Страница 4 из 29
Когда я занималась ал-Хасаном ал-Ваззаном, мне не давали покоя безмолвие современных ему документов и кое-какие противоречия и загадки в его собственных текстах. Скажем, читая письма покровителя, для которого ал-Ваззан готовил рукопись, я затаив дыхание искала упоминания его имени и в разочаровании закрывала папку, не найдя его. Встречая противоречивые или неправдоподобные утверждения, например, о времени его путешествий или о событиях жизни, я изо всех сил пыталась их прояснить, но терпела неудачу так же часто, как и преуспевала. Обнаруживая, что сам он ничего не пишет о таких предметах, которые, по-моему, должны быть близки его сердцу, я неодобрительно прищелкивала языком. Наконец, я поняла, что молчание, отдельные несоответствия и загадки характерны для ал-Ваззана и что я должна принять их как ключи к пониманию его личности и его положения. Какой человек прибегает к умолчаниям, описывая общества, в которых сам вращался, и времена, в которые сам жил? Какой автор оставляет текст с загадками, противоречиями и выдумками?
Мой замысел состоит в том, чтобы опереться на данные о людях, местах и текстах, с которыми, согласно надежным свидетельствам, он точно или предположительно был знаком, а на дополнительных источниках обо всем этом воссоздать то, что он мог бы видеть, слышать, читать или делать. Повсюду мне приходилось использовать условные обороты – «мог бы», «наверное, мог», «вероятно, мог бы» – и умозрительные «предположительно», «может быть». Таким способом я приглашаю читателя проследить правдоподобную историю жизни по современным ей материалам. Труды ал-Ваззана составляют стержень моего рассказа, причем не только их фактическое содержание, но и стратегии и менталитет их автора, насколько можно их вычислить, основываясь на его рукописях и их языке. Изменения в появившихся позднее печатных текстах книги об Африке намекают на то, каким человеком предпочитали видеть его европейцы.
Проделав такой путь вместе с ал-Хасаном ал-Ваззаном, я постаралась разгадать, чем закончилась его история, когда он переправился через Средиземное море обратно в Северную Африку. Каков был итог его жизни и его наследия? Может быть, воды Средиземного моря не только отделяли север от юга, правоверного от неверного, но и соединяли их посредством схожих стратегий притворства, игры, перевоплощения и спокойного поиска новых знаний?
Глава 1
Жизнь на территории ислама
В 925/1519 году узник-мусульманин, сидевший в римской тюрьме, написал по-арабски на рукописи, которую он позаимствовал из библиотеки Ватикана, свое имя, состоящее из трех частей: ал-Хасан ибн Мухаммад ибн Ахмад ал-Ваззан. Так мы узнаём, что его отца звали Мухаммад, а деда – Ахмад ал-Ваззан. «Ал-Фаси», – продолжил он, обозначив, как принято у арабов, свое происхождение: «из Феса», хотя в другом месте он вставил «ал-Гарнати», чтобы подчеркнуть, что родился в Гранаде, а вырос в Фесе17.
Вот если бы ал-Хасан ал-Ваззан был столь же откровенен в отношении даты своего рождения! В своей объемистой рукописи про Африку он привел об этом лишь косвенные сведения, отметив, что впервые посетил марокканский город Сафи на атлантическом побережье «двенадцатилетним юнцом», а затем побывал там снова «примерно четырнадцать лет спустя» (или, возможно, переписчик написал «примерно четыре года спустя»). Джованни Баттиста Рамузио, подготовивший первое печатное издание труда ал-Ваззана, либо восстановил эту важную цифру по контексту, либо взял в другом списке рукописи и прочел как «четырнадцать». Во время своего второго путешествия ал-Ваззан доставил официальное послание от двух султанов к берберскому вождю из Сафи, состоявшему на службе португальского короля18. Ал-Ваззан описал, как этот вождь воевал и собирал дань – это, по сведениям португальских властей, следивших за каждым шагом бербера, происходило между 918 и 921 годами хиджры/1512–1514 годами, но, скорее всего, в начале лета 918/1512 года19. Это позволяет приблизительно датировать рождение нашего героя в Гранаде, в семье Мухаммеда ибн Ахмада ал-Ваззана, периодом 891–893/1486–1488 годов, что хорошо согласуется с другими его рассказами о себе20.
