Тринадцатая

Девушек за целый прошедший месяц почему-то так и не представили друг другу. Отец просто буркнул Лилии мимоходом: «потом», а Королева и слушать не пожелала, когда девушка самовольно как-то послала к ней служанку с запросом на аудиенцию с сестрой.

Сегодня в холле сёстры увиделись во второй раз в жизни. Они молча встретились глазами и застыли ненадолго в двух шагах друг от друга.

В свите Лилии её мать неслышно шипела сквозь зубы, сверля взглядом Розалию: «Поклонисссь!».

Из-за колонны Королева гневно взирала на младшую дочь своего мужа. «Кланяйся!», — мысленно приказывала она.

Розалия вдруг широко улыбнулась сестре и тихо спросила:

— На бал?

Лилия смогла лишь неуверенно кивнуть.

Тем, кто стоял далеко и не слышал слов Розалии показалось, что при встрече двух Принцесс, старшая сестра улыбнулась, а младшая ей поклонилась, таким образом признавая более высокий статус Розалии. Эта новость из уст в уста сразу ветром пошла гулять по дворцу и дальше, дальше…

Тем временем, лакеи широко распахнули обе тяжёлые дубовые створки парадного входа, и девушки вышли на крыльцо. В абсолютно одинаковых белых меховых шубках с капюшонами, в сопровождении каждая своей свиты, они направились к своим выездам.

Силуэт Лилии напоминал прикрытый шубкой небольшой стог сена, а личико наполовину закрывала белая вырезанная маска, украшенная мелким жемчугом. Зато фигурка Розалии под шубкой была явно невероятно изящной, и маска на девушке была из чёрного бархата, привлекая к себе внимание на общем белом фоне.

Розалия ловко скользнула в салон и её ножки тут же были укутаны мягкой меховой полостью.

Лилия всё ещё продолжала, с помощью служанок, взбираться на сидение, стараясь не повредить лебединое платье.

Карета Розалии мягко тронулась к воротам. Вдруг с одного из столбов с воплем упал фонарщик. Розалия заметила его падение и тут же крикнула вознице, приказывая немедленно остановиться.

Оза уже бежала к пострадавшему, когда, обогнув её выезд, карета Лилии первой промчалась к воротам.

Возница и лакеи экипажа Розалии с досадой проводили взглядом соперников: получиться ли теперь обогнать и прибыть в Коринское Посольство первыми?

Фонарщик то тихонько протяжно стонал, то резко вскрикивал от боли. Мужчина упал с приличной высоты прямо на собственную руку, которую невольно выставил в защитном жесте. И сейчас изломанная конечность была вся в крови, потому что кость проткнула кожу, к тому же, рука оказалась неестественно вывернута.

— О, Ясноликий! Как же это Вы! — Розалия медленно провела ладонью над раной, не решаясь коснуться.

Острое сочувствие к страданиям покалечившегося, смешалась в душе девушки со жгучим желанием, чтобы фонарщик немедленно был здоров, весел и это ужасное происшествие не омрачало её, такой долгожданный, первый выход в свет!

И пусть в этом желании присутствовала нотка эгоизма, из-под ладони девушки вырвался горячий поток магии, и фонарщик с изумлением выдохнул, осматривая мгновенно исцелённую кисть, всё ещё испачканную подсыхающей кровью. Потом мужчина, не доверяя сам себе и своим ощущениям, дёрнул вверх рукав и осмотрел всю, абсолютно здоровую, руку.

— Невероятно. Целая. Не болит совсем. Это чудо! Благодарю… — благоговейно прошептал он.

Пока упавший, сидя на снегу под фонарём, продолжал рассматривать свою конечность, Розалия бегом вернулась в карету.

— Трогай! — велела она вознице.

Две фрейлины телохранительницы только хлопали глазами — всё общение Принцессы с фонарщиком произошло так быстро, что они обе не успели даже сообразить, что надо бы последовать за подопечной, как она уже вернулась.

Лакеи снова вскочили на запятки и экипаж помчался к воротам.

Они были на середине короткого пути, когда заметили огромную толпу и, развёрнутый поперёк дороги, первый королевский экипаж с сорванными дверцами. Нигде не было видно ни лакеев, ни возницы, ни свиты Лилии.

Неверный меняющийся свет уличных фонарей позволял рассмотреть лишь волнующуюся тёмную массу магов. Иногда Розалии, которая пыталась сообразить, что происходит, удавалось выхватить из общей толпы чьё-то одержимое лицо с отчаянием во взгляде.

