Невинная для некроманта

7.2 Кладбище неподалеку от Шатстеда. Лита

Я до последнего пыталась задержать сон, в котором Нейтан был рядом. Смотрел на меня как раньше, с нежностью и любовью. Но веки дрогнули, и серый день обрушился на меня, заставляя судорожно вцепиться пальцами в край одеяла, сдерживая рвущийся из груди крик. Было далеко за полдень, но никто не спешил выгонять меня из комнаты. Я оставалась в постели ещё почти час, истратив всё время на слёзы, которые не прекращали литься из глаз. А потом в груди опустело. Боль словно отошла на задний план, напоминая о себе лишь тогда, когда мысли возвращались к Нейтану. Но я старательно гнала их прочь, заставляя себя думать лишь о том, как добраться домой. Придётся надолго задержаться здесь, чтобы найти подходящую работу. Снова пытаться работать подавальщицей я вряд ли смогла бы. Я подумала, что для начала было бы неплохо разыскать в этом городе храм Витры. Жрицы непременно помогут мне и с поиском работы, и с мудрым советом. Как бы вчера я ни хотела умереть, сейчас понимала, что придётся жить дальше. С этой болью в сердце, которая снова и снова напоминала о себе. Я пыталась, отчаянно пыталась не думать о жестоком взгляде фиолетовых глаз, но не могла.Опустила ступни на деревянный пол, поднялась, удивляясь, что ноги всё ещё держат меня. Казалось, что сил просто нет. Что из меня высосали всю жизнь. Но почему-то я до сих пор могла двигаться. Обвела взглядом небольшую комнату и остановилась на светлом пятне. На столе что-то лежало. Я протёрла глаза, пытаясь стереть так и стоявшие в них слёзы, присмотрелась. Стопка золотых монет. Что это? И откуда? Подошла ближе и увидела клочок бумаги, лежавший под золотом.Неровный, неразборчивый почерк. Пришлось хорошенько вглядеться, чтобы разобрать слова. Но при первой прочитанной фразе меня бросило в жар. Сердце билось где-то в горле, а дыхание сбилось. Я стиснула бумагу так, что побледнели пальцы.“Ты не заслужила того, что я с тобой сделал. Прости, что пытался использовать тебя. Надеюсь, этих денег тебе хватит, чтобы добраться домой. Н.” Стальная хватка снова стиснула сердце, выжимая из него новый виток боли. Неожиданная забота Нейтана после всего, что он сделал вчера, только добавила страданий. Сперва я хотела испепелить записку и выбросить деньги, но поняла, что хочу помнить Нейтана не разъярённым жестоким зверем, а заботливым, внимательным мужчиной. И этот клочок бумаги – единственное, что будет мне напоминать о его заботе. Может быть, где-то в глубине души, под толстым слоем фальши и лжи, некромант и правда ко мне что-то чувствовал? Что-то, что заставило его проникнуть ночью в мою комнату и попрощаться, пусть и подобным образом.Я знала, что обманываю сама себя, но не хотела мириться с мыслью, что меня насильно влюбил в себя совершенно бездушный некромант.Я умылась, привела себя в порядок, спрятала деньги и записку в карман плаща и отправилась в центр города. Ещё вчера я не решилась бы гулять в одиночку в этой несмолкающей толпе. Но сегодня было всё равно. Я брела, стараясь жаться к стенам домов, чтобы меня не смело разноцветным весёлым вихрем. Изредка останавливалась спросить дорогу и послушно шла дальше в указанном направлении. Храм Витры оказался на другом конце города. Спрятанный от чужих глаз за раскидистыми кронами деревьев, он встретил меня распахнутыми дверьми и внимательным взглядом жрицы, стоявшей на пороге.– Доброго дня вам и всем, кто находится под защитой милостивой Богини. – Я наклонила голову в приветствии.– Доброго дня. Что привело тебя в храм? Прости за любопытство, но мне кажется, я раньше тебя здесь не встречала. – Я не отсюда. Могу я войти?– Дом Витры открыт каждому, кому нужно её благословение и помощь.Я кивнула в знак благодарности и ступила под высокий каменный свод. Прошла широким коридором прямо в молитвенную комнату и опустилась на скамью. Спереди от меня сидел пожилой мужчина, сцепив пальцы в молитвенном жесте. Чуть сбоку – молодая женщина что-то шептала, беззвучно шевеля губами. Я посмотрела на лик Богини, высеченный в камне, закрыла глаза и обратилась к своей покровительнице с просьбой указать путь и помочь вернуться домой. Всеми силами старалась избегать мыслей о разбитом сердце, но под конец не удержалась и взмолилась об исцелении. В храме я задержалась до самого вечера. Жрица Ариста спросила меня, откуда я, и долгие часы мы провели в разговорах. Солнце начинало клониться к закату, когда я покинула гостеприимный дом Богини. Здравый смысл говорил мне о том, что стоит провести в Шатстеде ещё одну ночь и отправляться в дорогу ранним утром, но я торопилась покинуть город, который оставил мне самые яркие и самые болезненные воспоминания.