История Армении

ГЛАВА 46

О том, как отправились к хану Смбат, военачальник армянский, и сын султана Гиатадина

Армянский царь Хетум, восседавший в Киликии, послал своего брата, военачальника Смбата, с изысканными дарами к хану. И тот, пройдя с миром долгий путь и будучи с большим почетом принят [ханом], вернулся с громкой славой и доверительной грамотой, дарующей ему множество гаваров и ряд крепостей, принадлежавших прежде царю Левону и отнятых у него после его смерти ромейским султаном Аладином[809].

Султан Гиатадин умер, и остались [после него] двое его сыновей юного возраста. Между ними возникло разногласие[810], [тогда] один из них поехал к хану, получил от него царство отца своего и вернулся вместе с армянским полководцем Смбатом /318/. Явились они к Бачу-ноину и другим [татарским] вельможам, и те подтвердили приказ государя своего и предоставили войско для сопровождения их в подвластные им страны.

И когда они достигли города, называемого Езенка, услыхали [весть] о том, что брат султана Гиатадина, став зятем Ласкариса, ромейского царя в Ефесе[811], с его помощью сел на султанский престол в Конии, а брат его с сыном — на исконный престол в Алайе. Побоявшись ехать туда, он остановился там, в Езенке, чтобы посмотреть, чем кончится это дело.

А полководец Смбат поехал в свою страну[812], к своему брату, царю Хетуму.

ГЛАВА 47

О резне, учиненной татарскими войсками в Грузии

В то время когда страна немного оправилась от всепоглощающего пожара, зажженного разбойниками и грабителями, и люди стали уповать скорее на них, чем на бога; когда князья притесняли и обижали бедных и на эти поборы покупали драгоценные одежды и одевались, ели и пи/319/ли и чрезмерно кичились, как обычно делают это тщеславные грузины, бог дал им, не наученным прежним [опытом], возможность сойти с высот своих и познать меру слабости своей. Дьявол поднял против них тех, на кого они надеялись: неожиданно все начальники войска татарского собрались на совет, вооружились и приготовились истребить все подвластное им [население] Армении и Грузии под предлогом, мол, царь грузинский вместе со всеми князьями хочет восстать, собирает войско, придет истребить их, поскольку действительно казалось, все князья стягивали войска своя в Тифлис, к грузинскому царю Давиду.

И когда они (князья) выпили вина, то расхрабрились и некоторые из них, недостаточно благоразумные, стали говорить: «Почему это мы повинуемся им, имея такое большое войско? Давайте нападем внезапно на них, разобьем и сотрем их [с лица земли], возьмем в свои руки страну свою»[813]. Но великий ишхан Аваг воспротивился этому намерению, а татарские воины, находившиеся в тех местах, услыхали об этом и сообщили [своим] начальникам. И когда воины князей разъехались каждый к себе, тогда они (татары), вооружившись, хотели истребить всех без исключения. И захватили князей, которых обнаружили в их [владениях], а за теми, кого не было на месте, послали гонцов и потребовали их к себе без промедления[814]. А милосердный бог не дал исполниться намерению их до конца, помешал им под таким предлогом. /320/ Один из главных начальников, бывший полководцем всего войска [татарского], которого звали Чагатаем, друг Авага, выступил против вооруженного войска и обратился к нему со словами: «Мы не получали от хана приказа убивать тех, кто покорился и подчинился нам и платит дань хану; еще не установлено точно, действительно ли они восстали. Так если вы их умертвите без причины, сами же ответите хану». Услыхав это, [татары] не стали дознаваться истины.

