Страница 59 из 68
Его нигде не видно.
Сначала мы находим моего Привязанного Перевертыша, стоящего с оружием в руках на краю места взрыва — последней линии обороны перед тем, как Сопротивление сможет прийти за нами.
Он смотрит на моего исцеленного Привязанного с таким облегчением, хлопает его по спине, когда он присоединяется к нам. — Норт и Атлас отправились сопровождать последних членов ТакТим обратно в зону транспортировки. Киран вернулся за нами, но работал сверхурочно, вытаскивая людей. Он самый сильный из наших Транспортеров.
Последнюю фразу Перевертыш адресует мне, и я киваю, потому что эта информация мне уже известна.
Мы успеваем пройти несколько сотен футов, прежде чем раздается следующий взрыв.
Он доносится издалека, как раз оттуда, где Норт и Атлас сопровождают персонал ТакТим. Нам всем становится ясно, что они наткнулись на Триггера.
Хотя я не сразу чувствую боль от этого, минуту спустя у меня в животе появляется обжигающий жар, свидетельствующий о том, что Норт получил там ранение. На этот раз я не могу удержаться от того, чтобы не пойти прямо в пекло. Мой Привязанный Перевертыш смотрит на меня и кивает, стягивая футболку через голову. — Я обращусь и доберусь до них быстрее. Им понадобится подкрепление.
Его кости и кожа трансформируются и скручиваются, превращая его в гигантского кошачьего хищника.
Я качаю головой, глядя на него. — Думай шире.
Мой Привязанный смотрит на меня, приподняв бровь. — Он леопард, самый большой Перевертыш, которого я когда-либо видел. Что может быть больше этого?
Я тянусь к его груди, связываясь с его узами, меньшими и более тихими, чем я, но все еще там, живыми, и больше, чем кто-либо другой за пределами нашей группы Привязанных. Когда я наклоняюсь и смотрю в прекрасные медовые глаза леопарда, я говорю: — Думай. Шире.
Его глаза заливаются белым, когда начинается изменение, а затем золотисто-янтарным, что совсем не похоже на человеческие, и оба моих Привязанных замирают, наблюдая, как его тело извивается и растет, все больше и больше. Мех медленно сползает, обнажая блестящую черную чешую. Его конечности все искажаются и удлиняются, пальцы рук и ног превращаются в когти, а из спины вырастает дополнительный набор конечностей, смещаясь и изменяясь, пока, медленно, у него не появляется пара крыльев, выступающих из лопаток. Все больше, больше, больше, пока внезапно мы не оказываемся перед чудовищно большим существом. Тем, которое никогда раньше не ходило по земле.
— Что это за хрень? — плюется мой Привязанный, и мой Поврежденный Привязанный медленно кивает.
— Гребаный дракон.
Глава 24
Гейб
Гребаный дракон.
Никогда, даже в самых смелых мечтах, я не думал, что у меня будет возможность превратиться в гребаного дракона. Когда я впервые осознал, что могу обращаться в любое живое существо, черт возьми, я решил, что выиграл джек-пот. Горизонты казались безграничными, и я потратил месяцы на изучение различных животных, чтобы понять, какие из них наиболее полезны для меня. Больше всего я любил волка и пантеру, хищническая натура их обоих взывала ко мне.
Носить шкуру дракона — это совсем другое.
Я не могу описать это как-то еще. Когда я обращаюсь в любого другого хищника, мой разум как будто сливается со зверем. У меня все еще есть контроль, но мои собственные мысли, пристрастия и импульсы становятся дикими.
Дракон — это нечто иное.
Дракон хочет чего-то своего. Он не хочет прислушиваться к моим указаниям и импульсам. Он хочет сжечь их всех заживо.
Как они смеют прикасаться к тому, что принадлежит мне?
У меня нет другого выбора, кроме как сидеть на задворках собственного разума, когда дракон берет верх, взлетая в воздух и издавая средневековый рев, поднимаясь все выше и выше в небо; я едва могу разглядеть свою Привязанную и других, которых только что оставил позади. Я и раньше обращался в птиц, летал вокруг Дрейвена просто ради забавы, но это нечто совершенно иное.
