За пределом

Мимо уже проплывали знакомые многоэтажки, которые я не раз видел, когда приходил сюда раньше. Бара Стрелы пока не было видно, но очень скоро мы к нему подъедем. Оставалось распределить обязанности в плане. Вернее, напомнить, кому какие обязанности отходят. Всё уже было придумано в квартире, поэтому оставалось повторить и покончить с этим раз и навсегда.

В успехе у меня теперь не было сомнений. Никогда не относил себя к самоуверенным, однако чувствовал, что победа будет за нами.

— Сирень, на тебе общедомовой распределительный щит. Сломай его и…

— А где он? — перебила она меня.

— В подвале. Поищи его и скажешь, как будешь готова. После этого иди к бару Стрелы. Когда будешь входить, сразу сообщи мне, чтоб случайно друг друга не пострелять. Если что, поможешь огнём. После этого подгонишь машину, мы вытащим деньги и поедем к машине отхода… если твоя сестра её не сломала.

— Да хватит, уткнись уже! Она хороший и очень послушный ребёнок! — резко отреагировала Сирень. — Делай своё дело и не лезь, уникум!

— Не волнуйся так, — нейтрально ответил я. — Любовь любовью, но реагируй спокойнее.

— Ты…

— Мы приехали, тормози здесь, — перебил я её поток гневного сознания. — Вон их бар.

Сирень запыхтела, как если бы тащила на себе тяжёлые мешки, но развернулась и остановилась около тротуара. Напротив, через небольшой газон, заросший кустарником, где выгуливают собак, виднелась вывеска бара Стрелы. Только сейчас она не светилась приветливо, предлагая зайти туда и выпить. Видимо, Стрела решил на время наших трений закрыть своё заведение от посетителей. Надеюсь, что хотя бы дверь туда открыта, а то нет никакого желания выбивать её.

Мимо нас проезжали машины, однако их было не так уж и много. Да и прохожих было раз-два и обчёлся. А меньше людей, больше времени перед прибытием полиции. К сожалению, глушителя на автомате не было, потому грохот будет знатный, но остаётся понадеяться на терпеливость местных жителей и удачу, которая пока нам сопутствовала.

— Свою задачу поняла? — на всякий случай спросил я, приглядываясь к бару.

— Да поняла я, поняла. Ну не тупая же!

— Знаю. Просто повторяю.

Я огляделся и, дождавшись, когда как машин, так и людей практически не будет, вышел на улицу. Поплотнее прижал к себе автомат, чтоб он не торчал в разные стороны, привлекая к себе внимание, и, подобно воришке, прячущем у себя под курткой украденную вещь, быстрым шагом, изредка оглядываясь, направился к дому.

Сирень вышла чуток позже, следуя моему примеру и не сильно светя своим оружием. Когда я подошёл к дому и остановился в метрах пятидесяти от заведения Стрелы, она уже обогнула дом и скрылась за углом.

На какие-то мгновения меня окутала спокойная тихая атмосфера засыпающего района. Ни криков, ни шума, только нечастый рокот проезжающих машин да трезвон телевизора из окна квартиры выше меня. Где-то вдалеке слышались сирены полицейских или скорых. Тишь да благодать, как любила поговаривать моя ма.

— Тара, я… на месте? — раздался голос Сирени в моём наушнике.

— Это ты меня спрашиваешь?

— Нет, в смысле, я на месте. Тут такой большой щиток и… что мне делать?

— Сломай его.

— Как?

У меня в груди возникло знатное раздражение на эту тупую девчонку. Так и хотелось рявкнуть: «Руками!». Но понимание того, что это вызовет лишь препирательство и ругань, отбивало желание это даже начинать.

— Поищи что-нибудь типа лома или кирпича. Всё, чем можно там всё переломать.

— Лом или кирпич… так, лом или кирпич…

— Лучше кирпич, а то тебя ещё током ударит. — Я как представил, что Сирень лезет ломом к высоковольтным проводам, так мороз по коже побежал. — Или кувалду. Или что-нибудь с изоляцией.

— А что это?

— Найди кирпич, — вздохнул я.

— Ладно, сейчас поищу…

Мне пришлось простоять ещё минут десять, прежде чем Сирень вновь отозвалась.

— Ну… я готова… кажется…

— Ты нашла, чем выбить щиток?

