Паутина Света V

Интерлюдия 12 Япония, Хонсю. Борт частного вертолета Sikorsky S-76D «Spirit» Химари Ноихара

Рокот несущего винта и гул двигателей в салоне вертолёта прекрасно слышен. Не настолько, что бы приходилось орать, но и полностью заглушить звуки и лёгкую вибрацию никакая изоляция не может. Кошка сидит и безучастно провожает взглядом меняющийся за иллюминатором пейзаж. Пейзаж за окном её не трогает — но и не сказать, чтобы мысли занимало скорое задание… меланхолия — она такая. И внезапно нагрянувшие воспоминания — тоже… такие.

…Борт геликоптера, на котором везут экзорцистов, буквально трясет, а от рёва турбин над головой закладывает уши — не нежные кошачьи «локаторы», а те, что человеческой формы. Молодая девушка сжимает коленями меч, страхуя клинок одной рукой — потому что другая рука сама собой вцепилась в поручень. Генноске сидит напротив — тоже в кимоно и гэта, что немного странно смотрится на фоне грубоватого, окрашенного в тёмно-зелёный металла армейского транспорта. Волосы мастера собраны на затылке шнурком в длинный пегий хвост: собрать волосок к волоску, и половина головы была бы седой. Морщины на лице складываются в отрешённую и независимую маску… как обычно, впрочем. Сложно поверить, что всего через несколько лет она, Химари, будет привычно звать этого сильного зрелого мужчину "«дедушка Ген» — а тот… иногда улыбаться! О время! Как ты неумолимо к людям… и к некоторым демонам — тоже…

Химари волнуется: как не волноваться, если знать, что ей предстоит? Аякаси были столь неосторожны, что Круг смог обнаружить их поселение… целую деревню, занятую духами. Впрочем, те, кто в ладах с собственным разумом — не нападают на людей, не устраивают обвалов на дорогах и уж точно не рвут листовой металл метровой длины когтями. Идиоты. Лёгкая добыча… только уж больно их много. А ещё раздражает тот факт, что за ней будут смотреть. «Круг выставил наблюдателей», «проект "Багровый Клинок» будут оценивать на боевую эффективность… ксо! Шимата! Как раздражает! Раздражение, как хвост, бьёт по бокам, смешивается с волнением, заставляет раздувать ноздри… но пока — нужно терпеть.

Кошка стерпела — тогда. И выгрузку, когда геликоптер завис над неуместно зелёной весенней лужайкой. И смотр — людей, глядящих на неё… и видящих вещь. Оружие. Только маленькая девочка, один глаз которой золотиться необычной радужкой, смотрела с опаской и каким-то затаённым восхищением: страшная бакенеко, покоренная людьми… красивая, с длинными волосами, лаково сверкающими в лучах Солнца… опасная воительница и с мечом! И…

И сдерживаться больше было не надо! Сверкающие дуги ударов Ясуцуной, веером летящие брызги тёмной и алой крови, упоительный танец на развалинах жалких лачуг, что выбрали себе конурами и гнёздами демоны. Расплата за все грехи! Все они — все эти надменные снобы отшатнулись, стоило им увидеть «Багрового Клинка» с мечом в руке на куче дымящихся трупов! Миг торжества! И бездна боли — когда испуганная до заикания маленькая девочка сложила трясущиеся непослушные пальцы в жест концентрации и применила доступное только владельцу «Глаза Зверя» «разделение энергий»…

Сколько лет прошло? Сколько утекло воды и сколько — крови? Клан Амакава был низвержен и возродился вновь, пятилетняя девочка с золотой радужкой стала главой клана Кагамимори, даже председатель Круга сменился. А «Багровый Клинок Ноихары», визитная карточка и головная боль Шестого Клана, вместо положенных убийств валялась в отключке в лаборатории, разучивала школьную программу, тренировалась в додзё, пыталась готовить, нежилась в кровати молодого мастера… страшно сказать — завела семью и, кажется, даже друзей! И вот — снова «борт» несёт экзорцистов на задание. И так же напротив сидит мастер. И…

Нет, Химари спокойно относится к вертолётам. И к заданиям. Вот только острое чувство «дежавю» заставляет её украдкой стискивать рукоять клинка и — смотреть в окно, хотя её не интересует пейзаж. Зато — в отражение на стекле можно украдкой наблюдать за салоном летающей машины: за разговором Юто и надменной стервы Джингуджи, за вертящейся непоседливой дурой-Гинко, за, похоже, спящим с открытыми глазами Тайчо (даже в таком состоянии ласково прижимающим к себе корф с оружием) и довольно скалящейся новому приключению кровосоской… И тогда получается немного поверить, что даже у такой, как она, всё-таки может быть иной конец пути, чем потерять себя в вихре кровавого безумия или принять как последний и самый драгоценный дар господина прощальный удар собственным клинком. И сердце испуганной птицей замирает в груди, когда робкая надежда начинает рисовать неясным контуром обещанное маст… нет, не мастером — мужем! — будущее!