Не буди лихо

Глава 7 Дневник

— А чего это ты тут делаешь? Сбежать пыталась? А почему без Даши? — начал спрашивать дед.

— Еду искала, — слукавила Маша.

Рассказ о том, что она пришла сюда по зову какой-то кикиморы, звучал слишком неправдоподобно.

— Ну ничего себе вас довели, раз ты аж в сгоревшую избу еду искать полезла, — заметил старик, присаживаясь на уцелевшую скамью. — Никому не говори, что видела нас.

— А если я расскажу? — Маша пытливо посмотрела на бывшего слесаря.

— Тогда мы тебя, уж прости, расстреляем, по закону военного времени. Ладно, не пугайся. Я ж знаю, ты девка толковая. Посодействовать в победе над фашистами не хочешь?

— Не могу я, — с горечью признала Маша и со стыдом добавила. — Я немцам служу…

— Вот те на! — развёл руками Назар. — Что же ты делаешь?

— Музыку играю.

— И всё?

— И всё, — утвердительно кивнула Ломова.

— Ну, считай, вербуем как двойного агента, — с улыбкой сказал Гоша.

Маше всё это казалось чем-то странным. Но быть бесполезной в борьбе против фашистов ей не хотелось. Тут ей представлялся идеальный вариант действовать исподтишка. Бросаться грудью на амбразуру сейчас было глупо и опасно. Не хотелось заканчивать как Яна.

— Чего делать-то надо? — спросила Маша.

— Докладывать, как дела обстоят в посёлке будешь. А если что, сообщишь, может какой важный немец приедет.

— Языка взять лишним не будет, — добавил красноармеец.

— Поняла. Жду указаний, — воодушевлённо Маша вытянулась по струнке.

— Молодец, комсомолка, — похвалил дед Назар.

Молодой солдат невинно улыбнулся и посмотрел на девушку. Мария посмотрела на него снова. Только сейчас она поняла, что они так и не представились. Он словно прочитал её мысли и протянул руку первым.

— Приятно познакомиться, Мария. Я тоже член комсомола. Красноармеец Георгий Инночкин.

Они с Машей пожали друг другу руки. После этого девушка рассказала про обстановку в посёлке. Когда было решено, что она шифрованными письмами будет передавать им последние новости, оставляя их в этой же избе, она выбралась первая и побежала по дороге в новый посёлок. На душе было гораздо легче, чем вчера. Однако из памяти не выходило Гошино лицо, с высокими скулами и смеющимися глазами. И откуда они у него в такое время?

Гоша проводил её взглядом.

— Не подставит? — спросил он.

— Не должна, — ответил Назар.

Вернер слышал эти слова. Он прятался в зарослях под окном и слышал всё. Оставалось переждать и уйти.

Маша вернулась через огороды домой. Ей очень повезло, что немцы её не заметили. Дома спокойно дремала Даша. Лоб у неё был ещё горячим. За окнами пока было темно.

Ломова села за стол и зажгла свечку, предварительно задёрнув шторы. Она достала найденную книжку. Книга оказалась дневником. Открыв её, Маша сразу увидела имя владельца — Пронина Зинаида. «Мама?» — удивилась она и начала читать. Выведенные неумелой рукой, буквы плясали на строчках. Маше они напоминали собственные каракули, которые она писала в первом классе на уроке чистописания.

На первой странице было что-то вроде предисловия. Пока что в тексте было немало ошибок. Записи датировались началом 1918 года. Короткими записями описывались будни Красной армии. Постепенно записи становились длиннее, красочнее. В какой-то момент будни прекратились и начался длинный рассказ:

«Пишу в тетрадь историю, которую знала всегда, которую перескажу своим детям. Эту историю мне рассказала ещё моя бабка. Ей её бабка, а ей её. Это было в стародавние времена, когда по земле бродило нечисти видимо-невидимо. А стало быть, ещё до крещения Руси. И чтобы как-то эту самую нечисть задобрить, люди преподносили им дары. Так и жили люди бок о бок с нечистой силой.

