Запись 12-я
Мерный писк кардиомонитора. Тихо гудит аппаратура принудительной вентиляции — дважды начинался отёк трахеи единственного рабочего лёгкого, который с трудом вовремя диагностировала Сидзука, и Аой решила не рисковать. Богиня Рек, кстати, «выключилась» прямо на месте — как только тело спасаемого подключили к аппаратуре поддержания жизни. Специально обработанной моим «Паромом Света» аппаратуре — а до того я то же самое сделал с койкой, простынёй, полом под ногами, стенами… Аой перенервничала до такой степени, что сама себе назначила «успокоительное» и немедленно выпила его чуть ли не пол-литра. Японка! Креплёного саке! Я, к сожалению, не успел это пресечь — относил свою Мизучи в комнату отдыха и устраивал на раскладном диване (а я ещё сомневался, когда только нанятый главврач поставил это единственное условие для «своего» госпиталя). Теперь в К. О. для старшего медперсонала две сладко сопящие тушки и переминающийся с ноги на ногу в коридоре переволновавшийся муж Аой — замглавврача запретила увозить себя с рабочего места. Бедный демон — и так буквально пылинки со своей возлюбленной сдувает: как же, человек, такой хрупкий и всё такое… хе, хорошо, что мои со мной так не возятся — по поводу «хрупкости» я уже доказал состоятельность, так сказать…
…Дед теперь «прикован к постели» на много дней — слишком серьёзные повреждения внутренних органов. Не проводи над ним операцию такие талантливые дилетанты, как моя старшая жена и терапевт-Аой — уверен, мой родственник так и загнулся бы там, на асфальте… или во время заранее бесполезной попытки транспортировки в госпиталь Амакава: с такими повреждениями — не живут. Но — это же Амакава, а мы не можем взять и умереть просто так, верно? Мой родственник, да… появившийся из ниоткуда (телепортация без конечного «приёмного» телепорта?) с таким спектром выброса маны, что составитель давешнего справочника по спектрам аур, что достался мне от щедрот Суговары Коуджи-сана, рвал бы себе волосы на зад… в труднодоступных местах — такая «линейка» просто не может существовать, ага. Но спектр — это ещё полбеды, сейчас его аура излучает вполне человеческий по конфигурации набор линий… только второго класса, близко к первому — а был твёрдый третий. Я не поленился и поднял данные не только от себя, но и от Тсучимикадо — даже не стал спрашивать, собирают ли они статистику. Собирают… включая лиц под амулетами, как выяснилось — по крайне мере, моя динамика за год у них была… интересно, как? Хотя да, что это я — кеккей генкай, я уверен. Что же ещё? Жуки, блин — надеюсь, они не сделают правильных выводов, зачем я запросил статистику по Амакава, прибывавших на совещания Круга в «Дом Тсучимикадо» за последние 50 лет… по крайне мере — сразу. А там — добрый дедушка Генноске очнётся и поделится с внуком самым ценным, что у него есть — опытом… в том числе — и по «главствованию» в клане и представлению Клана в Круге — где он, кстати говоря, «прописался» с тринадцати лет. Кажется, я начинаю понимать, что значат слова «ты очень похож на деда» в устах представителей кланов возрастом за сорок…
Деду сейчас семьдесят девять лет — совсем не «ворона накашляла», да. Впрочем, по лицу и не скажешь — резко обозначившиеся морщины после восстановления потери жидкости телом сейчас разгладились, оставив лишь самые крупные складки — а вот мелких, тех самых «признаков возраста», как не бывало: кожа как в рекламе «омолаживающего крема», только настоящего, который действительно работает. Длинные волосы снежно-белого цвета — причём не седые, а именно ярко-белые: их пришлось слегка отмыть, прежде чем собрать резинками в «хвост», которому позавидовала бы и Химари… которая, кстати, спит, свернувшись «клубком» на тахте в коридоре перед палатой интенсивной терапии — в человеческой форме это выглядит как всегда забавно. Рука у меня не поднялась её прогнать — Генноске бакенеко без малого едва ли не боготворит: не так, как меня, а скорее как наставника… ну и создателя — чего уж там. Все глаза себе проплакала… и «провисела» у меня на шее с полчаса, когда стало «можно» — всё, от меня зависящее, я сделал. Рубашка промокла на груди насквозь — пришлось посылать за одеждой…
…Дед, я уверен, скоро очнётся. Не знаю почему, но… он умудрился пробыть в сознании целых пятнадцать минут в таком состоянии, в котором люди обычно могут только одно — немедленно умирать. Так что — да, я «верю в Генноске». Потому сижу на стуле и жду, глядя на сияние линий, заполнивших пол, стены, потолок и даже воздух — амулет подавления в палате продолжает работать. Как и камеры, через которые за мной и «любимым дедушкой» сейчас наблюдает Тайчо и, наверное, уже приехавшая Хироэ. Кстати, если мой склероз меня не обманывает (потому что медицинское образование со мной было давно и неправда… тьфу, в смысле — не «здесь»), изменение пиков ЭЭГ указывает на постепенное пробуждение — вот и что-то похожее на альфа-волны появилось [25]… Ну что ж, дедушка, я в тебе и не сомневался. А поговорить нам очень надо — особенно пока ты в таком состоянии. Потому что ситуация, раз в этом мире появился второй дееспособный Амакава с уже сформировавшимся мировоззрением, на которое я сразу не смогу повлиять — я должен сразу расставить все точки над «i»: для моего проекта «особой зоны» нет ничего страшнее двоевластия. Нет ничего проще, чем развалить любое начинание изнутри — не русскому попаданцу это объяснять. А я только-только начал уже было считать, что всё, на тот небольшой период, пока Такамия ещё не светится… для «простых людей» своими «продвинутыми технологиями» (в том числе и социальными, ага), мы достигли «точки равновесия». Эх… Впрочем, что это я — когда у меня всё шло согласно плану? Так что я посижу тут, подожду… тем более полчаса назад мне на телефон упал отчёт от Момочи — и, если я что-нибудь в чём-нибудь понимаю, то мне сейчас нельзя выходить из добровольного «заточения» в палате доброго родственника далее туалета — иначе я рискую сломать то, чего так долго добивался… мальчики и девочки, я надеюсь, вы не подведёте меня! Так что, спи, Генноске, и не торопись особо — я подожду… и потом у нас с тобой будет долгий разговор…