Приглядевшись, девушка рассмотрела, что мужчины, отталкивая друг друга, пытались перехватить друг у друга изрядно ощипанную Лилию, давно потерявшую свою белую шубку и теперь лишающуюся последних перьев. Маги, рыча, вырывали её из одних жадных рук только для того, чтобы она попала в другие такие же. И сразу целовали…

Лилия едва успевала сделать пару вдохов между этими жуткими поцелуями. Жемчужная маска слетела и давно превратилась в сор под десятками ног. Голова девушки сильно кружилась от нехватки воздуха. Всё тело, едва прикрытое обрывками платья, было покрыто синяками и немилосердно болело. Истерзанные губы опухли, она почти теряла сознание от ужаса, страданий и полного непонимания происходящего…

Вдруг невидимые сильные руки подняли тело девушки высоко над толпой. Яростный магический огонь широкой стеной оттеснил нападающих. Лилия в какой-то прострации почувствовала, что её осторожно прижали к горячей груди, унося из толпы. В панике девушка отчаянно вцепилась в невидимого защитника, как утопающий за последнюю надежду на спасение. Невидимость нервировала Лилию, не давала возможности спрятать зацелованное лицо. Она ощущала, что прижимается к чужому горячему телу, но зрительно перед глазами было пусто, из-за огненной преграды к ней тянулись маги, и это снова рождало панику. В жалких остатках лебединого костюма Лилию трясло не только от пережитого ужаса, но и от холода.

— Не бросай! Не отпускай! Спаси! — шептала девушка, нервно пытаясь взобраться по мужчине повыше, одновременно тесно прижимаясь к нему в инстинктивной попытке согреться.

Карош вынужден был сбросить невидимость.

— Тихо-тихо-тихо, Лиля. Всё! Больше никто тебя не тронет. — он уже принёс девушку к своей карете и, поскольку так и не смог отцепить её от себя, чтобы укутать и устроить в салоне с удобством, вынужден был сам устроиться на сиденье с Принцессой на коленях, и укрыл меховой полостью их обоих.

Розалия не стала мешать или помогать другу спасать сестру.

«Надеюсь, Карош не упустит такой шанс повернуть ситуацию со своей занозой в свою пользу», — подумала она. — «Только, что это за толпа ненормальных напала на неё?»

Через мгновение, Розалия с изумлением наблюдала, как ненормальные маги пытаются пройти к карете Кароша прямо сквозь огонь. На некоторых загорелась одежда, вспыхнули волосы.

Фупанец с Лилией умчался. А Розалия, которая не могла проехать, так как дорога была перекрыта, гневно вскрикнула:

— Да что же это такое! Сегодня все будто сговорились испортить мне первый бал! — и вылетела из кареты.

Толпа, нацеленная на уехавший экипаж Кароша, вдруг обратила внимание на второй королевский выезд и ещё одну девушку со свитой. Тёмная волна магов резко сменила направление, с фанатичным блеском в глазах мужчины пошли на вторую Принцессу.

Но это они зря… Розалия и так уже два своих первых раза поцеловалась случайно и не собиралась дарить следующую сотню поцелуев непонятно кому. Поэтому вмиг огромный смерч, осознанно сотворённый Озой, приподнял всю серую толпу невысоко над заснеженной поверхностью и, хорошенько раскрутив, по широкой дуге разбросал желающих целоваться с ней далеко по столице.

Путь на бал-маскарад был свободен.

К назначенному часу Принцесса Розалия въезжала на территорию Посольства Корин.

Глава 48

В сверкающем сотней настоящих свечей и таким же количеством магических светильников холле Посольского дворца, гостей встречала целая делегация: сам посол с супругой, Его Высочество Наследный Принц Тираш Коринский и его Первый Советник Рош Пламенный. Парадные костюмы мужчин отдавали дань теме бала лишь тем, что были дополнены узкими чёрными масками на глазах, что совершенно не скрывали их настоящий облик. Зато супруга посла выглядела весьма экзотично в костюме зайчика. Её невероятно узкое серое платье с белой меховой вставкой на груди, ниже талии было украшено прелестным круглым белым хвостиком, длинные заячьи уши крепились на крошечной шапочке, пристроенной в сложной высокой причёске, а широкая серая маска была щедро расшита такого же оттенка редким жемчугом. В таком костюме жена посла наверняка выглядела бы прекрасно и соблазнительно, если бы была немного моложе и весила хоть вполовину меньше всех встречающих вместе взятых.