Ариста подсказала, как быстрее и безопаснее добраться до Инасмонта, и благословила мой путь. Единственное, что она не сказала, так это то, что большой отрезок пути от Шатстеда до поворота на Столицу пролегает мимо кладбища. Когда впереди показались тёмные очертания могильных плит, я содрогнулась. Но поворачивать обратно было бессмысленно. Даже если я вернусь, завтра всё равно придётся идти этим путём. К тому же боль в сердце притупила страх перед темнотой. Больше всего меня сейчас пугала опасность вновь поддаться отчаянию и остаться наедине со своими воспоминаниями. Постепенно стемнело, а кладбище, лежавшее по левую сторону от меня, никак не кончалось. Я настороженно прислушивалась, надеясь, что не услышу никаких странных звуков, доносившихся из-за невысокой каменной ограды. Но на кладбище было тихо, а вот впереди послышались голоса. Мужские, полные злобы. Я замерла, оглядываясь. Бежать было некуда, а встречаться неизвестно кем на ночной дороге было опасно. Стараясь не шуметь, я осторожно перелезла через широкий забор и присела, прячась за ним. Вскоре обладатели голосов прошли мимо. Но я не поднималась до тех пор, пока последние отзвуки не стихли.Так же бесшумно вернулась на дорогу и продолжила путь. Постепенно привыкла к темноте и даже не стала зажигать светлячка, опасаясь, что могу привлечь нежелательное внимание случайных путников. Наверное, благодаря этому я и смогла разглядеть впереди тусклое зеленоватое свечение. Сперва приняла его за морок, обман зрения от усталости, но, приблизившись, различила тёмную фигуру, без движения сидевшую на дороге, опираясь спиной на ограду кладбища. И рунические знаки, от которых и исходил свет.Стоило мне понять, что я вижу, я бросилась вперёд, забыв про усталость и осторожность. Подбежала, опустилась на колени и подхватила лежащие рядом с некромантом полоски ткани. Прикусила губу, стараясь не чувствовать вспыхивающих на кончиках пальцев разрядов молнии от прикосновения к его коже, тщательно замотала недвижную руку, скрывая магические символы, и только после этого осторожно потрясла его за плечо.– Нейтан! Под пальцами оказалось что-то мокрое и липкое. Пришлось засветить огонь. Я едва не вскрикнула, увидев на ладонях красное. Осмотрела Нейтана и убедилась, что это его кровь. – Нейтан, очнись!Он застонал, открывая глаза. Посмотрел на меня мутным взглядом, потом слабо улыбнулся. От этой улыбки внутри всё перевернулось. Как он мог, оставшись совсем без сил, притворяться, что рад меня видеть? – Как ты… здесь…Я почти не могла различить его слов. Он снова проваливался в забытье, и мне пришлось сжать его здоровое плечо, чтобы он, наконец, очнулся и посмотрел на меня.– Лита! Что ты здесь делаешь?Он снова застонал. А я сходила с ума, не зная, как ему помочь.– Нейт, что произошло? Почему ты ранен? Что… что я могу сделать?– Сумка… Лита, там должна быть моя сумка.Он кивком указал на противоположную сторону дороги. Я бросила вперёд шарик света и поднялась вслед за ним. Сумка Нейта, как и его плащ лежали шагах в десяти. Я подтащила его вещи к нему, раскрыла сумку и достала все пузырьки, которые в ней были.– Нейт, какое?– Прозрачное… в большой бутылке.Я откупорила квадратную бутылку и поднесла её к губам некроманта. Тот сделал три глотка и мотнул головой. А я вспомнила, как останавливала кровь из его раны тогда в пещере. Рванула рубашку, разрывая ткань и открывая доступ к глубокой ране. Не знаю, как давно его ранили, но кровь до сих пор медленно сочилась. Снова порылась в сумке, отыскивая знакомый мешочек с порошком. Высыпала на рану почти половину и дождалась, пока крупинки не исчезнут, останавливая кровь. Всё это время Нейтан смотрел на меня, не говоря ни слова. Я достала из его сумки флягу, помогла ему напиться. А потом, поддавшись порыву, дотронулась до его щеки, погладила пальцами загрубевшую кожу, и отдёрнула руку, боясь, что он поморщится недовольно или протянет руку, чтобы избавиться от нежеланного прикосновения. – Я могу ещё что-то сделать?Он покачал головой, страдальчески улыбаясь. Я заметила, как цвет его глаз начал тускнеть, из ярко-фиолетового становясь тускло-серым. Не знаю, что это значило, но, возможно, дело было в мёртвой силе, которую всё это время впитывала его татуировка. Он ведь говорил мне, что она отравляет его изнутри. А что, если он поглотил слишком много этой силы?– Ты сможешь подняться? Мы должны вернуться в город, чтобы тебя могли вылечить. – Прости, Лита. Уже слишком поздно. Я запаниковала. Что значит, поздно? Он ведь… не может же он вот так умереть! Я видела, что у него нет сил, что он смертельно устал, но не могла просто сидеть и смотреть на это. Почему он вообще позволил себе потерять столько крови? Почему просто не остановил её магией? Это ведь основы основ. Только если…Я потянулась к его правой руке, подцепив пальцами кончик повязки, успела увидеть испуганный взгляд Нейта и быстрым движением размотала бинты.– Нет, Лита!Он дёрнулся, пытаясь остановить, но было слишком поздно. На его руке голубым светом вспыхнули знаки, почти такие же, как на левой, а я почувствовала, как магия стремительно покидает меня.