Призраки прошлого

Глава 8

Когда к Габриэлю вернулись ощущения, он понял, что лежит на кровати. За незанавешенным тёмным окном виднелись чёрные силуэты деревьев. Большую холодную комнату окутывал полумрак. Приглядевшись, Габи с трудом различил очертания кроватей, в которых, как он знал, должны были находится дети, неразличимые сейчас в ночной темноте. Похоже, он был единственным, кому не спалось. Чутко прислушавшись, четырёхлетний малыш уловил доносившееся от кроватей сонное посапывание. За окном под порывами ветра скрипела старая яблоня, где-то под полом противно скреблись мыши.

Неожиданно в голове возникла яркая картина: лицо черноволосой девочки со злыми, слегка прищуренными тёмными глазами и хитрой ухмылкой. Габриэль всегда боялся её. Девочка была старше на три года, и от юной бестии, обычно окружённой готовыми поучаствовать в любых пакостях подружками, не приходилось ожидать ничего хорошего. Но в прошлую их встречу Крыса, как за глаза прозвали её мальчишки, была одна. Рано утром она подкараулила Габи возле туалета и зажала в углу. Девочка наклонилась так близко, что короткие смоляные пряди коснулись его щеки, и зловещим таинственным шёпотом проговорила: «Скоро она придёт за тобой!» Сердце Габи мгновенно ушло в пятки. Он сразу понял, о ком шла речь, несмотря на то, что к тому времени ходившая среди детей приюта страшилка уже почти забылась. В ненастные осенние дни воспитанники монастыря предпочитали не вспоминать эту неизвестно откуда взявшуюся и уже много лет передаваемую друг другу историю. Помалкивали все, кроме Крысы.

Кем была ведьма из детских страшилок, что это было за созданье, никто не знал, как не знали, существует ли она на самом деле. Однако время от времени в приюте, действительно, пропадали дети. То ли сами сбегали отсюда, то ли и впрямь с ними случалось что-то страшное. Говорили, что жуткая старуха уже много лет ошивалась в этих краях и приходила за теми, кто больше всего боится. По рассказам, она якобы была способна издалека чувствовать страх. «Ужас лишает жертву воли, позволяет заворожить и выманить наружу. Обычно нечисть не может зайти даже во двор, не то что подойти к храму. Но не в такие ночи накануне зимы, непроглядно-тёмные, ненастные и сырые, когда ледяной ветер пробирает до самого нутра и разбушевавшиеся силы природы дают потусторонним тварям власть над слабыми духом людьми!» – дети часто слово в слово повторяли эти где-то вычитанные или выдуманные кем-то фразы, и постепенно они намертво врезались в память Габи.

«Я не боюсь! Не боюсь!» – повторял про себя мальчик, оцепенело уставившись в тёмное окно. И вдруг он с ужасом услышал, как скрипнула калитка, издалека донеслось едва уловимое тихое шарканье шагов. Звук раздавался всё отчётливее и ближе! Сердце мальчика бешено заколотилось. Он вздрогнул, словно от удара молнии, когда на фоне окна вдруг возник тёмный сгорбленный силуэт. Ребёнок мгновенно нырнул под одеяло. Обострённый до предела слух уловил невыносимо мерзкий звук: царапание когтей по оконному стеклу. Потом всё стихло, и некоторое время не раздавалось ни единого звука. Даже мыши прекратили свою обычную возню. Затем в тишине послышался странный, похожий на стоны ветра голос: «Идиии ко мне, мааальчик! Выыыйди сюда! На ууулицу! Идиии ко мне! Идиии!» Голос окутывал и завораживал, притупляя сознание. Скованное ужасом тело не слушалось. Габи дрожал, вцепившись в подушку задеревеневшими пальцами. Руки и ноги стали холодными, тяжёлыми, словно чужими. А голос всё звучал, призывно и маняще. Сопротивляться ему с каждой секундой становилось всё трудней. Против своей воли мальчик рывком откинул одеяло, спустил ноги на пол. На лбу выступили капельки пота, рубашка на спине взмокла.

Ребёнок медленно вышел из спальни, побрёл по тёмному коридору. Габриэль дошёл до входной двери, неуклюже толкнул её. Заперто! В душе затеплилась надежда, что ведьма всё-таки не сможет до него добраться.

