супруга ждет к ужину.
Манера, в которой общался с людьми Платон, возникла сама собой.
— Как всегда, в курсе всех дел, — благодушно усмехнулся генерал. — Всё-то вы знаете, всё-то вам известно…
— Мне неизвестно, как решить теорему Сечкина-Павлыша.
— Всё-то вам по плечу… — слова, которые не входили в сферу кругозора генерала, просто падали мимо. Как сквозь крупноячеистое сито. — Ну… Не буду мешать. Несите службу!
Проявив, таким образом, заботу о подчиненном, генерал неторопливо развернулся и направил обтянутое дорогим сукном и украшенное золочеными пуговицами тело на выход.
Лифт, тренькнув, распахнул двери.
Торопливо заскочив внутрь и укрывшись за зеркальными панелями, Мирон перевел дух. Посмотрел на своё отражение. То ответило слегка безумным взглядом…
А чего ты хотел, бро? Надеялся, что никто в этом гадюшнике тебя не знает? Привыкай. Скорее всего, это не последний сюрприз…
Второй ожидал прямо в лифте. Оказалось что кнопки, которые он нажал по памяти, отправили кабину не вверх, как Мирон почему-то ожидал, а вниз.
Минута… Вторая… Он прикинул, что спустился намного глубже, чем все катакомбы и метро, вместе взятые. Военные всегда любили строить вниз, а не вверх.
По пути миновали несколько чек-пойнтов — на каждом он вынимал пропуск и прикладывал к специальной панели.