У ал-Хасана ибн Мухаммеда было всего несколько лет для того, чтобы впитать в себя картины и звуки Гранады. Область Гранада входила в состав древнеримской провинции Бетика, но сам город – по-арабски Гарната – приобрел значение только после того, как мусульмане – арабы и берберы – пересекли Гибралтар, чтобы завоевать христианскую Испанию в начале VII века. В XI веке Гранада была центром маленького берберского княжества; в XIII веке, когда христиане начали Реконкисту, а верховная политическая власть исламского ал-Андалуса рухнула, Гранада стала столицей султанов из династии Насридов – последнего яркого всплеска мусульманской культуры на Иберийском полуострове. За два десятилетия до рождения ал-Ваззана один египетский путешественник нашел «Гранаду с ее Альгамброй одним из величайших и прекраснейших городов ислама», с великолепными зданиями и садами, с созвездием знаменитых поэтов, ученых, законоведов, художников, однако сокрушался о том, что поблизости рыщут неверные, уже завладевшие большей частью ал-Андалуса21.
Когда родился ал-Хасан ибн Мухаммад, Гранада была городом с пятидесятитысячным населением, преимущественно мусульманским, а также еврейским и христианским. На ее извилистых улицах все теснее толпились беженцы-мусульмане из Малаги и других городов Гранады, которые на протяжении 1480‐х годов отвоевывали у них кастильские христиане. Его семья, по-видимому, была благополучной – не столь знатной, как окружение Боабдиля, султана Гранады из династии Насридов, но все же обладала определенным имуществом и общественным положением. Жили они, наверно, в каком-то из оживленных кварталов по берегам речки Дарро, битком набитых лавками ремесленников и торговцев, усеянных мечетями, среди которых выделялась прекрасная Большая мечеть, и мавзолеями святых. Оттуда они могли видеть на скалистом холме внушительные строения Альгамбры с ее дворцами, укреплениями, мечетью, богатыми лавками и садами, где жили в роскоши султан, его семья и высокопоставленные чиновники.
Ал-Ваззан – то есть человек, который занимается взвешиванием, весовщик – это, по-видимому, часть прозвища как отца ал-Хасана, так и его деда. Они, по всей вероятности, являлись помощниками мухтасиба, важного должностного лица, надзиравшего в городах Гранады за всем – от нравственности до порядка на базарах. А раз так, то они должны были стоять рядом с мухтасибом на базаре ал-Кайсерия, удостоверяя правильность мер и весов при взвешивании хлеба и других продуктов22.
Родным языком ал-Хасана был арабский, а отец, может быть, начал с детства знакомить его с испанским. Разговорный арабский улиц Гранады и окрестных селений пестрел словами и звуками из испанского, отражая взаимопроникновение обоих языков. Люди благородного происхождения, ученые, высокопоставленные лица, кроме того, говорили и читали на классическом арабском языке и нередко достаточно владели испанским, чтобы общаться с христианами-торговцами, пленниками, политическими представителями, причем писали на этом романском языке арабскими буквами23. Тем временем до ал-Хасана, возможно, долетали обрывки разговоров его родителей и близких: про наступающие армии кастильцев, про сопротивление Гранады, про жестокую борьбу, которая кипела тогда между султаном Боабдилем и его родственниками, про обращение в христианство некоторых видных мусульман и про то, что все больше жителей Гранады уезжает в Северную Африку.
Может быть, Мухаммад ибн Ахмад собрался и уехал со своей семьей еще до сдачи Гранады, а может быть, оставался там с начала ужасной зимы 897/1491 года, когда улицы города заполнили голодные беженцы, и весь январь 1492 года, когда победители-кастильцы заменили крестом полумесяц на Альгамбре и провели церемонию христианского освящения мечети ат-Таибин. Но когда бы они ни уехали, Мухаммад ибн Ахмад собирался растить своих детей в такой стране, где власть прочно держали в руках мусульмане. Свобода отправления религиозных обрядов, обещанная мусульманам Гранады христианскими монархами, уже через несколько лет оказалась под угрозой. Словом, семейное имущество было продано, и семья ал-Ваззан присоединилась к потоку эмигрантов из Гранады, многие из которых направлялись в Фес24.
