Паутина Света V

Запись 1-я

— Я… я так не могу! — у впечатлительной и (чего уж скрывать) легко впадающей в панику цукумогами глаза опять оказались «на мокром месте». Как, вот как это сочетается с непробиваемой «доброжелательностью при общении с клиентами», про которую мне все уши прожужжали владелец ресторана и его младший брат, когда я оформлял «выписку» официантки-аякаси с её прежнего места работы? Мужики, похоже, посчитали, что впечатлённые внешними данными служанки боссы гокудо решили «заиграть» девушку и фактически «подарить кому надо». На место «кому надо» я вписался в их головах идеально — в дорогом костюме, при телохранителях — явно сынок-наследник главы какого-нибудь Старого Клана (перед кем ещё гордые Якудза будут расшаркиваться?). Вот они и старались всячески донести до меня мысль, как она хороша на своём месте (служанки) и не надо заставлять делать её что-то… такое — насильно. А всего-то Нагано-сан вежливо попросил своих протеже «отпустить девочку». Это, разумеется, было на следующий день после того, как четвёрку боссов «отпустило». Даже знать не хочу, что в итоге осталось в голове от того вечера у «четырёх умудрённых почтенных мужей», но конфликт реально был исчерпан: в порыве чувств мужики разве что не побратались — а в гокудо с этим серьёзно. Потом уже Харухи мне со смехом пересказывала слух, что такое примирение до слёз растрогало старого оябуна Киотсткого клана — в кои-то веки его беспокойные подчинённые не начали «пускать кровь», а взяли и договорились в духе традиций самураев века этак тринадцатого.

…Я взял с цукумогами страшную клятву, что она засунет свою чудо-траву в самый надёжный сейф подземного хранилища Амакава всю до последней крошки и никогда, никогда-никогда не станет применять без моего ЛИЧНОГО разрешения! Воистину — оружие массового поражения, блин: сцена «обнимемся, телепузики!» в исполнении четырёх «мафиозных донов» азиатского разлива до сих пор стояла у меня перед глазами! Ками-сама… бр-р.

— Так, Лиз. — я постарался придать своему лицу максимально серьёзное выражение и с нажимом закончил. — Возьми себя в руки… гм, вот именно. И постарайся. Пожалуйста.

— Н-но… это противоестественно! И она на меня так страшно смотрит!

— Просто. Сделай. Это.

— Хо… ро… Кья-а-а-а!

— Хс-с! — Сидзука, как и обещала, не произнесла ни слова — но в этом коротком шипении слышалось столько восьмиэтажного мата, что у меня даже покраснели уши. Именно от шипения, а не от, гм, действа. И нечего на меня так зыркать! Сама выйти наотрез отказалась? Теперь терпи. Нет, конечно, ситуацию создал именно я (совершенно без задней мысли) — но поставьте себя на моё место. Может быть, не стоило отправлять Челси вместе с Мизучи, но раз уж та всё равно ехала в наш госпиталь… В итоге, через час мне позвонила доктор Аой и, странно покашливая мимо трубки (потом я понял, что это был сдерживаемый кое-как смех), попросила «приехать и разобраться в проблеме, с которой можешь справится только ты». И я сдуру (точнее, обкатывая новую, наконец-то личную машину — с водителем, разумеется) согласился, совершенно выкинув из головы отправленных утром девушек — всё-таки четыре часа прошло, а делов-то на десять минут… должно было быть.

С госпиталем у этой моей супруги в последнее время наладилось самое тесное общение. Медицинского ВУЗа в Такамии, разумеется, не было (и я уже записал себе задачу обговорить ещё и этот вопрос с Охаяси), зато был колледж, где вполне себе готовили младший мед-персонал. Спецификой обучения на звание «фельдшера» являлась длительная (два года!) практика в медучреждении в качестве младшего медперсонала — медсестры или медбрата соответственно. Считалось, что будущий субординатор или совместит этот процесс с учёбой, или идёт поступать уже «с предварительной подготовкой», обучаясь три года вместо пяти. Доктор Аой, убедившись, что выглядящая девочкой аякаси-ученица вполне способна не только заучить предлагаемые «сенсеем» знания, но и применить их на практике, всё больше и больше втягиваясь в захватывающий процесс исследований собственного уникального дара, решила не тянуть кота за хвост и оформила «добровольческую помощь» официально. Жаль, но, похоже, Богиня Рек со мной в обновлённый Политех учится не пойдёт — или пойдёт, но только для того, чтобы быть рядом со мной. Впрочем, это было, наверное, предрешено с тех пор, как выяснилась беременность хиноенмы — рано или поздно целеустремлённая змея добралась бы до настоящей статистики по родам, молодым матерям, родовым травмам и болезням новорожденных. А потом она проконсультировалась у Аой по родовым кровотечениям, показаниям к операции «кесарева сечения» и другим, весьма успешно «обходимым» в рекламных брошюрках роддомов «не-публичным моментам»… и успешно реализовала своё служебное положение в общественно-полезных целях.

«Директор по взаимодействию» демонов и людей не то чтобы гордилась уникальностью своей способности закрыть водой почти любую рану, свести ожоги, остановить кровотечение и проводить другие магические действия над соединительными и мышечными тканями организма человека или аякаси — просто принимала как должное и в меру сил использовала при необходимости. Но если посмотреть на эти действия со стороны современной классической медицины… Бесшовные в прямом смысле операции, во время которых больной вообще не теряет кровь. Лечение ожогов и токсикозов высоких степеней — главное успеть вывести продукты метаболизма до того, как окончательно «сломаются» печень и почки. Остановка капиллярной кровопотери… да и хватит для начала. Уже три этих действия могут перевернуть в буквальном смысле само понятие о хирургии и медицине катастроф как минимум! Когда до учительницы Мизучи наконец дошла глубина способностей Богини Рек… я впервые увидел эту сильную женщину упившейся «до розовых соплей». Впрочем, кляла он ненавистный «статус секретности» совершенно зря — как ни старались, найти хотя бы упоминание о живых сейчас аякаси или магах, способных хотя бы к такому лечению, мои жёны не смогли. А вот прошлое давало разные интересные к размышлению намёки… Тем не менее, Мизучи и Аой всё-таки попытались «выжать» из владеющих водной стихией вассалов Амакава и «граждан» Такамии хоть что-то похожее на самый примитивный результат её усилий — ничего не вышло.

—… Я… я больше не могу на это смотреть, знаешь ли. — тихо и покорно судьбе объявила Мизучи. — Я просто возьму и сделаю это. С-с-с-сама!