Не буди лихо

— Мои сослужьивцы говорили, что хотьели бы провестьи с тобой врьемя.

Она только демонстративно скорчила рожу.

— А если Маша будет отвлекать, а Вернер подольёт майору чего покрепче, и потом, когда он будет уже подшофе, мы его вынесем в лес к партизанам.

— У нас есть тележка. Мы её из Дашиной коляски переделали чтоб бидоны возить. Тело его сверху накроем ветками и травой, чтобы никто не увидел.

— Значит, всё решили. Остаётся только маскировку мне найти.

— Есть у меня идея, — Маша встала с места и взяла один из своих платков. Подойдя к юноше, она повязала ему его на голову. — Ну вот, чем не колхозница? Страшненькая правда.

— Повезло тебе, что я усы недавно сбрил, — сказал он, а потом деловито уставив руки в боки сказал. — Я доярка Галина Петровна. Кто со мной на танцы?

Вернер вскочил с места и подошёл к Инночкину.

— Фройляйн, позвольтье пригласьить вас на таньец, — манерным тоном произнёс Вагнер.

— От чего ж не потанцевать? — наигранно-писклявым голоском ответил Гоша.

Ребята неуклюже закружились в танце по комнате. Маша только глаза закатила, но про себя слегка улыбнулась.

— Как бы сказала моя учительница музыки Адександра Ивановна: «Ой, ребята, артисты вы!» — сказала она.

— Для вас выступали: Народный артист Удмуртской АССР — Инночкин, Георгий Григорьевич, — он сорвал с себя платок и низко поклонился, а после пихнул локтём приятеля. — И Народный артист Германии — Вагнер, Вернер Фридхельмович!

Юноши раскланялись. А девушка зааплодировали.

— Браво! — сказала Маша, хлопая в ладоши.

— А юбки попышнее нет? Ну, чтобы сапоги не видели, чтобы наверняка, — спросил он.

Маша кивнула. Юбки у неё не было, но она знала, у кого есть. Но оставался ещё один вопрос.

— Приметы-то у офицера, которого берём, какие?

Гоша стал рыться во внутренних карманах. Специально для этого товарищ майор набросал ему набросок того, как выглядит нужный язык. Теперь товарищ майор вызывал у Маши ещё больше вопросов. Как он мог узнать, какой им нужен? Инночкин развернул листок. И первое, что попалось в глаза — странный изогнутый символ с древними рунами.

— Аненербе? — вдруг сказал Вернер.

— Чего это?

— У нас это такая организация. Я слышал, что они собьирали со всьей Германии детей с особыми способностями.

— Вундеркиндов что ли?

— Ньет… со свьерхестественными способностями.

— А такое бывает? — с недоверием спросил Гоша.

— Не знаю, — Вернер пожал плечами.

Других вопросов уже не было. Девушка решила, что придётся пойти и договориться. Вернер вызвался сопроводить её до нужного места. Гоша остался за старшего. Покинув дом, Маша заперла ворота и вместе с Вернером отправилась за юбкой. С утра наблюдалась переменная облачность, и сейчас дул прохладный ветер, трепавший золотые листочки на берёзах.

Молодые люди шли молча. Вагнер заметил на лице девушки явное беспокойство и неуверенность. Это выдавали чуть сдвинутые чёрные брови и сощуренные глаза.

— Куда мы идём? — наконец спросил Вернер.

— К подруге. У неё есть юбка, — коротко ответила Маша.

— Она сможет нам помочь

Как ни странно, но рядом с Вернером Ломова чувствовала себя комфортно, так, как если бы общалась с Гошей. Вагнер совершенно не ощущался, как враг. От него не исходила эта аура напыщенного чувства полного превосходства, которая ощущалась от других нацистов. Складывалось такое впечатление, что Вернер, даже несмотря на то, что он немец… свой.

Пока Маша с Вернером шли у Любы, Даша в кои-то веки могла спокойно провести время за уроками. Девочке математика давалась не очень легко, но, тем не менее, с помощью Инночкина у неё хоть как-то выходило прийти к решению задачи.

Вот и сейчас Даша, потирая лоб, ломала голову, глядя в учебник. Условия гласили: «В семье Арсеньевых 3 дочери. Самой младшей из них 10 лет. Сколько лет старшей сестре и средней сестре, если каждая сестра старше другую на 4 года?»

— Ох, глаза болят, — вздохнула Даша. — Вот как это решать?

— Давай, Дашенька, ещё одна задача и отдохнёшь, — подбодрил её Георгий.

— А что значит: «каждая сестра старше другую на четыре года»? — с недоумением спросила девочка, подпирая рукой голову.

— Ну, смотри: родилась старшая сестра, прошло четыре года, и родилась средняя, потом ещё через четыре года родилась младшая, — увлечённо стал объяснять Гоша, активно при этом жестикулируя руками. — Понятно?

— А! Теперь понятно, — обрадовалась Даша.

Девочка сразу начала расписывать решение карандашом в черновике. После этого она протянула молодому человеку тетрадь на проверку. Георгий посмотрел и одобрительно кивнул. Теперь можно было передохнуть. Но прежде чем уйти на перерыв, Даша решила посмотреть, что там в следующей задаче. Её условия гласили: «Для подруг невесты приготовили три букета. В каждом букете по 2 красных и 3 жёлтых цветка. Сколько всего цветов?»

— Георгий, а у вас есть невеста? — вдруг спросила она.

— Нету. Не успел, так сказать, обзавестись, — ответил Гоша, выглядывая за штору в окно, чтобы посмотреть, что там на улице. — Да и бабушка мне сказала: «Не спеши жениться, Гоша. Мы тебя не торопим. Но если найдёшь хорошую девчонку, то тогда, пожалуйста.»

 — А Маша моя — хорошая? — пытливо посмотрела на него Даша, хлопая пушистыми чёрными ресницами.

Гоша чуть обомлел от такого вопроса. Он почувствовал, как к его ушам начала приливать кровь, из-за чего они загорелись алым пламенем. Но тем не менее, он не растерялся и ответил:

— Ну… Хорошая, хмурилась бы поменьше.

В это время Вернер и Маша уже подходили к дому. Небольшое деревянное здание отличалось от других таких же только зелёным цветом досок и резными украшениями на фасаде. Вот только краска сейчас немного облупилась и дом смотрелся не очень опрятно. Перед домом раскинулся палисадник, в котором доживали свой сезон поздние осенние цветы.

Но навстречу ребятам появились ещё немцы.

— Сдьелай вид, что ты со мной, — шепнул Вернер.

И Маша незамедлительно взяла его под руку, изображая даму на прогулке с кавалером. «Разве это обязательно? Что обо мне люди подумают?» Но до дома подруги они дошли спокойно.

Подойдя к воротам, Маша попросила подождать на улице. Впрочем, он не был против. Всё же в предстоящем разговоре молодой человек явно будет лишним, дело сугубо личное. Да и должен кто-то стоять на стрёме. Он и остался. Поглядывая в разные стороны, его взгляд ухватился за высокую фигуру в мышиной форме. И кажется он его знал. Как Вернер и подозревал, это был Гюнтер.

Прячась в зарослях кустов золотого шара, он стал отходить в самую глубь. А там с другой стороны о перелез через забор и выбрался. Оказавшись на улице, Вернер сделал несколько неосторожных шагов. Гюнтер его заметил.

— Вернер, что ты тут делаешь? — спросил он, держа в руке какой-то свёрток.

— Ничего такого. Ты сам что тут делаешь?

— Это тебя не касается. Проваливай!