17
Biblioteca Vaticana. MS Vat. Ar. 115, 295v; Levi Della Vida G. Ricerche sulla formazione. P. 102, 155; Rauchenberger D. Joha
18
Biblioteca Nazionale Centrale (Rome). Al-Hasan al-Wazzan. Libro de la Cosmogrophia (sic!) et Geographia de Affrica. MS V. E. 953. F. 66v–67r, 85v–86r (далее – CGA). Переписчик часто ставил косые скобки по обе стороны цифр (/4/) но в этом случае первая линия гораздо толще второй, совсем тонкой. La descrizione dell’Africa di Giovan Lioni Africano // Ramusio G. B. Navigazioni e Viaggi / A cura di M. Milanesi. Torino, 1978. Vol. 1. P. 19–460 (далее – Ramusio). См.: Ibid. P. 92, 110–111; Jean-Léon l’Africain. Description de l’Afrique / Trad. par A. Épaulard. Paris, 1980–1981 (репринт. изд. 1956 года, далее – Épaulard). P. 99, 120–121 (Эполяр повторяет вслед за Рамузио). О том, что Рамузио, весьма вероятно, располагал еще одной рукописью книги об Африке, см. ниже в главе 3. В настоящих примечаниях после каждой ссылки на страницы рукописи сочинения ал-Ваззана об Африке (CGA) я буду указывать соответствующие страницы в издании Рамузио 1978 года, Navigationi e Viaggi (Ramusio), а также в публикации французского перевода Эполяра (Épaulard). Из многочисленных разночтений между рукописью и опубликованными версиями я стану отмечать в примечаниях только те, что прямо относятся к основным идеям моей книги. В таких случаях я также буду приводить номера страниц вышедшего в Венеции в 1563 году издания: Al-Hasan al-Wazzan. La Descrittione dell’Africa // Primo volume et Terza editione delle Navigationi et Viaggi / A cura di G. B. Ramusio. Venezia, 1563. F. 1r–95v (далее – DAR), на котором основано издание 1978 года. Поскольку в издании 1978 года модернизировано написание некоторых итальянских слов, все цитаты из книги ал-Ваззана об Африке по публикации Рамузио я буду брать непосредственно из ее венецианского издания 1563 года.
19
Самое полное собрание источников о португальской экспансии в области Сафи см. в: Les sources inédites de l’histoire du Maroc. Archives et bibliothèques de Portugal / Sous la dir. de P. de Cenival, R. Ricard. 1ère série. 5 vols. Paris, 1934–1953. Vol. 1 (July 1486 – April 1516). Того бербера, которому ал-Ваззан доставил послание, звали Йахйа-у-Тафуфт. О нем см.: Ibid. P. 151–161, 177–178, 191, 197, 271–280, 316–329, 335–353, 381, 545–558, 596–637, 642–663. Он был назначен капитаном при португальском губернаторе Сафи, Нуно Фернандесе де Атаиде. Губернатор приехал в Сафи из Лиссабона летом 916/1510 года. Йахйа, находившийся в Лиссабоне с лета 1507 года, возможно, приехал вместе с ним в 1510 году, однако имя его не упомянуто в подробном отчете о португальской осаде Сафи в декабре 1510 года, а первое несомненное упоминание о нем как участнике боевых действий в Марокко относится к октябрю 1511 года. Роль Йахйа как сборщика налогов, законодателя в общинах округа Сафи, а также военачальника отражена в документах за период с 918/1512 по 921/1514 год. По словам ал-Ваззана, его важная встреча с Йахйа-у-Тафуфтом произошла, когда последний находился близ Марракеша с пятью сотнями португальской кавалерии и двумя тысячами арабских всадников. По данным независимых источников, этот этап военных действий относится к началу лета 918/1512 года. См.: Les sources inédites de l’histoire du Maroc. Archives et bibliothèques de Portugal. Vol. 1. P. 335–336; Damião de Góis. Crónica do Felicissimo Rei D. Manuel / Anot. e pref. por J. M. Teixeira de Carvalho, D. Lopes. 4 vols. Coimbra, 1926. Vol. 3. P. 125–128, гл. 35; Racine M. T. Service and Honor in Sixteenth-Century Portuguese North Africa: Yahya-u-Ta‘fuft and Portuguese Noble Culture // Sixteenth-Century Journal. Vol. 32. 2001. P. 71–80; CGA. F. 86r.
