Страница 165 из 190
Сказать, что мировоззрение Ринко в этот момент пострадало — значит ничего не сказать: услышать ТАКОЕ (!) на полном серьёзе (!!) из уст собственной матери (!!!) — это был настоящий шок! А, может, ей послышалось?.. Мать девочки вздохнула… и начала рассказывать.
Двадцать три года назад, Цукиро тогда-ещё-не-Кузаки пошла в среднюю школу. Тринадцать лет, все дела. Страна ударными темпами возводила то, что позже историки назовут «маленьким экономическим чудом» Японии. Иногда слово «маленькое» перед «чудом» опускают… Время надежд и время свершений — излишек рабочих мест и дефицит рабочих рук… не для женщин, естественно. Однако, ни о чём таком Цукиро не думала — жизнь ей казалась кристально-ясной, будущее — простым и понятным, а желания ограничивались в основном какой-нибудь обновкой к гардеробу, вкусно поесть… пожалуй, ещё и просадить немного мелочи на игровых автоматах. Единственное, что отличало девушку от сверстниц — малое количество друзей. Ну вот никак ей не удавалось близко сойтись ни с одной компанией. И потом — эти напыщенные набитые дуры! Однако, с дружбой всё-таки повезло…
— Это был твой отец, Ринко, как ты можешь догадаться.
— Ух ты! Вы учились в одной школе⁈ А почему никогда…
— Потому что я не люблю вспоминать эту историю… очень.
По меркам Цукиро, у её друга было два основных достоинства: он был смешной… и ещё у него непозволительно легко шли гуманитарные предметы. Все эти даты, литераторы средневековья, даже чистописание, ксо! Вот уж несправедливость из несправедливостей… но хоть подсказывает, и то хлеб! Впрочем, чем дольше она узнавала парня, тем больше он казался ей… родным? Тем, с которым легко говорить и легко делать дела. Конечно, она прекрасно видела, что и сама ему не безразлична. И Цукиро стала ждать признания…
— Папа тебе признался, когда тебе было тринадцать⁈
— Нет, не признался, — Кузаки-старшая чуть грустно улыбнулась. — Потом он мне признался, что просто духу не хватило. А тогда…
… а тогда Цукиро перевели в другую школу. Нет, не за тридевять земель — просто в соседний район города. При желании — полчаса на автобусе… При желании, да. Единственный друг девочку так ни разу и не навестил, а сама она… ну, не может же она первой? Да и потом — появились приятельницы-подружки, да вообще новый физрук своей фигурой заставлял одноклассниц краснеть и шептаться…
— И папа всё-таки приехал к тебе?
— Нет, так и не приехал. Потом мы ещё дважды переезжали, а твой отец после старшей школы уехал в Токио поступать на экономический — ну, это ты знаешь. А я… продолжала жить, как жила. Той самой кристально-ясной, простой и понятной жизнью. Подрабатывала, ухаживала за состарившимися вдруг родителями… Кормила и гладила кота — только звали его Сямисен. Помогала живущим по соседству престарелым парам и одиночкам, книги читала. И постепенно погружалась в этот размеренный и бессмысленный быт. Как-то разъехались школьные подруги, бывшие одноклассники вызывали у меня в душе не более, чем скуку… И не находился тот, с кем я хотела бы связать свою жизнь. Уверена, так бы до сих пор и жила одна в пустом доме — ну, может быть, с котом: у меня просто не хватало духу что-нибудь изменить. От добра добра не ищут. Мне повезло — так, наверное, везёт раз в жизни: мы столкнулись с твоим папой на вокзале. Причем именно столкнулись: я его узнала, а он меня — нет. Не думаю, что я бы подошла к нему сама. А так — он позвал меня в кафе «загладить вину», я согласилась. И вот, проведя час в приятной болтовне, я вдруг поняла — вот мы переберём все темы, наших редких школьных знакомых… и он просто встанет и уйдёт. А у меня всё останется, как раньше. И я решилась!
— Решилась на что, мам?
— Вообще-то мне довольно стыдно признаваться… но я затащила его в «лав-отель». За руку затащила! — Цукиро застенчиво и гордо улыбнулась — и покраснела одновременно. — И… знаешь, всё получилось. С первого раза! То чувство, что было в детстве, внезапно вернулось. Я… мы смогли воскресить его! Потом мы целые сутки лежали и говорили, говорили! И темы внезапно нашлись, и общие интересы… И всё это счастье могло быть на десять лет (!!!) раньше! Только и надо было, что проявить чуть больше настойчивости. Потом было много чего — мы опять переехали, ты родилась. Несколько лет мы пытались что-то сделать с твоей болезнью — чудо, что нам повезло… справиться. Но… мы с тех пор не останавливались — никогда! И я не хочу для тебя повторения своей судьбы. [35]
— Мам! — растроганная историей и вообще слегка перенервничавшая Ринко порывисто обняла родительницу. — Не волнуйся за меня, всё будет хорошо! Тем более мы с Юто уже говорили на эту тему…
— И — что? — заинтригованно спросила Цукиро.
— Нуу… эээ… договорились… — только сейчас девушка поняла, в какую ловушку попала.
— Что, Юто-кун тебе… признался⁈ — Кузаки-старшая прямо подалась вперёд.
— Нуу… он… ой, я же опаздываю! — подорвалась с места Ринко и через секунду скрылась в ванной. Зашумела вода. Её мать только улыбнулась и покачала головой: надо же, стесняшка какая! А младшая Кузаки в этот момент прикидывала, что говорить родителям в следующий раз: мать, конечно, непременно расскажет отцу об успехах дочери, а ей что говорить? Что-то ей подсказывало, что «нестандартная, немного расширенная семья» будет не тем ответом, который они будут счастливы услышать!