Страница 11 из 16
— То есть, сейчас обо мне знают все, кто смотрит твой канал? — тихо спросил он.
Неожиданно накатило дикое желание уронить парнишку в воду и навалиться коленями ему на грудь…
— Я не идиот, — буркнул Виталик, будто угадав, какие мысли одолевают Мирона. — Как только я понял, кто ты такой, я не отослал ни одного кадра, по которому тебя можно узнать. Первые не в счёт: там твоя морда больше похожа на шашлык.
— То есть, ты всё-таки можешь редачить видео?
— Это не редактура, — усмехнулся Виталик. — Скорее, естественный физический дефект. Я плохо вижу левым глазом: когда смотрел на тебя, всё время прикрывал правый… Так что подписчики видят лишь размытый силуэт.
— Но ты не сказал, что узнал меня.
— Да как-то не до того было, — пожал плечами Виталик. — Вон подходящая коряга. Ныряем?
Мирон кивнул, и они с размаху плюхнулись в воду.
Оказалось, что стоять по колено в ледяной воде, и бултыхаться в ней же с головой — две большие разницы.
Дыхание спёрло. В уши будто забили по здоровенному гвоздю. Но тело он перестал чувствовать почти сразу…
Коряга была сучковатая — что давало возможность хорошенько зацепиться. Но стоило чуть изменить положение, как её начинало крутить в воде, так что, пока нашли равновесие, их обоих окунуло несколько раз с головой.
Батареи, предусмотрительно засунутые в закрытые на замки карманы, тянули ко дну. Башмаки — тоже, но почему-то там, на берегу, ни ему, ни Виталику не пришло в голову разуться.
Итак, задача: скорость реки — примерно четыре метра в секунду, — думал Мирон, леденеющими руками хватаясь за сучки на коряге. — Вопрос: через сколько километров мы окочуримся?
— Вит, ты здесь? — позвал он. Собственный голос показался далёким эхом.
— Здесь, — донеслось другое эхо.
— Сколько еще продержишься?
— Не знаю. Минут пять…
Продержались почти час. Учитывая скорость течения и общее время… Километров пятнадцать — семнадцать, прикинул Мирон. Возможно, этого хватит. Если какому-то хитрожопому кочевнику не придёт в голову искать их вниз по течению…
Отпустив корягу, они какое-то время барахтались в поисках берега — луны и звёзд не было, небо было похоже на опрокинутый котёл с сажей, — а потом неожиданно выплыли на мелководье.
— Я же говорю, мы везучие, — голос Виталика осип, и то и дело давал петуха. — Еще чуть-чуть, и начинаются пороги. Слышишь грохот? — Там бы нас размолотило, как пластиковые стаканчики.
— Что-то ты раньше о порогах не говорил, — Мирон понял, что и его голос скачет, как на качелях.
— Я не предполагал, что мы доплывём. До них километров двадцать.
Значит, скорость течения была еще выше, чем я думал, — решил Мирон. — Но это к лучшему.
Они нашли относительно тихое место между двух валунов на берегу и достали батареи.
— Сейчас, — присев на корточки, Виталик пытался что-то делать, но его пальцы то и дело сводило судорогой. — Сейчас-сейчас…
— Не торопись, — Мирон попытался расслабиться. Но вместо того, чтобы расслабить мышцы живота, расслабил сфинктер… Горячая струя мочи, текущая внутри штанины — это было лучшее его переживание за всю ночь.
— Чёрт, ничего не выходит, — взвизгнул Виталик и поднялся. Опрокинул лицо к пустому небу… — У меня пальцы не гнутся.
— Давай, — Мирон протянул руки. — Давай сюда свои пальцы.
Пацан неуверенно поднял ладони, Мирон подхватил их своими, сжал, поднёс ко рту, и широко открыв рот, стал дышать.
— Чувствуешь? — спросил он через пару минут.
— Мурашки побежали.
— Тогда разомни и попробуй ещё раз.
Батареи давали ровное, очень мощное тепло. В радиусе тридцати сантиметров от центра песок спекался в стеклянную массу.
Еще полчаса назад верхом блаженства было просто тупо стоять рядом с батареей, чувствуя, как волны тёплого воздуха поднимаются, омывая тело, — усмехнулся Мирон. — Сейчас я не отказался бы от яичницы. Через час захочется принять горячую ванну…
— Как твоё ребро? — спросил он Виталика.
Пока бултыхались в реке, с лица парнишки смыло корочку крови и грязи — остались лишь тёмно-лиловые борозды там, где он проехал мордой по камням.
— Сойдёт, — откликнулся пацан. — А твоя нога?
— Норм.
Мирон думал, не пора ли подавать сигнал СОС. Ладно: они отплыли достаточно от стойбища, и дай-то бог, запутали преследователей, не подохли и даже согрелись. Но скоро рассвет. Точнее, небо над восточным горизонтом уже напоминает брюхо снулой рыбины… Что дальше? Пешком далеко не уйти, а сарафанное радио в степи работает безотказно.
К вечеру они опять будут валяться в юрте. Только на этот раз — оглушенные и связанные.
— Ну что, пора идти? — неуверенно спросил Виталик и шмыгнул носом.
Неудержимое соплетечение напало на них обоих, как только отогрелись носы.
— Пора, — рассеянно ответил Мирон. Лицо уже начало пощипывать от жара, и он сделал шаг назад.
— Батареи придётся бросить, — вздохнул Виталик. — Реакция, к сожалению, необратимая, так что…
— Закидаем песком, — предложил Мирон.
— Через полчаса здесь будет лужа из стекла.
— Ну и хрен с ним. Главное, чтобы их не нашли. Слишком быстро.
Оставив уютное и тёплое гнёздышко в камнях, он вылез наружу. Пахнуло холодным, напоенным запахом горькой полыни, ветром.
В лицо уставился зрачок ствола.
— Зря я сделал тебе подарок, — сказал Мирон. Подняв руки, выбрался из-за камней и встал лицом к Торгутай-Кирилтуху.
— Я знал, что ты слишком умный, чтобы бежать в степь, — кочевник ощерился. А потом легонько так, будто шутя, съездил Мирону дулом винтовки по зубам.
— Ёбаный насос, — Мирон сплюнул кровь в песок.
— Ничего личного, — беззлобно пояснил кочевник. — Просто чтобы расставить приоритеты: вы — мои пленники. Попробуете свои фокусы — уебу на хер.
В этот момент над их головами промчалась довольно крупная тень.
Дрон, — сообразил Мирон. — Почему Торгутай-Кирилтух не выстрелил? Не успел?
Кочевник бросил в небо равнодушный взгляд и кивнул двум парням, стоящим за спиной.
— Свяжите его, — приказал он. Приспешники бросились выполнять.
Когда руки заломили Виталику, тот сквозь зубы зашипел.
— Полегче, — попросил Мирон. — У парнишки ребро сломано.