20
Раухенбергер предполагает, что цифра «4» в рукописи CGA значится именно потому, что так хотел ал-Ваззан, а не из‐за оплошности переписчика (Rauchenberger D. Joha
21
Arié R. L’Espagne musulmane au temps des Nasrides (1232–1492). Paris, 1973. P. 52–62, 302; Al-Idrisi. La première géographie de l’Occident / Sous la dir. de H. Bresc, A. Nef. Paris, 1999. P. 289; ‘Abd al-Basit ibn Halil. El Reino de Granada en 1465–1466 // Viajes de extranjeros por España y Portugal / Trad. J. García Mercadal. 3 vols. Madrid, 1952. Vol. 1. P. 255–256.
22
Ladero Quesada M. Á. Granada después de la conquista: repobladores y mudéjares. Granada, 1988. P. 235–243; Gaignard C. Maures et chrétiens à Grenade. 1492–1570. Paris, 1997. P. 59–65; Arié R. L’Espagne musulmane. P. 293–295. Я не нашла ни одного упоминания человека по фамилии ал-Ваззан в резюме нотариальных документов Гранады XV века из собрания библиотеки университета Гранады (BHR/caja C, печатные резюме в работе: Seco de Lucena Paredes L. Escrituras árabes de la universidad de Granada // Al-Andalus. 1970. № 35. P. 315–353); Майя Шатцмиллер, углубленно работавшая с этими материалами, также не припоминает, что видела такое имя. Но, конечно, в этом собрании содержится лишь небольшая часть всех юридических документов, оформленных в Гранаде в рассматриваемые годы.
23
Arié R. Aspects de l’Espagne musulmane. Histoire et culture. Paris, 1997. P. 11–13; Gaignard C. Maures et chrétiens. P. 93, 193–194; Corriente F. A Grammatical Sketch of the Spanish Arabic Dialect Bundle. Madrid, 1977. P. 6–8; Árabe andalusí y lenguas romances. Madrid, 1992. P. 33–35; Meyerson M. The Muslims of Valencia in the Age of Fernando and Isabel: Between Coexistence and Crusade. Berkeley; Los Angeles, 1991. P. 227–230; Kontzi R. La transcription de texts aljamiados // Las prácticas musulmanas de los moriscos andaluces (1492–1609). Actas del III Simposio Internacional de Estudios Moriscos / Bajo la dir. A. Temimi. Zaghouan, 1989. P. 99.
24
Arié R. L’Espagne musulmane. P. 164–178; Fernando de Zafra to Ferdinand and Isabella, October 1493 // Colección de Documentos Inéditos para la Historia de España / Ed. M. Salvá, P. Sainz de Baranda. Madrid, 1842–1895. 112 vols. Vol. 11. P. 552–555; Galán Sánchez Á. Los mudéjares del reino de Granada. Granada, 1991. P. 39–62; Gaignard C. Maures et chrétiens. P. 23–37, 67, 121–129, 210–223, 251–252; López de Coca Castañer J. E. Granada y el Magreb: La emigracion andalusi (1485–1516) // Relaciones de la península Ibérica con el Magreb siglos XIII–XVI. Actas del Coloquio (Madrid, 17–18 diciembre 1987) / Ed. M. García-Arenal, M. J. Viguera. Madrid, 1988. P. 409–451.