Страница 2 из 5
Вернувшись, Босторин выслал приглашение, и Риф получил двухнедельную туристическую визу. В Милане они вместе пошли в Квестуру, и Босторин выправил Рифу временный вид на жительство на 90 дней как резидент и обладатель жилплощади, допускающей наличие второго жильца. Затем Риф был оформлен Босториным как домашний работник. Официальный домашний работник обходился дороговато, у итальянского государства не забалуешь, зато Риф получил свой первый настоящий вид на жительство.
Язык освоил быстро. Во-первых, посчитал своим первейшим долгом, а во-вторых, деваться было некуда: Босторин чуть ли не с первых дней заговорил с Рифом по-итальянски. Сначала, естественно, дублировал, а потом и вовсе перестал: крутись, как хочешь. Да не подумают, что это было легко вот так с близким человеком на чужом для обоих языке, но уж результат превзошёл самые смелые ожиданья. Так в мансарде появился Риф.
То есть, нет, в какой мансарде?! Она тогда и в мечтах не до конца оформилась, тогда жили в маленькой двухкомнатке, снятой Босториным на окраине после того, как ушёл от своей итальянки. Постоянной работы у Босторина не было, и он, как большинство русских, занимался сразу многим. Во-первых, переводческой деятельностью, всё-таки Иняз за плечами. Во-вторых, с удовольствием вёл экскурсии по Милану. В-третьих, оказывал агентские услуги в том смысле, что было у него несколько клиентов по одежде, которые размещали заказы на итальянских фабриках, а Босторин отслеживал их исполнение, проплаты и организовывал доставку. Были клиенты, которые не хотели связываться с заказами, и Босторин возил их на склады при тех же фабриках, за что также получал агентские. Были, наконец, и частные лица, приезжающие в Милан за эксклюзивом для себя и зачастую тратящие больше, чем иные заказывающие. Правда, был в его положении один существенный недостаток: отсутствие уверенности в завтрашнем дне, так как сегодня работа есть, а завтра нет. Например, чтобы иметь крупных клиентов и, соответственно, получать большой процент, нужно было регистрировать фирму и открывать офис, а это автоматически означало зависимость, которую Бостонрин отвергал, кажется, на генетическом уровне. Но имелось и достоинство, которое Босторин ценил превыше всякой уверенности: свобода. Не полная, конечно, не бывает полной у живущего в обществе. Просто Босторин был гораздо свободнее других, отсутствием перспективы отнюдь не тяготился, свято веря в свой принцип, и при таком подходе вера его никогда не подводила.
Риф Босторину помогал. Сначала в качестве водителя (он ведь на итальянские права умудрился сдать), потом и как переводчик, а со временем взял на себя всю одёжную бухгалтерию, так как у Босторина с бухгалтерией было совсем плохо. В общем, что говорить – на жизнь очень даже хватало, но на мансарду, конечно, нет. Пока однажды…
Однажды в Милан приехала делегация Н-ской губернии на предмет посещения торгово-промышленной палаты Милана. В составе делегации были: председатель торгово-промышленной палаты Н-ской губернии; председатель лицензионной палаты той же губернии, которому относительно официальной цели поездки приезжать было незачем; человек из администрации области, которому, собственно, нужно было не в Милан, а в Мюнхен, куда он сразу и уехал, ибо там ждал его старинный товарищ по институту, поволжский немец, с которым они пять лет делили комнату в студенческом общежитии; и, наконец, директор и держатель контрольного пакета акций некоего предприятия – область выделила деньги на реконструкцию, и он приехал искать промышленных линий по производству макаронных изделий. Логики в его приезде было немного, ибо торгово-промышленная палата есть институция политическая, существующая на дотации, а не на режиме самоокупаемости, поэтому интернет и собственная инициатива дают возможностей не в пример больше, да уж, видно, крепка была вера купца в министерство. И потом, логика ведь у каждого своя. Так, за несколько лет до этого приехал в Милан некто Лукашин из К-ка К-ской области. Свалился, как снег на голову, просил срочно отвезти его на фирму «Лукас». Никак с этой фирмой предварительно не связывался, не знал даже, что «Лукас» фирма английская, а в Милане находится филиал, который самостоятельных решений принимать не может. Привёз, как полагается, и подарок: складной мангал и шампуры – «ребята делали». На «Лукас», кстати, так и не попали, не захотели принять, отослав в Лондон, а на вопрос Босторина «зачем ты приехал?», ответ был: «Ну, как же! Смотри, я Лукашин, а они Лукас. Значит, между нами что-то есть».
