Пыль и сталь

— Не имя это, прозвание, — слегка обиженно ответил староста. — Но все уж привыкли, и ты так зови. Зачем пожаловал?

— Слыхал я, вам тут помощь наёмничья не помешает. Вот и пришёл, чтоб помочь. Если, конечно, заплатить сможете.

— Только заявился, а уж сразу «платить»! — проворчал староста. — Углежогам охрану уже наняли…

— Это я уже слышал. Неужто больше работы наёмнику не найдётся?

— Скоро погань гоблинская из щелей полезет, люди с оружием лишними не будут. Ты поди с отрядом? Почём берёте?

— Отряда у меня нет, один работаю. Лишние рты мне ни к чему, а рук и своих хватает. А что до оплаты, смотря, о чём речь, — наёмник опёрся на сваю и почесал подбородок. — Гоблины по четыре монеты за рыло. Если нужно в карауле постоять или обоз сопроводить — шесть десятков за неделю. Зато оружие выдавать не надо, своё имеется.

— Сколько⁈ — глаза старосты расширились от удивления. — Шестьдесят маренов? У меня брат капитаном стражи служит в Зелёном оке, так он в месяц столько получает! Куда тебе такие деньги?

— Первым делом куплю еды, припасов в дорогу. Потом меч починю. Меч — он ведь как женщина. Не будешь уделять должного внимания, подведёт в самый неподходящий момент.

Таринор знал, о чём говорит. Своё нынешнее оружие он купил в Гирланде, но кузнец скинул цену так безропотно, что наёмник боялся, как бы клинок не разлетелся вдребезги от удара. Всё-таки о жителях побережья говорят, что им куда лучше удаётся делать деньги, чем оружие.

— Потом ещё нужны новые башмаки. А они нужны постоянно с моим-то образом жизни. Если после всего этого что и останется… — продолжал он, — Ты поди нигде не бываешь и цен не знаешь? Хорошо, если этого хотя б на пару недель хватит. Капитан стражи, небось, живёт в тёплом доме, а горячая похлёбка — частый гость на его столе? Я же таскаюсь по стране и живу, чем придётся. Да и зиму зимовать как-то надо. Но знаешь, чем я лучше стражников и лордских людей? Я не задаю вопросов. И присягой не связан. Так что выкладывай, что за беда такая.

— Эх, твоя правда, наёмник, — Бедобор почесал затылок и начал свой рассказ: — В общем, есть тут одно дельце. Пару месяцев назад, ещё снег не сошёл, в деревне маг появился. Назвался Мирениусом. Сказал, что из Вальморы, из Академии. Говорит, мол, ищу спокойное место, где мог бы провести остаток жизни. Только мне б занятие какое, говорит, не хочу быть нахлебником. Старый такой был маг, борода седая до колен, будто прямиком из детских сказок. Мы его у частокола поселили, там ещё с прошлой зимы домик стоял заброшенный, прежних хозяев лихорадка прибрала. Люди к нему попривыкли и стали за помощью обращаться: у кого хворь какая или рана — шли к нему. А он только и рад был помочь. Когда зельями поил, а когда и просто совет добрый давал. Иногда на весь день уходил в лес, травы нужные собирал, а когда и просто за ягодами. Одевался легко, и как только холодно ему не было. Бывало, помощников с собой брал, но чаще один ходил.

А однажды был случай: возвращается Мирениус из лесу, а у ворот часовые с гоблинами бьются. Каждую весну эта дрянь приходит, будто мёдом намазано. Тут то он и показал, что не только зелья варить умеет: прокричал что-то, руками взмахнул, и давай в уродцев этих огнём швыряться. Гоблины тут же наутёк, а некоторые сразу на месте сгорели, только кучки пепла да дубинки их кривые остались… Ну да ладно, перейду к делу. На прошлой неделе Мирениуса нашли мёртвым в собственном доме. А наши говорят, будто бы видали накануне вечером какого-то бродягу в лохмотьях. Однако караульные клянутся, будто никого похожего не впускали, да и не выпускали.

— Так вы хотите, чтобы я вычислил того, кто убил вашего мага? — спросил Таринор, размышляя, сколько можно взять за такое дело.

— Да нет же! — возмутился староста. — Мало ли, кому он дорогу перешёл? Мы в их маговские дела не лезем. Раз уж он мимо стражи через частокол перемахнул, то всех нас перебил бы уже, если б хотел. Нет, беда у нас другая. В доме Мирениуса после его смерти нечисть завелась. Уж не знаю, откуда и как, но нам такое соседство и даром не нужно. Позавчера отец Дормий попытался погань эту изгнать, но у него ничего не вышло. Видать, крепко они там засели.

— Они? — наёмник приподнял бровь и отшатнулся от балки. Ему показалось, что она накренилась, а виноватым в обрушении дома старосты ему быть не хотелось.

— Ну да… Нечисть всякая, — уклончиво ответил староста и обтёр безволосую голову платком.

— Послушай, Бедобор, я ведь наёмник, не экзорцист, — Таринор нахмурился и сделал пару шагов к столу, отчего староста неуютно заёрзал. — Вам бы за инквизитором послать.

— Чтобы он перевернул всю деревню вверх дном, выискивая, кто у нас тут якшается с нечистью? — выпалил тот. — Не хватало мне тут ещё допросов с пытками. Знаем мы эту инквизицию.

— Ладно, пусть будет нечисть, — вздохнул Таринор. — И сколько же Вороний холм готов заплатить за спокойную жизнь?

— Ну… — Староста почесал затылок. — Пускай будет три десятка маренов.

— Не густо, — задумчиво пробормотал наёмник.

Конечно, он не ожидал от подобного места золотых гор, но три десятка серебром за такое дело… И ведь сравнить не с чем! Тут его мысли прервал заурчавший от голода живот.

— А впрочем, чёрт с ним. Согласен. Но что же прикажешь мне делать, если даже ваш священник не сумел с ними совладать?

— А вот об этом тебе лучше у него самого спросить. Он поди уже проснулся, глядишь, чего и подскажет.

— Даже если и подскажет… А не проще будет дом сжечь? Так сказать, в очищающем пламени.

— А ну как пламя на частокол перекинется? — вспыхнул староста.

— Стало быть, придётся внутрь лезть. Говорят, будто бы сталь эту гадость не берёт, — произнёс Таринор, похлопав по ножнам. — Не багром же мне с чертовщиной воевать, в самом деле?

— Ох, наёмник! — староста поднялся с места, видимо, чтобы придать своим словам веса, но даже стоя он был на голову ниже Таринора и добился лишь обратного. — Ты, помнится, говорил, что вопросов не задаёшь? Так почему же у меня от твоих вопросов голова разболелась? Откуда мне знать? Я не инквизитор, не священник и даже не последний чтец, будь он неладен! Ступай к Дормию и допытывай насчёт нечисти его.