Страница 11 из 26
Тупой турнирный набалдашник ланса Мишеля де Нанси попал прямо в середину личины шлема Гуго де Кресси и треснул от удара страшной силы, рассыпавшись на кучу щепок. Гуго, словно птица, взмахнул своими руками, роняя на землю сой ланс, и выпал из седла своего гнедого коня, несущегося на полном скаку. Раздался грохот падающего, в кольчуге и доспехах, тела, но оно не остановилось, а продолжало волочиться, вздрагивая на каждой кочке. Одна нога несчастного соперника застряла в стремени его коня. Герольды и оруженосцы бросились наперерез несущему животному и не сразу смогли его остановить. Гуго был сильно контужен, он сломал несколько ребер при падении. Но, самое страшное было не это! Он становился заложником человека принца и, лишившись коня и доспехов, обязан был заплатить выкуп в размере восьми тысяч турских ливров серебром!!! Это был позор, ужас и разорение!!!
Гуго лежал в пыли, каждый вдох доставлял ему сильные страдания и боль, но он сдерживал себя от стона – рыцарю негоже показывать прилюдно слабость. Он открыл веки и увидел склонившегося над ним Мишеля де Нанси.
– Как Вы себя чувствуете, мессир Гуго? – Побеспокоился тот.
– Достаточно хорошо, чтобы рассчитаться с Вами за мою неудачу еще до исхода завтрашнего дня, мессир граф де Нанси. – Хрипло, с надрывом, ответил Гуго.
– Я не настаиваю, граф де Кресси. Прошу завтра прислать своего оруженосца в палатку Его высочества Людовика Французского, моего сюзерена и владыки… – отвесив поклон и развернув коня, сказал Мишель и поскакал в сторону лагеря принца.
Людовик увидел графа де Нанси, направляющего в лагерь, и когда тот приблизился к нему, окликнул:
– Мессир де Нанси! Примите мои поздравления!!!
Граф увидел принца, подъехал и радостно поприветствовал:
– Спасибо, сир! Я смог провести этот прием лансом! Вы не поверите, но я ни капли не нервничал, просто спокойно гнал коня и ждал момента, когда Гуго качнется…
– Молодец! Да, поздравляю Вас с заслуженно добытым конем и латами, ну и, конечно же, – выкупом! Шесть тысяч ливров серебром – это достойная сумма! Можно прикупить землицу и плохонькую башню! Еще раз поздравляю, граф!
Мишель развел руками и произнес:
– Нет! Мне не нужны никакие земли и башни кроме тех, которые я приму из Ваших, мой принц и сюзерен, рук! Можете располагать выкупом и призом по своему усмотрению! Мое решение окончательное… Я, как коннетабль, обязан подумывать и о средствах на экипировку новых рыцарей Вашего высочества!
Мишель еще раз поклонился и поехал в лагерь, чтобы готовиться к новому бою.
«Вот истинный паладин! Ничего не пожалею в этом мире для Мишеля!» – С улыбкой, вслед уезжающему графу, подумал Людовик.
– Ваше высочество! Скорее к ристалищу! Сейчас объявят Ваше участие! – сообщил подбежавший и запыхавшийся оруженосец принца.
– Да еду, еду, не беспокойся… – буркнул довольный принц.
Вокруг него сразу засуетились оруженосцы и слуги, еще раз проверяя правильность и удобство подгонки снаряжения, и подтяжку подпруги его боевого рыжего першерона. Людовик махнул рукой, приказывая им успокоиться и отстать от него с этой суетой, пришпорил коня и направился в отведенный ему угол ристалища.
Его уже ожидал соперник. Было видно, как он нервничает, то и дело, напрягая удила своего коня. Принц улыбнулся, снял с головы шлем и, под восторженный рев толпы зрителей, спокойно и величественно объехал по кругу все ристалище.
«Веселишься! Ну, так я тебе сейчас устрою такое веселье, что даже твой коронованный папаша поперхнется от желчи!» – Негодующе решил Бушар де Монморанси.
Сегодня он был страшно шокирован и разгневан снисходительным и, как показалось ему, несколько высокомерным заявлением герольда принца Людовика.