Так вот, встреча прошла как обычно, у Босторина опыт подобных встреч был. Сначала председатель торгово-промышленной палаты Милана исполнил краткую презентацию торгово-промышленной палаты Милана, и делегаты Н-ской области всё аккуратненько законспектировали. Затем (председатель уже откланялся и ушёл) выступила замдиректора некоей структуры по делам сельского хозяйства и кратко представила структуру. Затем слово взял главный специалист всё той же структуры, который кратко обрисовал тенденции Италии в потреблении продуктов питания, затронув, в частности, макаронно-мучную тему. Сказал своё веское слово и председатель ассоциации производителей оборудования по упаковке и фасовке. Естественно, каждое выступление заканчивалось горячими уверениями в предоставлении какой угодно информации и помощи. Было с обеих сторон несколько вопросов и несколько ответов, но в основном дело уже явно шло к обеду. Купец скучал. Вначале он ещё слушал, а потом, дождавшись оказии, попросил отвезти его на какое-нибудь предприятие, в чём ему было мягко, но решительно отказано, поскольку, во-первых, подобные акции организуются заранее (здесь купец с недоумением посмотрел на председателя торгово-промышленной палаты Н-ской губернии), а во-вторых, момент не подходящий. Что за момент, купец допытываться не стал и остаток встречи просидел тихо. Босторину его было искренне жаль, поэтому, когда все шли обедать, он предложил купцу встретиться вечером в гостинице на предмет посмотреть некий матерьял именно по его тематике. Дело в том, что несколько лет назад Босторину позвонил человек из П-ка, приехавший с заданием найти производителя промышленных линий по выпуску макаронных изделий: некая структура вкладывала деньги в пищевую промышленность региона. У приехавшего имелась собственная машина и все координаты, нужен был переводчик. Поездили тогда много и интересно, но дальнейшего развития акция не получила, видимо, у инвесторов не заладилось, однако все визитки и проспекты Босторин сохранил – вот что значит подход! И вечером их купцу показал. «Ну что, – спросил Босторин, когда просмотр закончили, – едем?» «Едем!» – ладонью припечатал купец.
На следующее утро делегация отправилась дальше по своему маршруту, а Босторин с купцом, только гораздо раньше, по своему. То была, в известном смысле, авантюра, поскольку времени на подготовку не было вообще. Босторин звонил прямо с дороги, представлялся (а помните, пару лет назад?), убедительно говорил о клиенте, договаривался о встрече. За два дня побывали на трёх предприятиях, выбрали одно, вернулись. Была достигнута предварительная договорённость, и вскорости началась работа. Целый год Босторин мотался туда-сюда, организовывая деловую сторону поездок и досуг, перевёл гору технической документации, множество встреч, обедов, ужинов, анекдотов, личных излияний, участвовал в обучении персонала, в установке, наладке и пуске линии, устал и вымотался, но результат того стоил: по факту за линию было выплачено пять миллионов долларов, посредник получал десять процентов (для чего пришлось-таки зарегистрировать фирму). С налогами, конечно, выходило меньше, но всё равно жить можно.
-–
На десерт было сорбетто с лимоном, куда Риф в целях оптимизации пищеварительного процесса добавлял небольшое количество водки. Сейчас это было особенно кстати: плов вышел изумительный, и оторваться было просто невозможно. Сразу после десерта зазвонил телефон. Босторин взял трубку: