Страница 46 из 60
- Я тоже не прочь, но, к сожалению, у нас сейчас ампир.
- Подумаешь, вампир, - не расслышал поручик. - Вампир, упырь... Со мною рядом, милая, ничего не бойтесь.
Прикончив бутылку, он устроил Камиллу себе на колени.
- Нет, дайте ножку, - требовал он, пытаясь приподнять край ее платья.
- Поручик, но на нас же смотрят!
- Пускай смотрят, мы не в лесу.
В бельэтаже напротив публика начинала потихоньку сходить с ума.
- Князь, я запрещаю вам смотреть на это безобразие! - повизгивала старая княгиня, вырывая из рук у мужа лорнет. - Это же разврат, besstydstvo, rasputstvo!
В соседней ложе мать ссорилась по тому же поводу со своими молоденькими дочерьми.
- Анна, перестань вертеться! Смотри на сцену, - говорила она, закрывая младшей дочери лицо афишей. Но тогда старшая дочь в свою очередь начинала таращить глаза на противоположную сторону. И мать набрасывалась уже на нее:
- Эмилия, так и знай, я лишу тебя пирожных!
Наконец, обе девицы разревелись, зарывшись лицом в ладони.
- Слава богу, - с облегчением вздохнула их мамаша и принялась наблюдать, как поручик Ржевский целует своей даме обнажившуюся до колена ножку.
- Как вы думаете, граф, - рассуждал барон Леже, обращаясь к своему соседу по ложе, - он ею таки овладеет или бросит дело на середине?
- Желаете пари, барон? - невозмутимо отвечал граф Нулин.
- Согласен. Ваша ставка?
- Пять тысяч.
- Ассигнациями?
- Разумеется.
- Хорошо, согласен. Итак, ваше мнение, граф?
- Мне кажется, барон, мы с нашим пари уже опоздали.
- Вы полагаете, они уже?..
- Не сомневаюсь. А с какой стати эта дамочка вдруг стала так странно подпрыгивать?
- Хм, действительно...
А поручик Ржевский, совершенно не беспокоясь, что кто-то может заключать на него пари, в данную минуту объяснял Камилле, какие у лошади бывают аллюры. При этом он изображал лошадь, а сидевшая у него на коленях девушка - наездницу.
- И-го-го! Крепче держитесь в седле, душечка, - говорил Ржевский. - Галопом мчатся - это вам не бисером вышивать.
- Поручик, вы меня уроните!
- Спокойно, голубушка, перехожу на рысь.
- А может, перейдем на шаг?
- Устали, милая?
- Немножко укачало.
- А мы, гусары, так с утра до вечера и с вечера до утра - то с лошадьми, то с прекрасным полом. Сплошные аллюры!
- Тпру-у-у! - весело скомандовала девушка.
Но Ржевский не послушался.
- Последний аллюрчик, голубушка. Вы знаете, что такое иноходь?
- Нет.
- Это когда у лошади скачут попеременно то левые ноги, то правые. Сейчас покажу.
И поручик стал раскачивать свою наездницу, двигая то левой, то правой ногой.
- Такой аллюр весьма хорош для больших расстояний, - пояснял он. - Однако, ежели дорога неровная, иноходец может запросто споткнуться.
Ржевский так увлекся, что решил показать девушке, как спотыкается иноходец. В результате чего оба оказались на полу.
- Не беда, - рассудил поручик, устраиваясь на Камилле поудобнее. - Я вас, душенька, покатал, теперь вы меня покатаете.
Она отвечала ему пьяной улыбкой. Но только она раскинулась, как дверь в их ложу распахнулась и сюда ворвался высокий господин с прилизанными волосами.
- Извольте прекратить, сударь! - вежливо, но твердо сказал он поручику. - Своим поведением вы отвлекаете публику от оперы.
За его спиной толпилось несколько человек с возмущенными лицами и похабными глазками.
Нехотя высвободившись из объятий девушки, Ржевский встал на ноги.
- Какого черта, любезный? Кто дал вам право врываться без стука, когда я здесь с дамой! Мною уплачены деньги, и я попросил бы вас выйти вон.
- Вы не в борделе, сударь.
- Да? - с сарказмом произнес поручик. - Выходит, я ошибся адресом?
- Ошиблись!
- С кем, простите, имею честь?
- Я директор театра, - ответил прилизанный господин. - Позвольте ваш билет.
Ржевский порыскал по карманам.
- Вот, прошу.
- Ваше место в партере, сударь, - сказал директор, взглянув на его билет. - Если вы собираетесь смотреть второе действие, прошу вас спуститься вниз и занять свое место до окончания антракта.
- Антракт?! - возбужденно воскликнул поручик, мгновенно вспомнив о переодевающихся в уборных актрисах. - Вы сказали, сейчас антракт?
- Да.
- Сколько он еще продлится?
Директор театра с важным видом взглянул на свои карманные часы.
- Десять с половиною минут. Вы успеете.
- Вы думаете?
Ржевский тут же прикинул в уме: "Полминуты - на поиски, минута - на представление, две - на объяснение, три - на ухаживание. И четыре - на любовь. Маловато, но, пожалуй, что успею."
Растолкав скопившихся на пороге любопытных, он пулей рванулся из ложи.
- Куда же вы, поручик! - истошно крикнула ему вслед Камилла, но ему было уже не до нее.
Глава 11
Богиня грез, мечта феерий
В начале коридора с артистическими уборными стеной стояли несколько служащих театра, сдерживая натиск неистовых поклонников, жаждущих преподнести цветы своим любимым артисткам. Поскольку в представлении было занято аж три певицы, число их поклонников перевалило далеко за дюжину. Все они орали, умоляли, требовали пропустить и размахивали букетами.
- У меня цветы завянут! - кричал один.
- Я до конца оперы застрелюсь! - вторил другой.
- Пустите меня, я только вручу цветы! - хитрил третий.
- После третьего акта, господа, - отвечали служащие, не отступая ни на шаг, - милости просим, господа, после третьего акта. Сейчас не велено.
Ржевский признал в одном из служащих капельдинера, с которым он уже имел сегодня дело. Протиснувшись сквозь бурлящую толпу, поручик незаметно отобрал у самого крикливого поклонника один из трех букетов, которыми тот грозился разнести весь театр, и, подмигнув знакомому капельдинеру, громко прокричал:
- Фельдъегерь Его императорского Величества! Срочно! Букет от императора - французской примадонне! Где Луиза Жермон?
- Третья дверь налево, - ответил капельдинер, пропустив его себе за спину, и стал объяснять возмутившимся поклонникам: - Успокойтесь, господа, это государев фельдъегерь. У него служба такая.