Шерстяная «сказка»

Особенно учитывая тот факт, что сей древний агрегат при работе издавал характерный шум. И

при существующей плотности занятости эти звуки обещали в скором времени довести всех обитателей дома до нервного тика. Всё равно, что жить, например, через забор от взлётной полосы где-нибудь в Пулково.

Утешало только одно: собранный урожай не бесконечен. Скоро крестьянские запасы должны будут исчерпаться, и катавасия с обработкой зерна закончится. Жаль только, что это далеко не все проблемы, с которыми нам пришлось столкнуться.

Дело, конечно, не в скромности самого жилища. Тут, как раз, ничего страшного. Главное, что стены оказались действительно добротными, в таких не страшно пережить холода.

Приложить руку и немного фантазии – вообще всё хорошо будет. А там, глядишь, свой дом выстроим и переедем. Вопрос в другом: прямо сейчас нас было слишком много на скудные квадратные метры жилой площади.

Ладно, маленькую изолированную комнату мы с Андрэ безоговорочно определили для

Мариэль. С ней же могла поселиться и мадам Флора. Теоретически. Это если следовать принципу «в тесноте, да не в обиде». А куда девать Кристи? И мужиков, которые оставались с нами? И баранов, которые никаким манером не могли поместиться в тех постройках, которые имелись в наличии. Даже если занять ими всё, что было, включая курятник и пекарню.

Да и нам с Андрэ тоже как бы не очень улыбалось поселиться в проходной кухне. Это, на крайний случай, конечно, тоже выход. Но не хотелось бы, прямо скажем, не хотелось.

Ситуация с возникшим дефицитом отдельного личного пространства для каждого была объяснима. Андрэ ведь не предполагал, что я выдвину идею сразу ехать с ним и проявлю в этом решении такую категоричную настойчивость. Соответственно, деревенские ожидали прибытия хозяина в небольшой мужской компании, а никак не всего семейства, да ещё и с помощницами.

В общем, в первые минуты голова пошла кругом. Впрочем, это длилось недолго. Э-эх, да где наша только не пропадала! Я ещё раз внимательно обошла доставшиеся нам жилищные ресурсы, и после короткого совещания со своей любимой второй половиной практические решения стали складываться в удобоваримую картину.

Беспокоиться о баранах он мне сразу решительно запретил. Я и сама не поняла, зачем включила нашу живность в список своей «головной боли». Наверное, исключительно по инерции прошлой профессиональной памяти. Порядочный завхоз, он на то и завхоз, чтобы заведовать вверенным ему хозяйством – всем целиком. Извиняюсь за тавтологию.

Расселением стада вместе с ответственными за него пастухами занялся Андрэ, а мне оставалось всего лишь придумать, как благоустроить членов семьи. Своих героических дам-помощниц, не побоявшихся последовать за нами в неведомую глухомань, я уже автоматически причисляла в её состав и не могла позволить им ютиться в откровенном неудобстве.

Вообще, первой мыслью было снять у деревенских комнаты и для Кристи, и для мадам

Флоры. Или хотя бы одну на двоих. Но эти отчаянные спартанки наотрез отказались от такого варианта, умоляя меня не выдворять их от нас даже на ночлег.

- Вот смотрите, госпожа Корин, я вот тут вот занавесочку повешу, да и буду там себе прекрасненько поживать. И за камином прослежу, чтобы ночью не затух, и бежать спозаранку по морозу никуда не надо. – сложив бровки домиком, певучим речитативом уговаривала

Кристи.

- И мне рядом с Мариэль оставаться куда как приятнее. Для двоих эта комната вполне подойдёт. А малышке будет не так страшно ночевать на новом месте одной. – поддерживала подругу мадам Флора.

Я поняла, что тётушкам просто страсть, как не хочется уходить к чужим людям. Но и резон в их словах определённо имелся. Мариэль действительно будет уютнее чувствовать во сне рядом присутствие близкого человека. Да и помещение, права Флора, при ближайшем рассмотрении, годилось для проживания пары миниатюрных девчонок.

Но оставлять Кристи жить в углу кухни за занавеской моя совесть воспротивилась. И

выход нашёлся.