Но когда князь Владимир решил объединить землю славянскую под единым Богом, язычников погнали прочь. Кто принял новую веру, кому мечом её насадили, кого убили за непринятие. А кто смог, тот бежал в леса. Домовые, лешие, водяные — кто смог, тоже ушли от людей. Ушли в Навь — мир духов. А те нечистые, что остались, подобрались поближе к тем людям, что ещё верили в них. Смирились, стали жить вместе. Если случалась какая напасть, нечисть людей защищала. Вот так. Боги ушли от нас, нечисть осталась.

Так получилось, что выросла я в одной из таких деревень. Зовётся деревня Ярилино. В каждом доме в той деревне свой домовой, в овинах — овинник. Ночью по улицам бродит жердяй, в реке обитают русалки. В лесах вокруг деревни водятся кикиморы и лешие. Потому и дорогу до Ярилино трудно найти. Нечисть её прячет…»

Маша оторвалась от чтения. Прочитанное и впрямь было похоже на сказку для детей. Она протёрла глаза. По коже пробежался холод. Комната исчезла. Маша снова стояла посреди туманного леса. Её привычная одежда сменилась грубой льняной рубахой и сарафаном. Ни птиц, ни зверей. Никаких звуков. Никаких голосов. Никого. Вокруг стояла только тишина, пока вдалеке где-то из-за елей не послышался топот копыт и крики людей. Они приближались.

Появился тонкий ручеёк людей. Все они были одеты в такие же рубахи, сарафаны, подпоясанные, мужчины с длинными бородами. Все бежали и с опаской оборачивались. Маша влилась в поток и спросила первую встречную женщину:

— Куда вы? — Маша влилась в поток и спросила первую встречную женщину.

— В чащу бежим, в чащу! Дружинники княжеские нагоняют! — ответила та.

Маша обернулась и увидела, как из-за деревьев появились те самые дружинники. Догнав отставшего старика, один из них замахнулся и зарубил его мечом. Крики достигли начала людской реки. Женщина, говорившая с Машей, добежав до большого дуба, взмахнула руками. Маша на мгновение заметила, что ногти её и белки глаз почернели. В большом дупле дуба раскрылся проход, которого там не было.

— Бегите за Лешим! — крикнула она всем, пропуская в проход.

Незнакомка толкнула Машу в дупло. Она полетела вниз и шлёпнулась на собственную кровать. Её будто током ударило. Сложно было пошевелиться. Маша смотрела в потолок, сверля взглядом трещины в побелке. Она всё ещё пыталась осознать, что произошло. Был ли это просто сон или было взаправду? Всё было такое настоящее. Маша чувствовала кожей ткань. Образы тех людей — они словно сошли с иллюстраций из старых славянских сказок.

Придя в себя, она продолжила читать дневник.

«Сколько ни пыталась православная церковь, справиться с жителями не смогла. Пришлось князьям, да царям договариваться. Уж лучше не тревожить неведомых чертей. Один неумный поп хотел было деревню сжечь дотла, да вот только даже не дошёл до неё, леший в чащу завёл. Так его больше и не видели. А уж в 1812-м как лешие над французами знатно поиздевались».

Маша тихо усмехнулась, представляя, как русалки и кикиморы гоняют фрицев по деревне.

«Но бывают и такие случаи, когда нечисть и человек сливаются воедино. И выходит так, что человек получает силу нечисти. А нечисть, хоть и теряет свой облик, но теперь уж точно без защиты не останется. Получается такой союз.

И так уж получилось, что сама я стала таким человеком. Помню как вчера. Мать моя ножом слегка мне руны на руке начеркала и отправила в поле. Выхожу в полдень. Колосья аж до горизонта колышутся. Пробежался по ним ветер. Я уже всё знала — это полуденница. Слышала уже, как она ко мне приближается, шепчет свои загадки. Отгадала её загадки и тяну ей руку.

Вот так мы и слились воедино. В войне гражданской мне её сила не раз помогла. Жаль работала она только в полдень, один час. Хороший отвлекающий манёвр — закружить врага в танце против его воли».