Миссия

Таита вспоминал этот участок реки, когда она была узким ручейком на дне глубокого ущелья. Теперь белопенные воды бились о черную скалу, проходя меж высокими берегами. Впереди гремел невидимый водопад, орошая лица брызгами.

Когда они наконец оказались над водопадом, Нил сузился от двухсот шагов до каких-нибудь двадцати. Внизу поток под бесчисленными арками радуг устремлялся в кипящую пропасть.

– Последний водопад перед порогами Египта, – сказал Таита. – Последняя преграда на нашем пути.

Он задумался, созерцая великолепную картину.

Фенн, казалось, была поглощена тем же зрелищем; на самом деле ее занимали совсем другие мысли. С полуулыбкой, с мечтательным выражением в глазах она прислонилась к плечу Таиты. А когда заговорила, то хриплым шепотом, который почти терялся в грохоте водопада.

– Вчера я спросила с Имбали о том, как люди гиджима. – Она во все зеленые глаза смотрела на Таиту. – Она рассказала. Конечно, я видела, как это делают лошади и собаки, но не думала, что мы тоже так можем.

Таита растерялся.

– Пора возвращаться, – сказал он. – Солнце садится, не стоит оставаться на тропе в темноте, когда вокруг бродят львы. Поговорим позже.

Они оседлали лошадей и двинулись обратно по берегу. Обычно их беседы текли бесконечно, каждая мысль вела к новой. Но сейчас обоим нечего было сказать, и они ехали по звериной тропе молча. Всякий раз как Таита искоса поглядывал на Фенн, та улыбалась.

Добрались до изгороди. Женщины суетились у костров, а мужчины, собравшись небольшими группами, разговаривали и пили пиво, отдыхая после целого дня гребли. Когда Таита и Фенн спешились, к ним подошел Мерен.

– Я уже собирался посылать на поиски.

– Мы разведывали тропу, – ответил Таита, передавая лошадей конюхам. – Завтра нужно будет разобрать лодки и пронести мимо водопада. Тропа крутая, поэтому работы много.

– Я собрал всех капитанов и рулевых, чтобы обсудить это. Мы ждали только твоего возвращения в лагерь.

– Я принесу тебе ужин, – сказала Фенн и ушла к женщинам у костров.

Таита занял место во главе собравшихся. Он завел обычай проводить такие собрания не только ради планирования конкретных действий, но чтобы у каждого была возможность задать вопрос, важный и интересный для всех. Собрания служили также судом над провинившимися, где каждого можно было призвать к ответу за проступки.

До начала совещания, Фенн принесла Таите миску с похлебкой и чашку пива. Уходя, она прошептала:

– Я оставлю лампу гореть и буду ждать тебя. Нам нужно обсудить очень важные вещи.

Заинтригованный, Таита побыстрее закончил собрание. Едва договорились, как переносить лодки, он оставил Мерена и Тината заниматься менее важными делами. Когда он поравнялся с женщинами, те пожелали ему спокойной ночи и захихикали, когда он прошел мимо, словно знали какую-то тайну. Мерен устроил им шалаш в дальнем углу укрепления за занавесом из свежесрезанного тростника. Зайдя внутрь, Таита увидел, что Фенн и впрямь оставила лампу гореть и уже лежала под покрывалом на их ложе. Но не спала. Увидев его, она села и отбросила покрывало. Груди девушки мягко блестели в свете лампы. С ее первой красной луны они пополнели и округлились. Соски торчали, а ареолы вокруг них стали темно-вишневыми.

– Ты вернулся раньше, чем я ожидала, – негромко сказала Фенн. – Бросай одежду в угол. Завтра я ее выстираю. А теперь ложись в постель. – Таита наклонился к лампе, собираясь задуть ее, но Фенн его остановила. – Нет, пусть горит. Мне нравится смотреть на тебя.

Он подошел к ней и лег рядом. Она осталась сидеть и наклонилась над ним, разглядывая его лицо.

– Ты хотела что-то сказать мне, – напомнил маг.

– Ты так красив, – прошептала она и пальцами отвела волосы с его лба. – Иногда, когда я смотрю на тебя, я так счастлива, что мне хочется плакать. – Она провела пальцами по его бровям и губам. – Ты совершенен.

– Это и есть твоя тайна?

– Часть ее, – сказала Фенн и погладила его горло и грудь. Потом неожиданно зажала один из его сосков между большим и указательным пальцами. И негромко засмеялась, когда Таита ахнул.

– У тебя здесь не слишком много, господин. – Она взяла в руку одну из своих грудей. – С другой стороны, у меня хватит на нас обоих. – Они серьезно обсудили разницу в размерах, и Фенн продолжила: – Сегодня вечером у костра я смотрела, как Реви кормит ребенка. Он у нее голодный маленький поросенок. Реви говорит, очень приятно, когда он сосет. – Она наклонилась еще ближе, поднесла грудь к губам Таиты и коснулась их соском. – Давай представим себе, что ты мой ребенок. Я хочу знать, какое это чувство.

Тут настала ее очередь ахнуть:

– Ах! Ах! Я не думала, что будет так! От этого у меня что-то сжимается в животе. – Фенн помолчала, потом негромко хрипловато рассмеялась. – О, куколка проснулась. – И она протянула туда руку. Ее пальцы с течением времени становились все более искусными и ловкими. – Я все думала о ней с тех пор, как поговорила с Имбали; думала, пока ты сидел на совете. Знаешь, что сказала Имбали? – Рот Таиты был по-прежнему занят, поэтому ответ прозвучал невнятно. Фенн оттолкнула его голову от своей груди. – Ни за что не поверишь!

– Этой тайной ты хотела со мной поделиться?

Он улыбнулся.

– Да.

– Тогда рассказывай. Я сгораю от любопытства.

– Это ужасно неприлично. Придется говорить шепотом. – Фенн зашептала ему на ухо, но ее речь прерывали смешки. – Разве это возможно? Только посмотри, какая большая у нас куколка. Она не поместится. Я уверена, Имбали посмеялась надо мной.

Таита надолго задумался, потом осторожно ответил:

– Есть только один способ проверить: испытать.

Фенн перестала смеяться и внимательно посмотрела ему в лицо.

– Теперь ты тоже смеешься надо мной.

– Нет, я говорю серьезно. Несправедливо обвинять Имбали в насмешках, пока у нас нет доказательств.

Он протянул руку вниз и погладил ее гладкий живот и мягкие волосы в его основании. Фенн легла на спину и расслабилась, давая полную свободу его руке.

– Об этом я не подумала. Ты прав, конечно. Имбали моя лучшая подруга. Я не хочу быть несправедлива к ней.