Слева от общего зала располагались три кладовки. Вот их я и определила под спальню для помощницы и нашу с Андрэ укромную норку.

Первая, между прочим, была не такой уж и малюсенькой на одного человека. К тому же, имела общую стену с кухней, к которой примыкал камин. А это означало дополнительное тепло. А так, если тут всё основательно расхламить, хотя бы немного облагородить и втиснуть кровать – получится вполне себе замечательная спальня.

Вторая и третья имели отдельный вход. Всё, что требовалось – сломать между ними перегородку и превратить в нормальную комнату для супружеской пары. Ну и озаботиться дополнительными «отопительными приборами» для всех. Запастись, как минимум, жаровнями вроде той, которой обогревалась моя самая первая комната в этом мире.

Ну вот, примерный план созрел, оставалось энергично, в ускоренном темпе воплотить его в реальность.

Да, ещё один острый вопрос с жирным восклицательным знаком стоял на повестке дня в первых рядах: однозначная ликвидация «ароматной» горки посреди двора. Знаете, без живописных картин за окном мы ещё как-нибудь перебьёмся. Но жить с видом на навозную кучу – увольте.

56

Ошалевшее от долгого путешествие стадо мужчины распределили по трём дворам. Часть устроили в нашем хозяйстве, другую вместе с Волтом поселили у одинокого, крепкого ещё старика Марона, оставшаяся треть под присмотром Грегора въехала в отдельный заброшенный дом на окраине. Там к нашему прибытию уже заметно подремонтировали подходящие под зимовку овец строения, но всё равно работы по основательному благоустройству живности ещё оставалось много. Наши мужчины крутились, как волчки. Особенно учитывая то, что пережившие стресс дорожной неустроенности, натерпевшиеся страху овцы взялись дружно недомогать.

По прогнозам пастухов, вскоре ситуация должна была исправиться. Однако сейчас мы их даже не дёргали, не призывали в помощники, понимая, что им и так попу к стулу прислонить некогда.

В итоге, хотели мы или нет, а на первое время нам всё же пришлось разделиться. Выбор отсутствовал. Спотыкаться друг о друга, работников, которые будут переделывать под нас жилище и строительный мусор было бы верхом глупости. На этот период решено было поселиться в домах деревенских жителей. Ни один двор не смог бы принять всех одновременно. Потому, нас с Андрэ и Мариэль разместили у себя семейство старосты, а Флору с Кристи приютила вдовая тётка с тремя ребятишками.

Деревенским головой оказался пухлощёкий коротышка лет пятидесяти. Звали его Севиль и был он весь какой-то сдобный да круглый. И объёмным пузиком под туго натянутой тужуркой, и кулачками, в которые постоянно складывались его толстые пальцы, и глазками, и блестящим блюдцем лысины в обрамлении трогательных кудряшек. Не знаю, чем-то мне этот проныра с первого взгляда не лёг к душе. Наверное, чрезмерной суетливостью и угодливостью в поклонах, в которых, где надо и где нет, без конца сгибалась его короткая шея.

С одной стороны, такое беспокойное поведение вполне можно было объяснить волнением перед новым начальством, от которого ещё непонятно, чего ожидать. И всё же уж больно избыточной была эта его подобострастность.

Супруга старосты, под стать мужу, отличалась телесной пышностью и здоровым цветом лица. Она так же, как Севиль, постоянно одаривала нас пугливыми взглядами и заискивающими улыбками.

Как только мы вошли в их дом, нервозность «председателя колхоза» стала ещё понятнее.

Эти хоромы были немного лучше тех, что достались нам. Здесь имелись три относительно просторные комнаты, и пахло не только навозом, но и достатком. Скорее всего, семейство теперь жутко переживало, что новый господин велит им покинуть насиженное, любовно обустроенное гнёздышко, освободив его для нас.

Даже неловко стало, честное слово. Я решила, что при первом удобном случае найду способ успокоить хозяев, убедить, что их опасения напрасны. Во-первых, выселять целую семью из родных стен ради собственного удобства – не по-людски. Во-вторых, мы уже и так придумали, как с полным комфортом устроиться на новом месте до той поры, когда вырастет достойный баронского семейства дом.