Страница 22 из 827
Мия шла медленно и гордо. В кремово-белом шелковом платьице она была похожа на сказочную птицу. Золотистые локоны собраны в высокий хвост и перевязаны белыми изящными лентами. Искусно подведенные черной тушью глаза и брови, делали ее черты лица более отчетливыми. Я бы даже сказал чеканными…
Глубокие, цвета морской волны глаза, смотрели с интересом. Маленький носик слегка приподнят. Уголки алых губ едва заметно подняты вверх. Еще чуть-чуть и на нежных щечках появятся милые ямочки. Как же она красива! Она и это место… Казалось мое сердце сейчас вырвется из груди!
— Ты все-таки пришла, — несмело прошептал я.
— Пока добралась, думала все каблучки собью, — недовольно сообщила девушка.
Она презрительным взглядом обвела поляну и берег озера.
— И почему в этой глуши? Разве в городе было бы плохо? Сегодня на площади будут выступать музыканты. Там сейчас все ребята из нашего класса. Там так красиво!
— Я подумал, что здесь тоже красиво, — промямлил я, сбитый с толку ее упреками.
— Зря подумал, — Мия снова обвела взглядом берег озера. С ее красивого лица не сходила гримаса презрения. Откровенно говоря, не ожидал такой реакции на мое любимое место.
— Ну, чего молчишь? — требовательно спросила она. — Что такого важного ты хотел сообщить мне?
Тщательно подобранные за год слова застряли у меня в горле. Я был обескуражен. Чувствовал себя загнанным в угол зверем.
— Хотя, — девушка подняла миниатюрную ладошку вверх. — Можешь не говорить… Я сама знаю. Ты позвал меня чтобы признаться мне в любви. Верно?
— Да-а, — удивленно прошептал я. — Но откуда…
— Думаешь, я слепая? И не замечаю твои долгие влюбленные взгляды?
Я чувствовал, как пылает мое лицо… так стыдно мне еще никогда не было… Но я все-таки решился…
— Да, Мия, ты права… Я люблю тебя! Всей своей душою! Когда вижу тебя, мое сердце разрывается на части! Я знаю, нам не суждено быть вместе, но знай — в этом мире есть человек, который всегда будет любить тебя!
Выпалив эти слова, я замер, прижав дрожащие руки к груди. В небесно-голубых глазах девушки читалось превосходство и удовлетворение. А еще мне показалось, что увидел в них толику презрения…
— Мия, браво!
Громкий возглас за моей спиной, заставил резко обернуться. Из кустов выбирался весело смеющийся Хакон. Громко хлопая в ладоши, он произнес:
— Ты, как всегда, оказалась права! Уродец втрескался в тебя по уши и позвал тебя сюда чтобы признаться в любви! Ха-ха! Ты выиграла пари! Теперь на всю седмицу я твой раб!
Хакон шутливо и в тоже самое время грациозно поклонился.
Кусты затрещали и оттуда полезли весело хохочущие ребята из моего класса.
— Он тебя слюной там не забрызгал?! — крикнул Скегги.
Шутку оценили все. Над моей поляной разнесся веселый гогот нескольких десятков глоток. Я, не дыша, обернулся к Амилии и с ужасом наблюдал, как она смеется вместе со всеми…
Я не помню, как потом добрался домой… Две недели не выходил из дому, сгорая от стыда и плача от обиды… Потом после уговоров мамы, наконец, стал выходить во двор. А еще через неделю, пошел в школу. В первый день, надо мной там снова посмеялись, но уже с меньшим энтузиазмом. Наверное, сыграл роль тот факт, что я уже никак не реагировал на их подначки. С того времени на Мию, и других девушек старался больше не смотреть. Закрылся в себе.
А на озеро я больше не ходил… То место мной воспринималось теперь оскверненным…
Настоящее время.
— Эй, Рик, ты чего?
Испуганный шепот Кроша прямо у моего уха заставил вздрогнуть.
Я резко обернулся.
— Ты зачем так подкрался? — испуганно спросил я. — Фух! У меня чуть было сердце не остановилось…
— Я подкрался? — возмутился Крош. — Да, я тут уже целую вечность пытаюсь докричаться до тебя… Хм… Правда, шепотом… Но все равно! Можно было быть и повнимательней!
— То есть?
— А то и есть! Пробрался я значит в пещеру, как мы договаривались. Сперва увидел этого храпуна… А потом заметил тебя на берегу. Сидишь, не шевелясь в одной позе. В воду уставился. Крикнул раз… Второй… Ноль внимания… Что с тобой, друг? И почему ты снял всю одежду?