«Принц Людовик, наш повелитель, соизволив уступить мессиру герцогу Гильому право поединка с мессиром герцогом Оттоном, милостивейше решил позволить Вам скрестить ланс со своей персоной, ибо, при отсутствии более подходящих ему по титулу и крови соперников, был вынужден брать первого пожелавшего рыцаря…»
– Это я, первый пожелавший!!! – Раскрасневшись, словно бык, ответил герольду Бушар.
Сейчас он уже немного успокоился и решил попытаться наказать строптивого и высокомерного принца в поединке, победив и унизив его перед сотнями зрителей и участников турнира. Но вид улыбающегося и, казалось, словно издевающегося над ним Людовика, снова вывел де Монморанси и состояния равновесия и покоя, так необходимого перед поединком. Он толком ни о чем не мог думать, весь мозг был наполнен злобой и ненавистью к этому молодому выскочке-принцу.
Людовик проезжал мимо Бушара де Монморанси, улыбаясь и приветствуя зрителей, он весело улыбался, махал рукой и посылал воздушные поцелуи дамам. Это еще больше заводило де Монморанси. Добило же его окончательно, когда принц, словно мимоходом, просто кивнул ему, словно он, глава грозного и могущественного рода, был каким-то низкородным!
Рыцари заняли свои положенные места и стали ждать сигнала к началу поединка.
– Он завёлся! Он злится! Это просто здорово! – Улыбнулся принц, бесспорно несколько опасающийся столь сильного конника, каковым считался мессир Бушар. Людовик еще раз повел левым плечом, проверяя надежность крепления его щита, повертел лансом в правой руке и сосредоточился на противнике.
Конь под Бушаром вертелся, как ужаленный, было видно то, что его противник нервничает, изводя животное шпорами.
Раздался сигнал трубы. Всадники стали разгоняться навстречу друг другу. Посадка Бушара в седле была уверенной, как и описывал Мишель де Нанси. Людовик заметил, что де Монморанси несколько плотно прикрылся своим большим вытянутым щитом, поставив его достаточно удобно для Людовика. Принц решил провести удар на силу, свой же щит он несколько наклонил под небольшим углом, чтобы ланс соперника вскользь прошел по нему, не нанося сильного удара принцу. Лошади уже разогнались и перешли на боевой галоп. Людовик сел плотнее в седле, подобрал под левую руку уздечку, убрав всю слабину. Он был готов нанести удар. Противник, не меняя положения своего щита, нёсся на него на полном скаку.
Удар страшной силы пришелся одновременно в обоих соперников. Людовик, несмотря на то, что смог отвести почти всю силу удара в сторону, только чудом удержался в седле. Бушару де Монморанси досталось сильнее. Точный удар принца в середину его щита страшной силой вырвал Бушара из седла и швырнул на землю. Он, неуклюже размахивая руками, словно во сне, перевернулся в воздухе, видя пролетевшего на коне мимо него принца, и крайне неудачно плюхнулся на поляну ристалища.
«Конец! Позор! Какой позор!!!» – Придя в себя после падения, шептал де Монморанси.
К нему быстро подбежали его слуги и распорядители турнира. Он, отшвырнув слуг, встал и, пошатываясь, пошел к своему коню.
– Великолепнейший конь, мессир де Монморанси! Он будет моим подарком одному из оруженосцев моей свиты, как раз сегодня посвященному по моей просьбе герцогом Гильомом в рыцари! – Засмеялся, подъехавший к нему, принц Людовик. – Да, осмелюсь Вам напомнить, что послав мне вызов на поединок, Вы приравняли себя к высшему разряду участников турнира, что влечет за собой более крупные издержки. Мой верный оруженосец Ромуальд, Вы должны его помнить, это он передал моё согласие. Так вот, я жду сегодня, до начала вечерней службы в церкви, все причитающиеся мне боевые трофеи и восемь тысяч серебром! В противном случае…. В общем, Вы знаете, что бывает в подобных случаях…
Все потемнело в глазах де Монморанси. Он был раздавлен и унижен:
«Кто меня дернул вызывать этого прощелыгу на поединок! Сам виноват, расчувствовался от писем Алисы, решил отомстить и наказать прилюдно обидчика, а наказал и опозорил себя!»
Он смотрел в спину уезжавшего принца и обреченно махал головой.
Людовик спокойно доехал до своей палатки, слез с коня и приказал конюхам немного попоить и почистить своего верного першерона. Он сел на стул и Ромуальд принялся проверять исправность его кольчуги, шлема и всего остального вооружения.