— Да. Сейчас буду ломать, а потом к тебе.

— Только предупреди, когда войдёшь, хорошо? — напомнил я вновь.

— Да-да, я поняла, я напомню, ты меня дурой считаешь?

— Нет.

Да.

— Вот и молодец, иначе бы тебе лицо обглодала. А теперь готовься… понеслась!

Я быстрым шагом направился к бару, вытаскивая автомат, светошумовую гранату и фонарик, поставленный на режим быстрого мигания. Мне-то будет всё отлично видно в его вспышках, а вот людям, которые будут напротив меня, придётся не сладко.

Когда я подошёл к двери, свет в доме уже успел потухнуть. Здание за мгновение стало выглядеть мёртвым. Просто удивительно, как сильно свет преображает эти однотипные коробки и как они меняются без него. Даже не пытаясь мысленно подготовиться или успокоиться — после всего случившегося я совершенно не чувствовал какого-то сильного мандража. Страх, прилив адреналина, возбуждённость, но, учитывая мои последние дни, это стало нормой, к которой я привык.

Я приоткрыл дверь и забросил туда светошумовую гранату, после чего закрыл дверь обратно.

Громкий хлопок, слышимый даже через закрытые двери, ознаменовал мой визит.

Не ждя ни секунды больше, я вхожу в бар. Приклад в плечо, правая рука на рукояти, левая держит ствол и фонарик, который быстро-быстро мигает. Палец уже касается спускового крючка и немного подрагивает от напряжения.

И первое, что я слышу:

— Твою мать! Мои глаза!

— Я оглох! Какая тварь это сделала, урою падаль!

В свете очень частых вспышек они словно на ладони передо мной. Практически сразу ухожу из дверного проёма, подсвечивая их фонарём, хотя после светошумовой они всё равно ничего не видят.

Выстрел в одного, который стоит прямо передо мной, практически в упор в голову, от чего та лопается, как яйцо. Трое оставшихся, видимо, начиная понимать, что происходит, стреляют из пистолетов… чёрт знает куда. Пули вышибают кирпичную крошку из стен далеко справа от меня. Я же не даю и шанса им прийти в себя. Очередь в одного, и тот падает спиной на стол, опрокидывая его. Более длинная очередь во второго, что пытается отпрыгнуть в сторону, и его бросает в стену.

Третий прячется за барной стойкой и стреляет наугад, правда, куда точнее своих товарищей, видимо, по звуку. Мне приходится присесть, чтоб случайно не получить пулю. Но и долго он не живёт — просто простреливаю деревянную стойку короткой очередью. Бронебойные пули берут её без каких-либо проблем и настигают противника.

Переведя фонарик в обычный режим, я медленно водил им по залу, где теперь лежало четыре трупа. И всё, больше никого не было, никто не спрятался и не затаился. Я заглянул за барную стойку и там тоже никого не увидел, кроме трупа, который развалился в луже собственной крови. Фонарём скользнул по двери за барной стойкой, где была лестница вниз. За ней был спуск в коридор, откуда я мог попасть к Стреле. Теперь нас разделяли считанные метры и, возможно, кто-то из его людей, что ещё остались здесь.

Но не думаю, что их осталось действительно много. Девять человек я убил около ресторана и ещё одного точно ранил. Вроде как погибло двое при взрыве гранаты, которую я оставил подарком в нашей квартире для сбора, если верить Стреле, и ещё нескольких ранил. Итого выходит около пятнадцати. Не так уж и мало для солдата, который просто заведует рэкетом местного бизнеса.

— Тара, приём, я у входа. Захожу.

— Да, я в зале, здесь чисто, — ответил я.

Через пару секунд двери приоткрылись, и по залу пробежался луч фонарика.

— Маловато… всего четверо? — спросила Сирень, заглядывая внутрь.

— И ещё девять в ресторане. В сумме тринадцать. Плюс я одного ранил около своего дома и двух вроде как убил в нашей квартире сбора. Выходит немало, верно?

— С ума сойти… Мы словно войну развязали.

Согласен, не верится, что столько человек уже погибло.

— И очень скоро её завяжем обратно.

Я подошёл к двери, что вела вниз, вытаскивая по пути светошумовую гранату.

— Ты первая, я следом.