Я огляделся. Тяжело вздохнул и растирая лицо руками ответил:
— Прости, Крош… Старые воспоминания накрыли. Никак не отпускают они меня…
— Ничего, Рик, — отмахнулся Крош. И протягивая мою одежду сказал:
— А насчёт воспоминаний я тебе вот, что скажу… Они тебя отпустят только тогда, когда ты сам этого захочешь. Понял? А теперь одевайся скорее. А то простудишься… Сам понимаешь — болеть тут нельзя.
— Это уж точно, — согласился я, натягивая штаны и рубаху.
— Как все прошло? — спросил мальчик, кивнув на спящего Весельчака.
— Прекрасно.
— Давно он спит?
— Так с самого утра…
— Ого! Тогда надо поторапливаться. Сколько сегодня выпало?
— Смотри сам, — протянул я ему котомку.
Крош восхищенно присвистнул. Отсчитав быстро немного эсок и скрижалей, он вернул их в котомку.
— Это пятая часть Лютому, — объяснил он. — Я немного перемешал их. Чтобы не было подозрений…
— Это еще не все, — сказал я, беря в руки сумку.
— Я весь внимание, — потирая маленькие ладони, сказал мальчик. — Рассказывай, не томи!
— Ты сам это должен увидеть. Идем!
Остановившись у стены с тайником, я просунул руку в щель.
— А неплохую нычку ты смастерил, — похвалил Крош.
— Спасибо, — поблагодарил я и протянул ему весь свой скарб. — Вот, смотри.
На малого было больно смотреть. Он быстро зажал рот обеими руками и начал что-то мычать. Глаза выпучены. На лбу выступили вены.
Я его понимаю. Горка моих трофеев выглядела внушительно.
Наконец, мальчик взял себя в руки.
— Рик! Откуда это всё! Харизма, Внушение, Распознание лжи? Камень, бронза, железо… Целых шесть серебряных скрижалей?! А эсок-то сколько! Ты только посмотри!
— Тише ты, не ори! Потом все объясню… Тебе уже пора… Весельчак проснется с минуты на минуту… Забирай все и перепрячь, как договаривались…
— Чует мое сердце, снова пол ночи просидим за разговорами, — хитро улыбнулся Крош и рванул на выход из пещеры, унося наш так быстро растущий капитал.
***
Сцена у барака снова повторилась. Лютый сидел на крыльце в окружении своих прихлебал.
Весельчак, не церемонясь забрал мою котомку и протянул ее Щупу.
— Сегодня ассортимент получше! — сообщил худой уголовник, копаясь в нутре моей котомки. — А главное «жирнее»!
Пока Щуп перечислял трофеи, я старался не отсвечивать. Со мной вообще никто не разговаривал. Все вопросы задавались Весельчаку, который отвечал односложно и коротко.
К слову, пришлось будить моего сторожа, так крепко он спал. Проснувшись он абсолютно не был удивлен, что уже почти вечер. Потом шагая в поселок, он сказал:
— Больше суток на ногах. Вот и разморило в тишине.
— Рад, что ты отдохнул, — с невинным выражением лица, ответил я.
— Никому ни слова об этом. Сечешь?
— Готов поклясться, — тут же выпалил я.
— Нет надобности, — отмахнулся он. — Думаешь, я боюсь там кого-то?
— Нет. Я так не думаю.
— То-то. Поверю тебе на слово. Да и у тебя небось рыльце в пушку, — усмехнулся Весельчак. — Как пить дать, припрятал пару эсок. А?
— Всего пару штук, — буркнул я, опустив голову. А у самого мороз по коже. Лишь бы не переиграть! Лишь бы не переиграть!
— Нормально, — кивнул он. — Заныкать кровные — святое дело. А то так недолго и копыта отбросить. Пахан последнее время всех под ноль стрижет. Не тебя одного. Видать, задумал чего… Но ты о том помалкивай… Понял?
— Понял.
— Да и еще… Не забудь у Лютого попросить на жратву. Иначе будет выглядеть подозрительно. Если не попросил — значит заныкал. Сечешь?
— Секу, — кивнул я.
Так, собственно, я потом и поступил.
После просьбы оставить мне что-нибудь на пропитание, Лютый хмуро окинул меня хищным взглядом и сказал:
— Вчера ты с тем оборванцем неплохо прибарахлился на две эски. Так что сегодня получишь только одну. Все. Вали. Завтра снова в шахту.