Темный час

— Нет, уж, дорогуша. Дай-ка нам пообщаться с твоим новым приятелем! Я уверен, что мы сможем найти общий язык.

Внезапно немой отодвигает меня от двери. Так просто и уверенно. Заслоняет собой проем, перекрывая мне обзор.

— Привет, а, ты же немой, верно? — издевается Боби, отчего даже у меня возникает дикое желание начистить ему лицо.

Дежавю. Странное чувство, что это все уже было, поднимается изнутри и повисает на губах.

Как и в прошлый раз. Ровно пять секунд немой смотрит на Боби, после чего бывший парень делает шаг назад от двери.

— Ладно, ладно, не кипятись. Я ничего плохого не хотел, просто пообщаться, знаешь ли. Зашел помириться и все такое.

Молча наблюдаю за этим потрясающим явлением. Лишь один взгляд немого способен не только успокоить Боби, но и заставить отступить. Вспоминая, как мне было страшно смотреть на него при первых встречах, я не удивлена. Есть в нем что-то дикое и опасное.

— Все, я уже ухожу, — он кидает на меня полный злобы взгляд. — Ну, не буду мешать. Развлекайтесь, — он прикладывает руку к голове, словно отдавая честь, и спешно ретируется по лестнице вниз.

Тут же закрываю дверь на все замки, перепроверив их по два раза. Немой разворачивается, смотрит на меня как на провинившегося ребенка.

— Пожалуйста, не смотри так на меня! Он стучался, я боялась, что разбудит тебя! А тебе нужен покой.

И почему меня постоянно тянет оправдываться перед ним?

Он возвращается в постель, ложится и отключается, словно потратил все силы на это небольшое приключение.

Как по-дурацки все получилось.

В эту ночь я решаю лечь с ним.

Чтобы следить, жив он или нет.

Чтобы слушать, как бьется его сердце.

И быть уверенной, что оно все еще бьется.

Сворачиваюсь калачиком на краю кровати, аккуратно положив на него руку. Сон не идет. Почти всю ночь я считаю вздохи. Вверх-вниз. Вдох-выдох. И снова по кругу.

Прокручиваю приход Боби в голове, рассматривая все вдоль и поперек. Никак не получается найти ответ, что же такого Боби видит в глазах немого, какую угрозу он там встречает. За этим занятием не замечаю, как все-таки проваливают в страну быстрых и нелепых кошмаров.

Хлопнувшая дверь резко и бескомпромиссно выдергивает меня из сна. Под рукой пусто. Нет вверх-вниз. Нет вдох-выдох.

Умер.

Подскакиваю, как ужаленная и понимаю, что кровать пуста. В предрассветных сумерках лишь смятая простыня со следами крови насмехается надо мной.

Он ушел.

В полусне быстро оглядываю небольшую квартиру, словно бы он спрятался как ребенок под столом. Пусто. Ничего.

Молниеносно выскакиваю на улицу в одной футболке и шортах, надеясь успеть поймать его. Он сумасшедший! Куда он пошел?! Ночью! В таком состоянии!

Ледяной ветер кусает меня, пронизывая до костей. Обхватываю себя руками, стараясь сохранить хоть немного тепла. В свете тусклого уличного фонаря тихим пеплом падает снег. И ни одной удаляющейся фигуры.

Я его потеряла. Он ушел.

Пытаюсь разглядеть следы на снегу, но тщетно — от подъезда их идет несколько десятков.

А я даже не могу позвать его по имени.

Глава 13

Мне хватило десять минут, проведенных почти голышом на улице, чтобы замерзнуть окончательно. Ноябрьский ветер не оставлял шансов, он забирал с собой последнее тепло моего тела. Поиски не увенчались успехом ни на один процент. Я понятия не имею, куда он ушел.

В разорванной одежде. С дырой в теле и лихорадкой.

— Прекрасно, просто замечательно, Джес!

Вяло поднимаюсь на второй этаж, не переставая ругать себя.

Как я могла его упустить? Он просто встал и ушел, а я этого не услышала.

Взял и растворился в темной ночи, словно никогда тут и не был.

Лишь испачканные кровью смятые простыни напоминают, что мне это не приснилось. Усаживаюсь на край кровати, проводя ладонью по плюшевому пледу, которым укрывала его эти два дня. Аккуратно беру его и подношу к лицу. Пахнет потом, кровью и цитрусом. По спине пробегают мурашки, которых я вообще-то не звала.

