Паутина Света V

Ретроспектива 1 Граница земель Амакава в Ноихаре, 18 мая 2005 года Торицуке Амакава, Генноске Амакава

— Убирайся.

— Я так и знал, что это заставит тебя выйти из дома… папа. — молодо выглядящий мужчина переменил позу. Пиджак, брюки, белая рубашка с расстёгнутым воротом, модная модельная стрижка — мужчина выглядел преуспевающим бизнесменом средней руки (никак не клерком — те и ночью готовы таскать свой галстук… и никогда офисному планктону не наработать такой взгляд!). Потому — немного неуместно в его руках смотрелись… новенькие грабли. Да и сочетание с внешностью садового инвентаря и глухого участка горного леса могло вызвать у постороннего человека желание протереть глаза. Впрочем — посторонних тут не было.

— Убирайся!

— Или что? — спокойно переспросил молодой японец у пожилого: старший «собеседник», казалось, сошёл со старинной гравюры… ну, по крайне мере — качественной иллюстрации в учебнике истории, посвящённой концу восемнадцатого века. Кимоно, традиционная обувь, длинные волосы потомственного дворянина (только не тех придурков, что в угоду моде брили себе плешь на макушке!) — и меч в руке. Катана, причём не какая-нибудь просто «катана», а один из тех легендарных мечей, что носят название по фамилии мастера! Впрочем, для тех, кто в курсе, слова «катана» и «мастер Ясуцуна» следуют со знаком равенства…

— Убирайся. — твёрдо в третий раз сказал старший из собеседников и, более не говоря ни слова, развернулся спиной к молодому.

— Ты действительно думаешь, что если я после всего того, что ты сделал, пришёл к тебе, я уйду? — насмешливо бросил в спину уходящему хозяину земли незваный гость. — Или ты так хочешь, чтобы я непременно потоптался на твоей так называемой «чести», войдя на «клановую землю»? Ладное, если таково твоё желание…

Торицуке пожал плечами и перешагнул невидимую линию, небрежно помахивая граблями. Длинная деревянная рукоять инструмента в его руке снова начала выбрасывать в окружающее пространство ощущаемые за несколько километров всплески маны, которые и привлекли Генноске в первый раз: в зрении Амакава «Свет» настолько густо напитывал дерево, что издалека невозможно было разобрать, что же «накручено» в этом своеобразном амулете…

— Может быть, всё-таки остановишься и поговорим? — довольно дружелюбно предложил сын. — Или попробуй на меня напасть, если уж так хочешь — я же всё-таки вторгся в «ленные владения с оружием в руках»… Потому что иначе тебе от меня избавиться не выйдет — даже если вызвать полицию, они не будут влезать в разборку родственников, особенно если, хех… драки нет. Кстати, подумай вот о чём, отец — чем больше ты меня игнорируешь, тем больше шансов, что нашу милую беседу подслушает кто-нибудь из вассалов. Ты же ведь нашёл меня, определив направление с помощью Гинко? Могу поспорить: ещё километр, и мы на неё наткнёмся, ты же оставил её ждать себя? Или, может быть, ты хочешь полюбоваться, что получается, когда аякаси-под-Светом получают противоречивые указания от двух Амакава — не думаю, что ты им объяснил некоторые тонкости. С объяснениями у тебя вообще проблема, папа…

— Что тебе надо? — резко поменявший направление движения после упоминания волчицы, теперь пожилой маг резко остановился и обернулся. Его правая рука легла на рукоять меча, ножны удерживались левой.

— Наконец-то… — вздохнул сын, от которого отреклись, с некоторым трудом «удерживая на языке» заготовленные колкости. — Доступ в Хранилище. Ты перекрыл его мне и…

— Нет.

— Даже не хочешь выслушать, зачем…

— Нет. Это всё?

— Как же с тобой тяжело, батя… — пробормотал Торицуке и повысил голос. — Это «сокрытое» — мой проект, без меня у тебя бы ничего не вышло…

— Нет. Ты не часть клана — другого ответа ты никогда не получишь. А теперь — уходи! — Генноске развернулся на пятке и сделал шаг… и опять оказался лицом к «бывшему» сыну: невидимая граница пространственной техники «Мистический Дом» теперь «ужала» весь мир для двух человек до пятиметрового круга, вписанного в пределы небольшой лесной поляны. За то время, пока Торицуке был вне поля зрения Генноске, произошли два изменения: грабли были небрежно воткнуты в землю насадкой вверх, а в опущенной руке более молодого Амакава оказался извлечённый откуда-то пистолет странного дизайна. Старший «собеседник», оценив ситуацию, самым обыденным движением сменил положение тела, выведя вперёд правую, опорную ногу — и обманчиво-незаметным движением подложил большой палец левой руки под цубу клинка. Странное дело — впервые за всё время, пока длился не совсем обычный разговор, на лице старика появились какие-то эмоции: он улыбался. Очень, очень недобро улыбался!

— Я вижу, за то время, пока мы не виделись, ты потерял не только честь… сын!

— Мозги, к твоему огорчению, я как раз не потерял… отец. — скопировал улыбку отца Торицуке. — Потому — добрый совет: если хочешь напасть, атакуй всё-таки противника, а не артефакт, на который ты нацелился — только клинок зря извлечёшь. Или ты думал, что я не замечу такой «малости»? Ты же сам меня учил… Слушай, видишь же — я настроен серьёзно: давай ты мне покажешь рабочий рисунок ID, и закончим наше взаимно неприятное общение…

— Я смотрю, ты за время своего «путешествия» потерял не только честь, как я думал… — протянул Генноске. Если бы весь разговор с самого начала слушал посторонний наблюдатель, он бы поразился, насколько похоже получается у отца и сына изображать «сарказм». Правда, младший Амакава держать лицо не пожелал:

— Честь? — как-то даже ласково переспросил Торицуке, правда, его голос чем дальше, тем больше переходил в шипение. — И это мне говорит мразь, которая позволила поставить моему сыну «глубокое внушение», что он теперь даже не может запомнить имени родителей⁈ Тебе мало было потешить свою самовластность и выгнать, облив помоями меня и Мию, да? Ты позволил Савако влезть в мозги внуку, зная, что ни «Изменяющий Свет», ни сила крови Ми не в силах справиться с этим дерьмом!