Страница 1 из 26
Виктор Бушмин
Проклятие Гийома Завоевателя
Вступление.
Судьба сберегла молодого рыцаря Годфруа де Леви от смерти, проведя по лезвию кинжала. Франция на небольшое мгновение в своей истории могла спокойно вздохнуть, ее королям не угрожала больше угроза с севера. Но, угрозы для еще неокрепшей монархии Гуго Капета представляли многочисленные независимые сеньоры – внутренние враги короны, способные создать, куда большие, угрозы, чем войны с Англией.
Король Филипп окончательно потерял интерес к делам управления королевством, погрузившись в мир любви к прекрасной Бертраде де Монфор, любви огромной и последней, словно лебединая песня. Эта любовь, огромная, всепожирающая и ненасытная, таила сама по себе огромную угрозу и опасность для короны.
Людовик Французский принял бразды правления королевством, пожалуй, в самый трудный и сложный момент истории.
Первые и робкие военные походы принца Людовика всколыхнули все королевство, напугав одних и озлобив других баронов. Враги, словно головы легендарной гидры, множились с каждым месяцем…
Только его воля, непоколебимая решимость и мечи верных друзей смогут побороть врагов и укрепить королевство Франции. Верные помощники принца Людовика, такие как Сугерий и Годфруа де Леви, рискуя своими жизнями, помогали первым Капетингам создавать могучее и грозное королевство Франции.
Сугерий стал отцом-основателем тайной службы короля, став у истоков ее зарождения.
Годфруа де Леви, который раньше был крепостным принца, получил меч и шпоры из рук короля Филиппа. С этого момента и до своего последнего вздоха он будет верно служить Франции.
Наступал двенадцатый век после Рождества Христова. Иерусалим был уже взят, в Палестине стали образовываться государства крестоносцев. Рыцари Креста возвращались домой после тяжелого, опасного и искупительного паломничества смыв с себя прежние грехи и открытые для новых, куда более, страшных и жутких грехов…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Принц Людовик, или как рыцарь Годфруа де Леви
спас похищенный архив Сугерия и обрел свою любовь.
I ГЛАВА.
Долгая дорога домой.
Река Сена ниже по течению от Парижа. 10 августа 1100 года.
10 августа 1100 года вверх по течению Сены медленно двигалась торговая барка «братства на воде», доверху нагруженная английской шерстью и другими товарами. Большую часть пути она прошла на веслах, но, по мере приближения к Парижу, ветер стал попутным. Он наполнил паруса теплым летним порывом, и теперь торговая барка, весело рассекая своим носом волны реки, неслась, словно на крыльях, к Парижу.
На корме барки сидел молодой рыжеволосый рыцарь двадцати лет от роду. Его лицо, изуродованное шрамом, тянущимся ото лба к подбородку через щеку, оживлял живой взгляд голубых глаз, резко контрастирующих с его суровой и грустной внешностью. Рыцарь опустил голову на грудь, лишь изредка поднимая ее, чтобы посмотреть, не приближается ли Париж.
Он был в кольчуге, скрытой ярко-желтым сюркотом, на груди которого красовался незатейливый герб его владельца – три черных стропила по золотому полю. Рыцарский пояс был красив, но без излишеств. Только скромные золотые бляхи прямоугольной формы украшали его.
Рыцарь был без шлема. Его шлем был приторочен к седлу коня, который нетерпеливо бил копытами и ржал в трюме барки всю дорогу от Руана до Парижа. Норманнский щит с грубо нарисованным гербом рыцарь также оставил в трюме. С ним был добротный меч в красивых ножнах и кинжал, висящий на поясе. На нем, пожалуй, мы задержим свое внимание. Что-то византийское или, вернее сказать, мусульманское проскальзывало во внешнем виде кинжала: несколько изогнутое лезвие, расширяющееся возле рукояти и сужающееся к острию наподобие шила, делало его многофункциональным и незаменимым помощником воина. Кинжал мог одинаково служить в бою для добивания противника и в мирное время, помогая своему хозяину нарезать хлеб и мясо.
Команда весело переругивалась на палубе, управляясь с парусами. Охранение барки расположилось на палубе и грелось на солнце, отложив арбалеты и пики в сторону. Речные чайки носились над судном и своими веселыми громкими криками добавляли пестроту прекрасному летнему утру.
Вскоре, за поворотом реки показался Париж. Левый берег Сены, если следовать по течению реки, в те времена был еще мало заселен и практически пустовал, не считая больших виноградников, разбитых на покатых склонах холмов. На двух холмах, которые господствовали над всем правым берегом Сены возле Парижа, расположились два аббатства – Сен-Женевьев, которое было построено на сохранившихся остатках древнеримского форума, оставшегося от города Лютеции, и Сен-Жермен-де-Пре, походившим больше на крепость, чем на аббатство. Оно было окружено каменной стеной, правда, недостаточной высоты для того, чтобы выдержать нормальную осаду, но, и этого было достаточно для безопасности монахов и клириков. Вокруг этого аббатства расположились тесной кучкой домишки горожан, ремесленников и торговцев, которые образовали Бург, подчиненный праву и законам местного епископа Парижа.
– Мессир! Мы почти подъехали! – Крикнул матрос рыцарю.
Рыцарь поднял голову и грустным взглядом посмотрел на расстилавшийся перед ним город.
Правый берег Сены был в те времена более оживленным, расположившись вокруг порта, который вновь стал набирать силу благодаря развитию речной торговли и, что было не менее важным, решительной поддержке короля Филиппа, который своими указами и охранными грамотами поддерживал развитие торговли в своем домене.
На холмах правого берега, прямо над болотистыми низинами, расположились несколько больших монастырей, имевших важное религиозное значение для Франции. Это были монастыри Сен-Жервэ, Сен-Жак и Сен-Жермен-л-Оксерруа, вокруг которых расположились дома жителей, ярмарки, торговые ряды и кузницы.
Сена в районе Парижа изобиловала островами. Самый большой из них, остров Сите, был природным центром города. Два моста соединяли его берега, застроенные домами горожан. Остров Сите был природным укреплением, которое долгое время служило защитой жителям. Воды Сены защищали горожан от набегов, пока король Шарль Лысый не начал строить на его берегах каменные укрепления для защиты от визитов непрошенных норманнов-разбойников.
Основная часть горожан жила на острове. Восточная часть острова была чем-то наподобие религиозного центра. Именно здесь располагался дворец епископа Парижа, вокруг дворца жили каноники и священники. Дом архидьякона Парижа монсеньора Этьена был построен на развалинах римской башни. Здесь же высилась громада кафедрального собора Сент-Этьенн, который был построен еще в шестом веке и считался, после собора в Трире, вторым по величине собором в землях франков. Собор Нотр-Дам-де-Пари еще не был построен в описываемое мною время.
Западная часть острова Сите была королевским центром. Здесь расположился королевский дворец, построенный еще Каролингами, королевские палаты, обновленные королем Робером Благочестивым, служебные постройки.
Средняя часть острова была отдана местным жителям, построившим здесь много домов, таверн и гостиниц, и двум монастырям Сен-Виктор и Сен-Лазар, которым покровительствовал молодой принц Людовик, разрешивший открыть возле их стен ярмарки и торжища…
Барка мягко уткнулась носом в причал, заваленный мешками с речным песком. Матросы поставили трап, по которому рыцарь сошел на берег, где и дождался своего коня и поклажу, выгруженную матросами.
Он сел на коня, поправил вооружение и поехал по мосту к острову, держа направление к его западной части, к королевскому дворцу.