— Зачем же ты ушел… — спрашиваю у пустой квартиры, а она лишь молчит в ответ.

Внутри невыносимо тоскливо, словно у ребенка, которому сначала дали игрушку, потом сломали ее, а затем и вовсе отобрали. Хочется плакать, но слезы не идут.

Решаю, что так просто это не оставлю. Он не мог уйти далеко, он же ранен.

Быстро надеваю на себя теплый свитер, плотные джинсы, зимние ботинки и куртку. Ключи в карман, телефон во второй карман.

Снег повалил с утроенной силой, что заметно усложняет мои поиски. Даже у подъезда следы уже почти припорошило белым крошевом.

Решаю сначала пройтись на запад, в сторону сквера.

Быстрым шагом преодолеваю расстояние до главных ворот. На вид, снег тут кажется совсем нетронутым. Но, на всякий случай, решаю обойти сквер по периметру. Вдруг, удастся найти следы ботинок. Или следы крови.

Хоть что-нибудь.

Очень холодно, чувствую, как трясутся руки, пока я обшариваю глазами каждый куст. Приходится светить себе фонариком на телефоне, так как в ночи почти ничего не видно.

Сквер пуст, что одновременно и пугает, и вселяет надежду, что если я увижу вдалеке фигуру, то это окажется немой. Кому еще взбредет в голову гулять по скверу в снег в три часа утра? Только такой ненормальной, как я.

— Давай же, где ты…

Ничего, полчаса потрачены зря. Сквер чист и ровен свежевыпавшим снегом. Он словно издевается надо мной своей гладкой нетронутой белизной.

Спешно возвращаюсь домой. На секунду мелькает мысль подняться в квартиру, вдруг немой вернулся.

— С чего бы ему возвращаться? Ты же прекрасно знаешь, что он ушел насовсем.

Да, знаю. Но не хочу себе признаваться в этом.

Поиски на востоке, куда от дома протянулся невысокий бетонный забор, огораживающий какое-то предприятие, тоже не принесли ничего полезного. Такой же нетронутый слой снега.

Либо начинающаяся метель действительно уже замела все следы, и я зря теряю время. Либо немой вышел из подъезда и испарился.

— Как такое возможно? — спрашиваю у лысых кустов, растущих вдоль серого забора.

Они лишь молча соглашаются со мной.

Ближе к пяти часам утра, когда в сквер потянулись первые собачники со своими питомцами на поводках, я окончательно выбиваюсь из сил. Последний час я уже просто слоняюсь вокруг дома, проходя в разных направлениях. Я уже не надеюсь его найти, но и уйти не могу. Картинка с немым, умирающим в снегу, прожигает мой мозг.

Я виновата. Я не уберегла. Я не вылечила. Я не спасла.

С такими мыслями, моя крыша точно скоро съедет окончательно.

От бессилья опускаются руки, и я понуро возвращаюсь домой.

Завариваю крепкий горячий кофе, сажусь на край кровати и смотрю на измятые простыни. Кто-то со стороны, взглянув на беспорядок, решил бы, что у нас была бурная ночь.

О, да! Скучной ее точно не назовешь.

Смотрю на пятно крови. А может отнести его образец ДНК в какую-нибудь лабораторию? А что мне это даст? Имя? А на каком основании я принесла простыню в крови? Как я буду это объяснять? А вдруг, он действительно уголовник или беглец, а я лишь навлеку на него лишние проблемы?

Как будто дыры в теле ему мало.

Голова пухнет. Отставляю кружку с кофе и укладываюсь в одежде на кровать. Пахнет цитрусом и свежим ветром. Одинокая слеза скатывается по щеке и теряется где-то в волосах. Быстро смахиваю непрошеных гостей. Надо взять себя в руки.

Все сама. Сама все придумала. Сама запала на него. Сама спасла. Сама упустила.

Сама теперь и страдай.

Глава 14

— Боже, Джес! Почти час! Ты опоздала на целый час! — Урсула стоит в проходе, не давая мне пройти внутрь. — Где тебя черти носят? Я больше не могу закрывать глаза на твои выходки! Это уже ни в какие рамки не вписывается! Ты вообще держишься за это место?

Так хотелось ответить, что нет. Мне плевать.

Ночные приключения не прошли даром. Я еле отодрала себя с утра от кровати, а опухшее лицо в зеркале и вовсе принадлежало не мне.