Страница 10 из 14
–Не трогайте, – взвился Вася. – Тут эксперты еще не работали.
Хозяйка замерла и опасливо одернула руку.
–Я пить хочу, – прошептала она.
–Присядьте, – участливо попросила Тамара. – Сейчас я вам налью воды. И простите нас за сказанное.
Хозяйка не ответила, горестно опустив голову. Тамара увидела, как по ее щекам покатились две слезинки, но она торопливо смахнула их и вновь подняла голову. Тамара вынула из шкафчика самую дальнюю чашку, налила воды и подала хозяйке, и та жадно выпила.
–Я вам не представилась, – сказала Тамара. – Я следователь Царёва. А вы?
–Бебусенова Альмира Сапаровна, – ответила хозяйка. – Жена. Или, как вы уже тут сказали, вдова.
–Альмира Сапаровна, примите наши соболезнования. Сами понимаете, подобные преступления надо раскрывать по горячим следам, поэтому расскажите, что вы знаете, – попросила Тамара, раскрывая папку с протоколами. Бебусенова с минуту глядела на столешницу, а потом негромко, но обстоятельно начала рассказывать. Тамара кивала и записывала.
Несколькими днями ранее ее муж, Саби, встретился с каким-то типом в своей клинике. Альмира застала лишь самый финал, когда мужчина выходил, изрыгая проклятия, а муж, выскочивший следом, был бледен и встревожен. Увидев жену, Саби свел все к нелепости, на вопрос, кто был этот дурно пахнущий и бедно одетый мужчина, Саби сказал, что это бывший одноклассник, опустившийся алкаш, который хотел одолжить денег.
–Ваш муж сказал, как его зовут? – спросила Тамара.
–Нет, – помотала головой Альмира. – А я не спросила, Саби явно не хотел об этом говорить, было видно, что ему оказалась неприятной эта встреча и он все время о ней думал, даже дома. Я пару раз просыпалась ночью и видела, что он не спит, сидит на балконе и курит.
–Это было необычно?
–Саби всегда спит… спал как младенец, очень уставал на работе, – пояснила Альмира. – Он мог в восемь вечера уснуть и спать до полудня после операции. И курить он давно бросил. Я даже спросила, что происходит, но он не ответил, сказал только, что надо с ребятами переговорить.
–С какими ребятами? – спросила Тамара. Альмира дернула плечами.
–Не знаю. Он кому-то звонил… Может, одноклассникам?
–Вы их знаете?
–Нет. Ну, точнее, я знаю о двоих, но Саби с ними не общался. Он вообще мало с кем общался из детства. Говорил, что в школе его не особо жаловали после переезда, он уже в восьмом классе город сменил, почти ни с кем не успел подружиться. Разве что с Владимиром Вершининым.
–Это кандидат в мэры? – уточнил Вася. Альмира кивнула.
–Да. Они иногда встречались на мероприятиях, здоровались, но так… прохладно, будто бы не хотели общаться. А потом по телевизору я увидела еще одного, забыла, как его зовут, учитель, который прыгнул с моста и спас ребенка. Саби сказал, что это его друг детства, учились в одном классе. Вроде бы даже гордился им. Сказал, что он – самый нормальный и всегда таким был. Я еще посмеялась, спросила – разве не ты был самым нормальным? А он ответил с такой злобой и горечью, что всегда был их шавкой и должен был заслужить свой кусочек мяса. Больше я эту тему не поднимала.
–Вам не было любопытно? – влез Вася, пока Тамара старательно не вписывала в протокол сведения об одноклассниках. Альмира поглядела на него с неожиданной злостью.
–Мне – было, – веско сказала она. – Мне не было все равно, если вы об этом. Но я из традиционной мусульманской семьи, и должна подчиняться мужу. А Саби был золотым мужем. Он меня любил, обеспечил такую жизнь, о которой я и мечтать не могла. А какой он врач! На него в клинике буквально молятся!..
Она вдруг задохнулась, схватила чашку и жадно допила воду, а потом, булькнув, разрыдалась. Оставив ее успокаиваться, Тамара вышла к оперативникам, спросив не нашли ли они пистолет и телефон покойного. Получив отрицательный ответ, она заглянула к Васе, что пытался получить еще какие-то ответы от рыдающей Бебусеновой и кривлянием выманила его в коридор.
–Вези ее к нам, – приказала она. – Здесь я из нее уже не выжму ничего.