За дверью раздались шорохи и возня. Что-то звякнуло, заскрежетало, щёлкнул открывающийся замок. У Габи перехватило дыхание. На несколько мгновений он застыл, отчаянно пытаясь совладать с собой. Голос снаружи снова позвал, и непослушные руки потянулись к двери, толкнули её. Понимая, что оставляет за спиной последнюю непреодолимую для нечисти преграду, мальчик всё-таки переступил порог, сделал пару шагов и замер. Весь трясясь от ужаса, он не решался поднять глаза. Мальчик не шевелился, почти не ощущая порывов осеннего ветра, треплющего волосы и подол широкой длинной рубахи.

«Молодец! Послушный мальчик! Теперь ты мой!» – раздалось из темноты.

К нему наклонилась высокая, неестественно тонкая фигура, подхватила на руки. Острые когти царапнули кожу, костлявые руки прижали к источающей удушливый запах тлена груди. С невероятной скоростью ведьма пересекла двор, направляясь в сторону хлопающей на ветру калитки.

Ведьма несла мальчика в направлении леса, явно стремясь как можно быстрее отдалится от монастыря. Спустя какое-то время, Габриэль понял, что оцепенение спало и тело снова начало его слушаться. Он принялся отчаянно брыкаться и изо всех сил ударил старуху коленом в живот. Та хрипло вскрикнула, выпустила ребёнка и визгливо выругалась. Мальчик полетел на землю и ощутимо ударился правым боком. Превозмогая боль, он тут же поднялся на ноги. Когтистая лапа шаркнула по подмёрзшей грязи, но успела ухватить только край заношенной до дыр рубашки. Обветшавшая ткань с треском порвалась, и мальчик пустился наутёк, стараясь не обращать внимания на ушибы.

– Ах ты мерзкое отродье! Как же я не заметила?! – на бегу хрипло каркала ведьма. – Далеко не убежишь!

Старуха пустилась в погоню, азартно бормоча себе под нос: «В приюте и такое крапивное семя проросло! Кто ж мог знать? Владеющий силой! Надо же, сам от чар освободился! Особая кровь! Такая редкая добыча! Нельзя упустить!»

Габи бежал через ночной лес, не разбирая дороги, не задумываясь, куда. Сзади слышался приближающийся шорох. Ведьма передвигалась на удивление быстро, явно необременённая отразившимся в многочисленных морщинах возрастом. Нечисть никак не отставала. Несколько раз обернувшись, Габриэль понял, что вот-вот попадётся и побежал быстрей. Петляя между деревьями, мальчик боялся, что споткнётся и упадёт.

– Думаешь, сможешь сбежать? Маленький кролик! Глупый маленький кролик! Никуда ты не денешься! – раздавалось из-за спины, заставляя преодолевать нарастающую боль в груди и всё сильнее сковывающую движения усталость.

Лес становился гуще, вокруг делалось всё темнее. Сердце выпрыгивало из груди, дыхание перехватывало, ноги заплетались. Габриэль понял, что вот-вот упадёт. Вокруг не было видно ни единого укрытия – ничего, где можно было схорониться. Он подумал было забраться на дерево, но высокие сосны с гладкими стволами не давали ребёнку ни единого шанса. Пробежав ещё несколько метров, мальчик вдруг оказался у высокой, поросшей мхом стены, вероятно, окружавшей какой-то город. Сзади по-прежнему слышалось шарканье бегущих ног, а сил у ребёнка уже почти не осталось. Разглядывая на бегу каменное сооружение в поисках лаза, он, к своей радости, заметил внизу впереди широкую щель под стеной и юркнул в неё. Возможно, какой-то лесной зверёк повадился наведываться в город и сделал подкоп. По ту сторону стены оказалась пустынная улица. Забежав в узкую подворотню, Габриэль остановился, чтобы отдышаться. Ни звука шагов, ни противного голоса старухи больше не было слышно.

Немного придя в себя, Габриэль стал бродить по безлюдному ночному городу. Он всё время прислушивался, боясь возобновления погони. Проходя вдоль домов, мальчик не увидел ни единого огонька в окнах. Он совершенно не представлял, что делать дальше. Несколько раз стучался в запертые двери. Никто не откликнулся.