Страница 82 из 82
Когда я, наконец, добралась до кухни, тарелка с пловом стояла на столе, накрытая другой тарелкой. Рядом, на блюдечке, лежали два бутерброда - один с маслом, а второй с плавленым сыром. Завершали натюрморт соленые огурцы, большая кружка с компотом и две шоколадные конфеты, извлеченные Маринкой из каких-то собственных тайных запасов. Сама она зайчиком сидела рядом, на табурете, трогательно охраняя мой ужин.
Я уже говорила, что хотела есть? Так вот, оказывается, я существенно преуменьшила. Я очень хотела есть, очень-очень! И смела все, что было на столе, в считанные минуты. Маринка наблюдала за мной с таким умилением, словно была мне не младшей сестрой, а любящей бабушкой. А когда я закончила, схватила грязную посуду и метнулась к раковине. Я вздохнула. Интересно, насколько ее хватит? Думаю, дня на два, не больше. Может, стоит начать присматривать в магазинах, что-нибудь, этакое эффектное, чем ее снова можно будет побаловать?
Марина истолковала мой вздох по-своему. Оглянулась и спросила сочувственно:
- Устала?
А меня после хорошего ужина потянуло на откровенность.
- Хуже, Маринка. Разочаровалась в людях.
- Во всех? - уточнила она, вытирая тарелку.
- Э-э... нет, пока, не во всех.
- Тогда ты еще только на половине пути, - обнадежила меня сестра. Она закончила возиться с посудой и снова подсела ко мне. - Я давно пришла к выводу, что в весь этот эксперимент с человечеством можно считать неудачным. Нет, конечно, имеются отдельные личности, вполне пристойные, взять хотя бы нас с тобой. Но в целом, - Маринка презрительно скривила губы, - в целом, беспристрастный взгляд на людей вызывает только уныние.
- И отвращение, - добавила я. - Сегодня у меня это основное чувство. Наверное, зря я пошла работать в агентство. Понимаешь, мы только что одну девушку арестовали, совсем молоденькую. Людмилой зовут. Я с ней несколько дней назад познакомилась. Человек как человек. А оказалось, - настоящие чудовище, убийца. Ни проблеска морали, этики, элементарного сочувствия, простой житейской доброты. Мне надо, значит подавай сюда. И, без тени сомнения или стыда, по головам, в буквальном смысле...
Я не договорила, только рукой махнула. Маринка в ответ легкомысленно хихикнула.
- Ой, Ритка, при чем здесь твоя работа? Можно подумать, только одни частные детективы с аморальными типами дело имеют. Ты свою школу вспомни. А у нас в консе? Вот заявлюсь я завтра в плаще, - она мечтательно откинула голову и прикрыла глаза, - все наши кобры собственным ядом захлебнутся! И пусть, так им и надо!
Маринка продолжала щебетать про плащ, про себя в плаще и про консерваторский "змеючник", а у меня перед глазами, почему-то, замаячила физиономия Витьки Кириллова. Главное, ни с того ни с сего, ведь наш разговор никакого отношения к нему не имел! Можно подумать, я хочу его снова увидеть. Хотя, если честно, то хочу. Очень хочу.
- Эй, сестренка, ты что-то совсем закручинилась, - Маринка легонько толкнула меня в плечо. - Перестань! Я читала, что еще древние философы по поводу несовершенства людского сокрушались и скорую гибель цивилизации сулили. А видишь, ничего, живем. Может, и на наш век порядочных людей хватит.
Только своей усталостью и совершенно растрепанным состоянием я могу объяснить то, что не промолчала в ответ, а ляпнула:
- Да я и не об этом вовсе, не о человечестве. Парня одного вспомнила...
Я прикусила язык, но было поздно. Маринка взяла след. Кто? Что? Где? Как? Когда? Впрочем, сейчас (и еще, думаю, пару дней) в моих руках было мощное оружие.
- Все, - я хлопнула ладонью по столу и встала. - Ты его не знаешь, а рассказывать о нем я не собираюсь. И вообще, тема закрыта. А я пошла спать.
- Как скажешь, - покорно согласилась сестра. - Молчу.
Но, разумеется, не утерпела и, когда мы укладывались, одарила, на сон грядущий, ценным советом:
- Если уж есть такой выбор, ты, Ритка, печалься лучше по человечеству в целом, а не по отдельному парню. Не стоят они того. Плюнь.
Я молча нырнула под одеяло. Ясно, что не стоят, кто бы спорил. И все парни вместе, и конкретный Витька Кириллов в отдельности. Может, в кои-то веки, прислушаться к словам младшей сестры? Плюнуть. Тьфу, и все. И грустить исключительно о человечестве в целом. А что, мысль интересная. По крайней мере, имеет смысл попробовать!
<p align="right">
</p>