Паутина Света V

Интерлюдия 21 Япония, Такамия. Бункер РКЦ (Резервного Командного Центра), основное помещение (столовая/госпиталь/что-еще-может-понадобится) Котегава Цутигуме, Тенгу «Разящий» Ворон, Кагетцуки Каши, Айя Канаме, Горбоносый Хикари «Пачи» Гото и другие

— Котегава, ты уверена, что именно сейчас?.. — начал было Кагетцуки, но нарвался только на взмах рукой.

— Вчера было рано, завтра будет поздно! [26] — фыркнула дорогумо, оглядывая «почтенное собрание». На фоне серого бетона стен, с одной стороны прикрытого белым квадратным полотнищем от пола до потолка, на котором раскинуло лучи «чёрное солнышко» Амакава, все эти лю… пардон, разумные существа, выглядящие как люди, одетые в дорогие «цивильные» костюмы или не менее дорогие традиционные японские одежды, смотрелись… м-да, эпично так смотрелись! Как господа (и дамы!), решившие провернуть буржуазное революционное восстание на благо своих капиталов. Собственно, именно материалом подобного толка — о власти и её передаче «из рук в руки» освежала (по большей части всё-таки загружала — нельзя же знать всё?) свою отличную память «мама» Юто Амакава в последний год… в аккурат с прошлого дня рождения «внука» Нумото. Что такое «переходный период» в Старых Кланах Токио — она за последние сто лет насмотрелась и «наелась» дальше некуда: женщину-финансиста с некоторым скрипом начали воспринимать как реального специалиста где-то годам к двадцатым двадцатого же века… ага, и трижды «убивали» по окончанию тщательно проделанной работы по учёту собственности и средств, так и норовивших уплыть в карманы «родственников покойного» из «корпоративного котла», почему-то обычно воспринимаемого новым главой (и его семейкой) как собственный карман, н-да… Приходилось в очередной раз «залегать на дно» на несколько лет, кардинально менять имидж, подчинённых, иногда — неожиданно «воскресать»… В последний раз «на тот свет» её «отправили» в 74-м — почти успешно, кстати. Из грамотного заминированного помещения не так-то просто спастись [27], будь ты хоть десять раз А-класс! Пусть даже люди об этом и не знают… С тех пор крутизна нравов потомков самураев изрядно скатилась на дно — больше, чем нападение гопоты на хрупкую и беззащитную женщину, устраивать неприятности ей даже не пытались — чему, впрочем, очень способствуют электронные средства хранения информации, да… Однако свои выводы из «бурной молодости» бухгалтер и аудитор сделала. И не желала, чтобы наблюдаемый перманентный гадюшник плавно появился и в начинании её сына! Тем более, в Такамии сего дня начало проглядывать такое будущее… что Котегава уже подумывала предложить собственной матери ре-эмигрировать на родину: Ками-сама, ну что интересного может быть в Нью-Йорке? А что — дети, внуки и правнуки уже выращены (да сколько можно всем им сопли подтирать?), ну а играть на бирже и удалённо можно…

— Так, ну, я полагаю, для кворума все собрались…

— Котегава, не ругайся гайдзинскими словами. — поморщился Тенгу, демонстративно кряхтя устраиваясь на жёстком стуле подле неё. Мебель в РКП была отобрана по методу «лёгкая и плохо ломается», что не добавляло удобства… а в зал совещаний все пришедшие всё равно не поместились бы. — Такие старые пни, как я… ладно, ладно, просто я против этой английской «ругани». И так от неё даже за стенами додзё не скрыться! И не «кворума» тогда уж, а форума….

— Не ворчи как старый дед, пернатый! — слегка по-волчьи улыбнулась дорогумо. — Тем более, у нашего Юто-сама теперь есть… гм, дед.

— Точнее, может быть, будет… — подала со своего места голос старшая Канаме, что-то рассматривая на планшете. — Там такие внутренние повреждения организма…

— Но пока Генноске Амакава с существенной долей вероятности «может быть, есть», мы должны решить… один вопрос. Верно, Пачи?

— Мою позицию ты знаешь. — пожал плечами глава городской администрации Такамии. — И вообще, ты могла бы на и не дёргать с мест — всё бы по переписке и решили. Было бы чего решать, в самом деле — всё и так ясно.

— Нет, ты не прав. — Кагетцуки поправил галстук и выверенным жестом оттянул воротник белоснежной рубажки под пиджаком. — Коллективное решение — коллективная ответственность… мы должны зафиксировать всё так, чтобы и у следующих поколений наших потомков не возникла мысль, что это было решение в пользу пристрастной группы лиц.

— «Пристрастной группы лиц», скажешь тоже. — настала очередь Горбоносого фыркать. — А мы тогда кто? Самая что ни на есть пристрастная… хм, «группа лиц». Мы — как раз в отличие от уважаемой Цутигуме-доно или Канаме-доно — те, кто «получил всё» из рук сюзерена: дом, интересное занятие по душе, работу, уважение и самоуважение, уверенность в будущем… я что-то сказал смешное, Тенгу-доно?

— Ну, как сказать? — старый ворон улыбнулся, прекращая насмешливо хмыкать. — Просто… ты назвал такие «типичные» желания для среднего аякаси… только возможность получения образования не добавил разве что? А как же «Нам нужны только три вещи — Сила, Сила и Сила [28]»?

— А я говорил, что в Такамии собрались «обычные» демоны?

— Просто ты так пафосно «сказал за всех», Синдзи… вот Гинко, например, ты что скажешь?

— Юто — хороший! — с готовностью отозвалась волчица. — С ним весело!

— Весело — и всё? — как и многие другие, сдерживая смех, поинтересовалась Юмико.

— Ну, где он — всегда вкусно готовят. — немного подумав, принялась для верности загибать пальцы девушка. — И ещё его очень приятно тискать! И лизать!

— Два последних — особенно существенный довод, не находишь, Котегава? — с трудом откусывая воздух после полутора минут повального хохота, нашла в себе силы спросить Ами — её подруга пока была не в состоянии отвечать.

— Она находит. — со своего места, не отрывая взгляд от ноутбука, к которому была подключена профессиональная видеокамера, установленная на штативе так, чтобы охватывать весь зал, прокомментировала и здесь не изменившая белой «униформе конверта» фугурума. — На дне рождения Нумото она тискала нашего сюзерена пять минут тридцать восемь секунд, приговаривая, что он так подрос и стал настоящим мужчиной…

— Эй!

—…информацию проверенная — даже Куэс Джингуджи обошлась четырьмя минутами одиннадцатью секундами.

— Даже знать не хочу, зачем ты это считала!

— Бесстрастная информация — мой удел. Я лишь переношу её.

— Бесстрастная? — Арисава вытер выступившие слёзы, слега покосившись на лёгкий румянец на щеках дорогумо. — И какой же вывод?