Мать Авага, которую звали Хошак, поехала к ним, она ручалась за верность своего сына им (татарам), говорила, что сам он скоро приедет к ним. И действительно, вскоре приехал ишхан Аваг и доказал им свою преданность с помощью многих свидетелей. Прибыли к ним также царь Давид и другие князья. [Татары], по обычаю своему, крепко связали всем руки и ноги тонкой бечевой и продержали их в путах три дня, издевались над ними и поносили их за надменность и мятежные думы. Затем, отобрав всех коней и [взяв] выкуп, отпустили их, а сами устремились в [разные] концы Грузии, на гавары, и мятежные и мирные, многих истребили, еще больше угнали в плен, бесчисленное множество мужчин, женщин /321/ и детей было брошено в реку. И случилось это в 698 (1249) году армянского летосчисления.

Потом скончался ишханац-ишхан Аваг[815] и был погребен в Пхиндзаанке, в склепе отца своего Иванэ. Владения его были переданы Закарэ[816] — сыну Шахиншаха, двоюродного брата Авага, поскольку у Авага не было сыновей. Была [у него] только малолетняя дочь и от незаконной связи — малолетний сын, о котором лишь после смерти стали говорить, что он — сын его; его (мальчика) взяла к себе сестра его и воспитывала. Позже, отняв у Закарэ [владения эти], передали их жене Авага, которую звали Гонцей[817].

ГЛАВА 48

О Давиде-обольстителе

Приближается конец света, и в связи с этим умножились предтечи антихристовы, как об этом еще искупитель говорил: когда приблизится конец, «восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных»[818].

Итак, в 699 (1250) году армянского летосчисления случилось следующее: распространилась молва о том, что в пределах Хачена выпал град и вместе с градом на землю посыпалось множество рыб длиною в пядень. Мы сами воочию не видели этого, но мно/322/гие уверяли нас, что сами были очевидцами. Вместе с тем рассказывали опять-таки небылицу, что-то вроде сказки, дескать: «На берегу моря Гегамского есть поселок один, называется он Кот; в пределах того селения, возле горы, нашли полузахороненный труп человека-исполина, одетого в новую одежду, в новой обуви; на груди его у сердца зияла дыра, будто от удара копья, а на ней — немного ваты. Когда вату отнимали [от раны], оттуда сильной [струей] била кровь, если снова прикладывали вату, кровь приостанавливалась. Если прикладывали не свою, а другую, новую вату — кровь текла, пока не прикладывали прежнюю». Так болтали многие, правда это или ложь — мы не знаем.

Но вот что действительно случилось, так это то, что в тот год явился какой-то заблудший, по имени Давид, движимый, подобно обольстителям Иуде и Фавде[819], бесовскими духами.

Есть в области моря Гегаркуни, со стороны Хачена, близ крепости Хандаберд, где бьет горячий источник, селение одно, называемое Тцаром, оттуда и был родом этот человек, из среды бедных и неимущих; сторожил тамошнюю мельницу и тем самым прокармливал себя, жену и детей.

Однажды ночью явился ему дьявол в образе света и осмелился /323/ сказать, мол: «Я — Христос и пришел сделать тебя проповедником своим; я приведу к тебе людей со всех концов, и ты смело клади руку свою на [головы] тех, кто придет к тебе за исцелением. И еще возьми бревно из жома селения вашего, сделай из него крест и воздвигни его у врат церкви». И обучил его многим подобным коварным плутням.

И стал тот проповедовать, мол, Христос явился мне и сказал: «Обрати страну сию и совершай исцеления».

Примкнули к нему и другие. Они стали прославлять его, называли Давидом-отшельником и чудотворцем. Насильно отняв у владельца жома бревно, сделали большущий крест и воздвигли его у церковных врат, приносили ему в жертву бычков и раздавали мясо и кости бычка, щепки с креста, зернышки пшеничные с водяной мельницы в качестве просфоры благословения всем богомольцам, прибывающим сюда со всех сторон. Ибо тот же искуситель, который толкнул его на это, побудил [жителей] всех гаваров пойти навстречу молве: шли мужчины, женщины и дети и даже иереи и азаты, шли также все недужные и больные.

