Страница 7 из 16
За юртами находился загон для скота. Вешки небольших треугольных ботов огораживали периметр, достаточный для сотни баранов и табуна лошадей.
За стойбищем начиналась равнина, которая плавно переходила в горы. На том берегу реки скалы начинались сразу из воды…
За ночь его успели увезти на довольно значительное расстояние, — прикинул Мирон. Километров пятьсот, может, больше.
В подтверждение своих выкладок он увидел несколько скоростных спидеров — один как раз приближался к юрте, ведя за собой волокуши на электротяге. Кочевник, спрыгнув с седла, набрал на ручном планшете какой-то код, и юрта начала складываться, проваливаться внутрь себя, таять, как глыба льда под пламенем ацетиленовой горелки…
Когда от домика остался лишь компактный кубик в полметра высотой, кочевник закинул его в волокуши и направил планшет на следующую юрту.
Надо выбираться, — лихорадочно думал Мирон, отжимая одежду. Он решил не ждать, пока вещи высохнут, и напялить их сразу — мало ли, что. Надежда, гревшая душу всю ночь — что благодаря Виталику его физиономия попадёт в Плюс, таким образом оповещая всех заинтересованных, где он находится — рассыпалась прахом, как только он увидел своё отражение в речной воде.
Кожа на обгоревшем лице натянулась, сквозь слой антисептика просвечивала лиловая маска Фантомаса из винтажного кино.
Никто его не найдёт. Значит, рассчитывать придётся только на себя.
— Ты даже примерно не знаешь, где мы находимся? — спросил он Виталика, который тоже облачился в мокрую нанопору. Которая, впрочем, высохла буквально на глазах.
— Местные зовут реку Идэр, — ответил пацан, натягивая кроссовки. — Это всё, что я знаю.
— Ты сидел здесь целый месяц, и даже не потрудился разведать обстановку?
— А зачем? — громадные глаза делали Виталика похожим на куклу. — Через неделю всё будет по-другому. Племя кочует по громадной территории — тыщи две километров.
— Как ты не поймёшь, горе луковое: не будет для нас с тобой следующего кочевья. Нас прямо отсюда увезут на продажу.
— Ну и ладно, — философски вздохнул мальчишка. — Новые люди, новые впечатления. Полезно для фильма.
Мирон закатил глаза. Ничем этого идиота не пронять…
— А ты и местным своё кино показывал? — как бы вскользь спросил он.
— Ну да, — пожал плечами Виталик. — Я же им объяснил, что делаю. Мне разрешили походить по стойбищу, поснимать народ… У них антенна с широкополосным доступом, фигачит через спутники.
— И они знают о твоём импланте, — в глазах Виталика впервые мелькнуло что-то, похожее на страх. — Который стоит больше, чем наши с тобой задницы, вместе взятые.
— Они не имеют права, — быстро сказал мальчишка. — Имплант мне не принадлежит, это собственность компании. Минск-Неотех. У меня с ними контракт…
— Плевали они с высокой юрты на твой контракт.
— Но в имплант встроен передатчик! Если со мной что-нибудь случиться, за ним прилетят.
— И что с тобой должно случиться?
— Ну… Физические повреждения, — пацан сник.
— Например, если тебе отпилят голову, — подлил масла Мирон.
Пускай. Пускай уже вытаскивает голову из собственной жопы. Одному ему не справиться.
— Он настроен на мои биоритмы.
Хватается за соломинку, — усмехнулся Мирон. — Сейчас у него случится слом системы…
— Как ты думаешь: его слишком трудно перепрограммировать?
Мальчишка побледнел. Вопреки логике уши его запылали настоящим малиновым цветом.
— Нас убьют?
— Не сразу, — успокоил Мирон. — Органы гораздо лучше хранятся в естественной среде.
— То есть, в живом теле?
— Уловил.
— И… Что же делать?
На мгновение глаза его расфокусировались, лицо приобрело сходство с гипсовым слепком.
— Эй, ты что, опять логинишься? — разозлился Мирон.
— Это же сенсация, — пожал плечами Виталик. — Представляешь, как поднимутся рейтинги, когда станет известно, что меня собрались продать на органы?
В случае удачи пацану не придётся работать до конца жизни, — подумал Мирон. — Только живая собака всё же лучше мёртвого льва.
Раздался окрик. Видимо, охраннику показалось, что пленники разговаривают слишком долго.
Мирон с Виталиком послушно зашагали в направлении, указанном дулом автомата.
Хибары, в которой их держали ночью, уже не было, и охранник сунул пленников в загон к овцам — на мгновение отключив периметр, поддерживаемый охранными дронами.
Мирон уселся на траву, отогнав не в меру любопытную овцу. От животного пахло всё тем же кизяком, шерстью и противоблошиной сывороткой. Виталик расположился рядом.
Юрты таяли одна за другой, по пустым вытоптанным проплешинам носились весёлые собаки и совершенно голые дети.
А ведь не тепло, — подумал Мирон, наблюдая за ребятёнком лет трёх. Тот ковылял босыми ножками прямо по колючей траве, голая попка розово поблёскивала в солнечных лучах. — Градусов пятнадцать, не больше.
Там, где он был раньше, днём зашкаливало за тридцать.
— Смотри, — неожиданно толкнул его Виталик. — Твоя машина?
На платформу как раз грузили турбо-джет. Он был сложен в компактное яйцо, наружу торчали лишь солнечные батареи.
Мирон проследил за ним равнодушным взглядом и отвернулся. Наблюдают. И турбо-джет показали не зря… Ждут, что он предпримет.
Иногда, когда голова вспыхивала особенно сильной болью, Мирону казалось, что всё это не по-настоящему. Что он вновь угодил в аттрактор, или ещё куда. Но самое главное — всё происходит в Плюсе. Вот сейчас вылезет Призрак, или Сонгоку…
— А ты кроме кочевников здесь никого не видел? — спросил он Виталика, который, пригревшись на солнышке, кажется, задремал.
— Например? — пацан приоткрыл один глаз.
— А, забудь.
Мирон отвернулся.
Можно, конечно, попросить пацана отправить прямой «СОС». То есть, назвать его имя и фамилию, обратиться напрямую к Платону или Амели… Уж кто-нибудь да откликнется. Но этот вариант он решил приберечь на самый крайний случай.
Легко представить снисходительную ухмылку Платона, когда младший брат прибежит за помощью. А уж как обрадуется Амели… Не говоря уже о корпоратах.