Страница 47 из 82
Елизавета Максимовна опустилась рядом легко и грациозно, словно бабочка. Изящно скрестила ножки, положила руки на колени и чуть-чуть склонила голову набок.
- Итак? - улыбнулась она. - Что именно вас интересует?
Не успела я открыть рот, она заговорила снова:
- А впрочем, я и сама знаю. Вы, Рита, просто не представляете себе, сколько раз я уже отвечала на эти вопросы. Во-первых, я, конечно же, не испанка. Санчес - фамилия бывшего мужа, а в девичестве я самая настоящая Иванова. Во-вторых, в Испании я, конечно, жила. Семь лет, все время, пока была замужем за господином Санчесом.
Я слушала, все больше удивляясь. Что же, Людмила ничего не сказала ей? Ни кто я такая, ни зачем пришла? Странная она, старший менеджер школы фламенко. А Елизавета Максимовна продолжала отвечать на вопросы, которые, по ее мнению, меня интересовали:
- Испанский язык я знаю, разговорный, конечно, испанский, но поверьте, этого достаточно. И хореографическое образование у меня есть, среднее специальное - я закончила училище. Не московское, правда, и не питерское, но поверьте, в провинции тоже неплохо учат. А за время, что жила в Испании, я заинтересовалась фламенко. Окончила школу, получила диплом, право преподавания. И вот эта лицензия, - она указала на пестрый плакатик в затейливо украшенной рамочке, - самая настоящая. Документ об окончании моей школы будет признаваться за границей так же, как диплом школы, допустим, из Каталонии.
- Так же? - не удержалась я. Формально-то он может и будет признаваться, но в реальности... это примерно то же самое, что утверждать, будто аттестат об окончании средней школы села Нижние Фтетюши равноценен диплому, полученному выпускником элитного лицея при МГУ.
- Ну, с небольшой поправкой на местные условия, - скромно потупилась Елизавета Максимовна. - Но это непринципиально, не так ли?
- Что касается меня, то абсолютно непринципиально, - согласилась я. - Дело в том, что я хотела поговорить с вами не о занятиях. Я работаю в частном детективном агентстве, и у меня к вам несколько вопросов по поводу дела, которым мы сейчас занимаемся.
- Да-а? - взгляд, которым она меня окинула, был гораздо менее дружелюбным и гораздо более внимательным. - И что же это за дело? Надеюсь, оно не связано с нашей школой? Подобная реклама... да вы сами понимаете.
- Почти не связано. У нашей клиентки возникли некоторые затруднения. Если бы вы смогли подтвердить что пятнадцатого марта сего года после шестнадцати часов она находилась здесь, в школе фламенко, на занятиях.... - я не договорила, дав окончанию фразы многозначительно повиснуть в воздухе.
- Пятнадцатого марта? - Елизавета Максимовна вспорхнула с диванчика и подошла к большому календарю, висящему на стене. - Боюсь вас огорчить, но... а кто эта ваша клиентка?
- Одна из ваших учениц, - я деликатно кашлянула. - У вас, наверное, есть что-то вроде журнала посещаемости?
- Нет, - резко ответила она и, заметив мой удивленный взгляд, продолжила уже мягче: - Мы не ведем никаких журналов. Контроль посещаемости - это для муниципальных учреждений внешкольного образования. Они на бюджете, им за каждого ученика отчитываться надо. А мы сами себе на жизнь зарабатываем. Есть расписание и есть квитанции об оплате курса - двадцать занятий. Если у ученицы появляется желание продолжить занятия, то оплачивается следующий курс. Но бывает, что человек заплатил деньги и не ходит. Что ж, это его выбор. А моя задача - обучение танцу, ничего сверх этого.
- То есть, если я спрошу про любую из ваших учениц, была ли она на занятии пятнадцатого числа, вы мне ничего не ответите, - уныло подвела итог я.
- Почему же? Именно про пятнадцатое я вам скажу, - покрытый алым лаком аккуратный ноготь уткнулся в соответствующую клеточку на календаре. - В этот день ваша клиентка, что бы она ни говорила, не могла быть на занятиях после четырех часов.
- Вы уверены? - я тоже встала.
- Это пятница, - пожала плечами Елизавета Максимовна. - А по пятницам у нас только утренние уроки. От вечерних я давно отказалась - их посещали крайне нерегулярно. Уик-энд, сами понимаете.
Звук, который я издала, был не слишком членораздельным. Но Елизавета Максимовна, кажется, догадалась, что я огорчена.
- А знаете, я, кажется, догадываюсь, кто ваша клиентка, - она бросила на меня короткий острый взгляд. - Котельникова. Другой такой бестолковки в нынешнем наборе нет. Она несколько раз и дни путала, и без костюма приходила... Даже странно - финансовый работник и такая безалаберность. Но в какую же историю она умудрилась попасть, что ей алиби потребовалось и помощь частных сыщиков?
Я деликатно кашлянула:
- Вы ведь не ждете от меня ответа? Спасибо вам большое, Елизавета Максимовна.
- Не за что, - ответила она.
Мне показалось или в ее голосе прозвучала насмешка? Да, похоже, в этой школе частных сыщиков не очень-то любят. Точнее, очень не любят. Может, был негативный опыт общения? Людмила что-то говорила про прошлогоднюю проверку, истрепавшую все нервы. Хотя, вряд ли в ней участвовали наши коллеги, скорее, их налоговая трясла.
Мне захотелось хоть немного исправить положение и, вместо того, чтобы распрощаться и уйти, я задала еще один, совершенно не интересующий меня вопрос:
- А сколько стоит обучение в вашей школе?
- Захотелось научиться танцевать фламенко? - госпожа Санчес окинула меня странным взглядом - не то, что бы откровенно неприязненным, но и восторга эта идея у нее явно не вызвала.
- Наверное, да. Знаете, вся ваша обстановка, - я прогнула спину, откинув голову назад, и развела руки - точь в точь, как черная фигурка на золотой стене (ну, или почти точь в точь), - она очень способствует... действительно сразу хочется танцевать.
- А зачем вам? - холодно поинтересовалась Елизавета Максимовна.
- Как это, зачем, - растерялась я. Зачем люди учатся танцевать? - Чтобы танцевать.