–Хорошо, – согласился Вася. Тамара развернулась и пошла к дверям, но на пороге остановилась и поглядела Васе в глаза.
–Не знаешь, у них есть дети?
–Двое, – ответил Вася. – Учатся в Москве. Думаешь, надо сообщить?
Тамара покачала головой и вышла, думая, что сейчас ни за что не взялась бы сообщать детям о смерти отца. Как и родителям о смерти ребенка. Когда угодно, только не сейчас.
*****
Тамара подаст на развод с мужем сразу после того, как выйдет из больницы, стискивая зубы от воющей боли в искалеченном животе, куда прилетит его кулак. Еще до того, как состоялся тот знаменательный скандал, она будет знать, что с семейной жизнью пора завязывать. Свекровь, подколодная змеища, ежедневно пела в уши сыночку про постоянные загулы жены, пилила отсутствием детей и ставила в пример какую-то неведомую Тамаре Раю, что могла бы стать идеальной снохой. Тамара терпит несколько лет, потом начинает огрызаться. К списку ее недостатков прикрепляется обидное слово «лимита», как будто они живут не в Сибири, а в Москве, с видом на Красную площадь, а сама Тамара приехала из глухого чукотского поселения.
На юрфаке она была одной из лучших и, что называется, «подавала надежды», и, хотя ей никогда не хотелось быть адвокатом и вставать на темную сторону, она почти соглашается, но в последний момент передумает и уйдет в следствие. Там она познакомится с Генкой, капитаном полиции, что сразу покорит ее сердце и сделает предложение спустя неделю знакомства, встреч и горячечного секса в ее съемной комнатушке. Она согласится, и примет как должное тот бытовой ад, в который погрузится ее жизнь, в одной квартире с мамашей Геннадия, бывшей врачихе, привыкшей собачиться с пациентами не на жизнь, а на смерть.
Работая в следственном комитете и часто наблюдая за тем, как когда-то любящие люди, ругаясь, уничтожали друг друга, Тамара даже в мыслях не будет примерять мысль бытового насилия на себя, униженно терпя упреки, затем ругань, а затем и побои мужа, что умел так грамотно бить жену, что следов не оставалось. Подзуживаемый матерью, что то и дело «чуяла запах посторонних мужиков в квартире», Гена часто будет поколачивать Тамару, что постоянно задерживается на работе, в надежде вернуться, когда тот будет спать.
Ей долго не удается забеременеть, хотя она всегда отличалась лошадиным здоровьем. Не помогут никакие обследования, и она будет думать, что дело в муже, а он на обследование не пойдет. Ситуация в доме будет накаляться. Но она послушно проведет в этом доме десять лет, ежедневно подозреваемая в измене. И однажды, уже почти ненавидя мужа, она на эту измену решится, прямо на работе, после пьянки, что пафосно назовут корпоративом по случаю 25 июля – дня следственных органов. Тамара пьет мало и может в любой момент остановить притязания коллеги, но ей не хочется. Секс в рабочем кабинете, на столе, среди бумаг и протоколов суетлив и не интересен, но она забеременеет сразу. И в августе ее будет тошнить так часто и сильно, что свекровь сразу заподозрит правду и доложит сыну, а тот, прилетев с дежурства, с порога ударит Тамару ногой в живот так, что она пролетит через всю квартиру и, ударившись головой о притолку, потеряет сознание.
Ее не рожденный ребенок погибнет, а сама она отделается сотрясением и сломанными ребрами. Несколько дней в ее моче будет кровь, но гораздо больнее будет осознание, что она не смогла сохранить в себе частичку новой жизни, и эта мысль будет разъедать ее кислотой изнутри.
Она выйдет из больницы и подаст на развод. К тому моменту коллега, заделавший ей ребенка, получит перевод и уедет, и она его больше не увидит и никогда не позвонит. Вопреки ее мыслям, что она успешно скрывала от всех следы побоев, коллеги догадаются. Муж не придет на суд. Выждав, она вновь потребует развода. Он снова не придет. Она нажалуется его шефу, и тот, будучи в курсе ситуации и не желая ссориться со следственным комитетом, примет меры. Геннадия вызовут на ковер и попросят убедить жену не поднимать скандал. Тамара пообещает не портить мужу жизнь и съедет. В съемной квартире она будет проводить одинокие вечера, ожидая вызова в суд и приговора их браку. С этого момента Тамара будет очень предвзято относиться к мужчинам, что кажутся идеальными при первом впечатлении.