809

После смерти Гийяс ад-Дина Кай-Хусрау I (1210 г.) Левой II вмешался в междоусобную борьбу сыновей султана и, активно поддерживая то одного, то другого, использовал междоусобную борьбу Сельджукидов для укрепления своих позиций. Однако Изз ад-Дин, закрепив за собой отцовский престол, предпринял весьма удачный поход против Киликии (1216 г.), разграбил пограничные районы и вынудил армянского царя к территориальным уступкам (подробнее см.: Г. Г. Микаелян, История Киликийского армянского царства, стр. 168—174).

810

После смерти Гийяс ад-Дина между его сыновьями Изз ад-Дином, Рукн ад-Дином и Ала ад-Дином началась борьба за престол. Великий хан сперва утвердил престол за Рукн ад-Дином, а затем все сельджукские владения разделил между последним и Изз ад-Дином: Изз ад-Дин получил земли к западу от р. Кызыл-Ирмак, а земли к востоку от этой реки получил Рукн ад-Дин.

811

Имеется в виду, очевидно, никейский царь Феодор II Ласкарь (1255—1258), сын Иоанна III Дуки Ватаца и Ирины Ласкарь.

812

О путешествии спарапета Смбата к великому хану и обратно в Киликию (1248—1250) говорится очень лаконично в его «Летописи» (см. стр. 124).

813

Григор Акнерци так описывает эти события: «Несколько князей по грузинскому обыкновению стали пустословить и хвастать. Один из них стал перичислять перед царем тех из грузинских князей, которые могли выставить по 1000 всадников, и тех, у которых было по 500 всадников, способных к войне. Разговор сделался общим в то время, когда они потеряли сознание от избытка съеденного и выпитого ими. Они сосчитали все армянские и грузинские войска и нашли, что легко могут победить татар, и при этом начали уже распределять между собою должности предводителей. Но все это говорилось не вправду, а в шутку, потому что у них в это время не было ни дела, ни забот» (см. стр. 22—23). Говорят об этом заговоре и другие армянские историки (Вардан, Степанос Сюнеци, Мхитар Айриванеци), а также и грузинские источники (см.: Меликсет-Бек, Грузинские источники, т. II, стр. 57). Источники по понятным причинам представляют дело так, что якобы легкомысленные беседы князей монголы посчитали за заговор. Как бы то ни было, заговорщики, приговоренные к смерти, благодаря заступничеству и ходатайству атабека Авага отделались крупным денежным выкупом. Однако раскрытие заговора послужило поводом к новым репрессиям со стороны татар в Армении и Грузии (см.: там же и Я. Манандяя, Критический обзор..., т. III, стр. 222).

814

Григор Акнерци рассказывает, как больного Авага, бывшего не в состоянии сесть на коня, татары вынуждены были положить в гроб и так повезти к своему начальнику. «Когда же привезли положенного в гроб Авага ко двору начальника, тогда только, поверив словам его, перестали разорять страну и дали мир несчастным и изнеможденным христианам» (см. стр. 23).

815

Аваг умер в 1250 г. в Бджни.

816

Этот Закарэ — внук амирспасалара Закарэ, впоследствии сам прославленный военачальник, участвовавший во взятии Багдада. Закарэ был обвинен в измене и подготовке мятежа против татар и по обвинению Аргуна умерщвлен в 1261 г. Ниже Киракос подробно рассказывает о нем.

817

Гонца (груз. Гванца) была дочерью Кахаберов, владетелей Ратчи. После смерти мужа, атабека Авага, Гонцу увидел во время путешествия по владениям Авага грузинский царь Давид, сын Георгия Лаша, прибывший в Бджни выразить его вдове свои соболезнования. Плененный ее красотой, царь Давид некоторое время спустя увез ее в свою страну в качестве жены и царицы, оставив владения Авага его дочери Хошак.

818

Матф., 24, 24; Марк, 13, 22

819

См.: Деяния апостолов, 6, 36 — 37