Мы охотимся.
Мы собираемся сжечь их всех.
Отсюда, сверху, я могу наблюдать масштаб ситуации, в которой мы оказались. Пустошь по меньшей мере в пять раз больше, чем нам говорил Норт, и я вижу количество Сопротивленцев, некоторые из них еще живы и движутся к моей Привязанной. Они явно используются Дэвисом и их лидерами более высокого уровня как проверка наших сил и того, на что мы готовы пойти, но все это не имеет значения ни для меня, ни для дракона.
Сжечь их всех.
Паника, которую я испытал, услышав этот голос в своей голове, исчезает, потому что он прав. Моя группа Привязанных является мишенью, зло направляется в сторону Оли с намерением причинить ей боль, забрать ее у меня и использовать, чтобы причинить боль другим.
Все они должны сгореть.
Я понятия не имею, возможно ли для меня вообще дышать огнем. Еще час назад я и не знал, что могу обращаться в гребаного дракона, однако полностью отдаюсь ему. Я перестаю бороться с ним за контроль. Перестаю пытаться заглушить в себе жажду смерти и разрушения и позволяю хищнику в полном объеме взять управление на себя.
Он издает рев, гулкий звук, который разносится по небу, как нечто материальное, а затем пикирует вниз, раскрывая огромные челюсти по мере того, как мы приближаемся к людям на земле. Он снова ревет, но на этот раз кислота выливается из моего горла. Она вспыхивает пламенем в тот момент, когда попадает в цель, звуки криков распространяются в воздухе, свидетельствуя об уничтожение мной первой группы.
Дракон удовлетворен убийством, но мы хотим большего. Все они должны сгореть.
Я снова взмываю обратно в небо, кружу, наблюдая за разрушениями, которые причинил, и когда убеждаюсь, что все они мертвы, перехожу к следующей группе.
Один за другим я уничтожаю их всех.
Один за другим.
Я нахожу Норта и Атласа в зоне транспортировки, оба они смотрят в небо. Хотя я не могу ясно видеть их с такого расстояния, мне легко представить, что они оба чувствуют. Выражение шока и недоверия на лице Грифона до сих пор эхом отдается в моей голове. Позже я с удовольствием поиздеваюсь над ним за это.
Нокс воспринял произошедшее на удивление хорошо, но я не удивлен. Внутри него есть живое существо и тени со своими личностями, которые могут появиться из его тела в любой момент.
Уверен, что трудно удивляться чему-то, когда это твоя реальность.
Я устремляюсь к последней группе Сопротивления, которая прокладывает себе путь к зоне транспортировки. У меня внутри возникает тревожное чувство по поводу того, чья кожа светится, — верный признак Триггера. Однажды я уже видел, как Ансер сработал в контролируемой среде, и он сделал то же самое.
Но я не хочу, чтобы он умер. То есть, я хочу его смерти, но не прямо сейчас.
Дракон помнит о моих указаниях тщательно прицелиться кислотой, которая воспламеняется, и прежде чем Триггер успевает сработать, я срываюсь вниз, пламя касается моей чешуи, но никоим образом не причиняет мне вреда, и хватаю Триггера когтями.
Это рискованно, но я цепляюсь одним из длинных когтей за его шею, перекрывая дыхательные пути, пока он не теряет сознание. Я чувствую, что он двигается и борется, но ощущение такое, будто у меня в ладонях котенок, абсолютно бесполезный в битве.
Мои крылья снова быстро бьются против ветра, унося меня обратно в небо, и я позволяю им расправиться еще шире, когда лечу. Груз в моих когтях слишком важен, чтобы сидеть с ним сложа руки. Проходит всего несколько минут, прежде чем я снова замечаю свою Привязанную.
Все они стремительно движутся навстречу остальной моей группе Привязанных, но пешком им предстоит пройти еще долгий путь.
Я низко опускаюсь и наблюдаю, как все они смотрят на меня снизу вверх, моя Привязанная протягивает одну руку, как будто подзывает меня, и я медленно кружу, пока снова не приземляюсь. Мне приходится держать один коготь подальше от земли, так как он сжимает нашего врага.