Артефактор

В плену

Всегда трудно описывать возвращение из небытия. Почему очнулся? Что почувствовал первым? В этот раз я словно медленно выплывал откуда-то. Ничего конкретного, но в какой-то момент я что-то начал ощущать. Кажется, ощутил под руками холод земли. Попробовал приоткрыть глаза, и это получилось, хотя разницы никакой — вокруг вся та же чернота. Я что, ослеп? Или наступила ночь, а я валяюсь на месте боя? Но почему меня не добили? Чуть пошевелил пальцами, но трава не попалась. И земля какая-то странная, словно утрамбованная. Похоже на тропинку, но когда на нас напали, под ногами точно была трава. Так куда я попал, и кто меня в это место притащил? Вряд ли наши, они наверняка погибли. Значит, я в плену? Или бросили, посчитав мёртвым? Попробовал пошевелить руками-ногами, и немного получилось. Чуть-чуть, но явных ран я не ощущал, разве что затылок и вообще всю голову ломило как со страшного похмелья. Стерпеть можно, но мне нужно поскорее выяснить где я оказался, а в таком состоянии я даже шевелюсь с трудом. Уже привычно погнал энергию по телу с приказом лечить всё что больное и неправильное. Через несколько минут боль стала отступать, и я смог выпрямиться и лечь ровно. Вскоре смог различить какие-то глухие бубнящие звуки, словно где-то невдалеке разговаривали люди, и мне это не понравилось, потому что рядом могут быть только враги. Какое-то время было тихо, а потом раздался дикий крик боли. Человек кричал, кричал, и чтобы человек так кричал, ему должно было быть очень больно. Крики ненадолго стихали и снова резали слух, срываясь на визг. В лучшем для меня случае где-то там безрукий бездарный лекарь делал операцию без наркоза, а в худшем… Я снова погнал энергию, стараясь поскорее прийти в себя. Хотя бы попытаюсь сбежать, если представится такая возможность.

Крики оборвались, и снова забубнил чей-то раздражённый голос. Вроде, матерился. Потом резкая команда, и послышались приближающиеся шаги нескольких человек, и вроде, они что-то волокли. Ничего хорошего мне это не обещало, но я всё равно обрадовался, потому что в кромешной темноте вдруг проявились отблески огня. Если я правильно понял, в той стороне было что-то вроде двери, потому что отблески пламени становились более явными и в виде двух коротких полос. Наверное, дверь неплотно прилегает сверху и снизу, вот я и заметил свет. Ну, хотя бы я не ослеп, и то хорошо.

Люди прошли мимо по коридору, потом вернулись, послышалось звяканье ключа в замке, потом громыхнул засов. Дверь открылась и комнату вошли двое мужчин, но я не стал вскакивать с криками «Где я оказался?», а наоборот, посчитал более правильным остаться неподвижным, наблюдая за вошедшими сквозь чуть приоткрытые веки. Двое, мужчины средних лет. Один держал фонарь, оглядываясь по сторонам, и я смог их немного рассмотреть. Судя по некоем подобии формы, это тоже солдаты, и отличие от уже привычной мне было лишь в незначительных мелочах типа пуговиц, цвета материала, чуть другом фасоне шапочки. А может, мне так показалась в неровном свете факела.

Второй посмотрел куда-то в угол, потом на меня. Снова в угол, снова на меня.

— Кого потащим? — с сомнением спросил мужчина.

Первый тоже глянул в угол, потом на меня.

— Тот в углу, вроде, ближе.

— И тяжелее — уточнил второй — И вообще, он весь в крови, только испачкаемся.

— Раз в крови, значит, может истечь кровью.

— А тебе не всё равно?

— Мне — всё равно, но Концих хочет поговорить со всеми тремя, а на том парне крови совсем немного, может и подождать. Так что потащили этого, а то Концих ждать не любит.

Солдаты взялись за руки окровавленного человека, лежавшего в углу, и без всякого сочувствия или жалости поволокли его на выход. Причём, не забыли забрать с собой фонарь, да ещё и закрыли дверь и на засов, и на замок. Опытные или привыкли действовать по инструкции? В любом случае, в поддавки со мной они играть не стали.

Некоторое время было тихо, потом я вдруг почувствовал всплеск магической энергии, и вроде было использовано заклинание из целительской серии. Я что, ошибся, и здесь какой-то армейский лазарет? И пленных тоже лечат, хотя и не особо церемонясь?

Какое-то время стояла тишина, потом снова бубнящие голоса. Потом в разговоре стали появляться паузы, и вдруг опять дикий крик боли. Всё-таки здесь не лазарет…

Очень хотелось вмешаться, разнести эту халабуду к чёртовой матери, поубивать всех, но я лишь пересел к стене и, опершись спиной, попытался оценить обстановку. Исходные данные — я в плену, и меня скоро будут пытать, выбивая какие-то сведения. Ничего хорошего это мне не сулит. Что в такой ситуации делать? Вариант первый, напрашивающийся и очевидный — пойти и всех убить. Наверное, смогу, только я понятия не имею где я нахожусь и что вокруг творится. Может оказаться, что я в подвалах какой-нибудь супер-пупер крепости, где на каждом шагу охрана и маги. Можно создать Крамль Торнтона, но чем всё закончится я уже не увижу, так что ломиться напролом пока не лучший вариант. Вариант второй — подождать. Чего? Хотя бы какой-то определённости, хоть немного понять чего и как. К тому же, у меня маленькое преимущество — я пробыл в части всего пять дней, и практически ничего не знаю. Вот на это и надо упирать — я из деревни, только приехал и ничего не знаю. Это истинная правда и подловить меня на вранье не получится. Может, дадут по морде, попинают немного, но взять с меня нечего. Могут и в расход пустить за бесполезность, но тогда и у меня не будет ограничений в выборе средств, раз вопрос встанет о выживании.

План простенький, всего-то и надо делать, что ничего не делать. Сиди у стеночки, жди когда за тобой придут. А ещё очень хотелось закрыть уши, чтобы не слышать крики, доносящиеся из коридора. Дикие, срывающиеся, они давили на психику, и приходилось сдерживаться, чтобы не встать и не начать всех убивать. И ещё мелькнула странная мысль, что криков слишком много. Ещё понятно, когда вопрос-ответ, а если ответ не понравился, то можно и попытать немного, чтобы сломить волю и узнать правду. А сейчас криков было слишком много, слишком долго. Человек уже должен сломаться, его только допрашивать, но человека пытали снова и снова. Зачем заставлять человека страдать сверх необходимого? Объяснения не было, и надежда на короткий разговор со следователем становилась всё более призрачной.