Страница 8 из 16
– Есть причина?
– Да, то есть, нет, не причина – повод. У меня скоро день рождения. Через месяц.
– Вот как! Поздравляю! В жизни раз бывает восемнадцать лет. С меня презент и букет.
– Можете приехать ко мне. Пожалуйста!
– Кхм-м… ровно через месяц?
– Сегодня, сейчас. Приедете?
– Неожиданно. Но приятно. Страсть как приятно. Значит, сегодня, я не ослышался?
– Да, сегодня, сейчас!
– Кхм-м… диктуйте адрес. И это… вы будете одна?
– Да, конечно одна. В семь тридцать успеете?
– Договорились, милая Людмила Альбертовна. Постараюсь вас не разочаровать. До скорой встречи.
Людмила поняла, что мужчина колеблется. Это рождало неосознанные тревожные предчувствия, сомнения, даже страх – правильно ли поступила? Вроде как напросилась. Что Эдуард может подумать! Включать задний ход было поздно.
К назначенному сроку она едва успела приготовить ужин и привести себя в относительный порядок.
На душе противно скребли и дурниной выли самые-самые дикие из всех известных на свете кошек, устроивших майский шабаш не где-нибудь – в сошедшем с ума сознании.
Люся чувствовала себя пропущенным через эмульгатор, потом мгновенно замороженным фаршем. Полтора часа, пока вымокала в горячей воде с отдушками, сушила и укладывала волосы, накладывала макияж и придирчиво примеряла перед зеркалом наряды, Людмила задавала себе один и тот же каверзный вопрос, – зачем!
Ответа не было. Точнее, ответов было слишком много, чтобы их систематизировать и попытаться разобраться.
Она стояла у окна в облегающем приталенном платье, подчёркивающем достоинства фигуры, лёгком и воздушном, почти невесомом, напряжённо всматриваясь из окна в прохожих.
Прошло пять минут от назначенного времени. Эдуарда не было.
– Вот и хорошо! Ишь, раскатала губы. “Не для тебя придёт весна, не для тебя Дон разольётся”. Поиграла в любовь и будет.
В это время раздался неожиданно громкий звонок в дверь.
– Извините, Людмила Альбертовна, пробки. Каюсь! Мне, право, так неудобно. Прекрасно выглядите. Чем же я заслужил ваше бесценное внимание?
– Не смущайте меня сходу, проходите. Мне. Право, так неловко.
– Вы ли это, Людмила Альбертовна? Не ожидал лицезреть вас в таком роскошном облике. Знаете, как вас кличут в стенах холдинга?
– В курсе. Это неважно. На самом деле я не такая. Сами увидите.
– Уже, уже вижу! Фея, Афродита. Очарован, польщён. Попытаюсь оправдать доверие. Честно говоря, не отказался бы от поцелуя.
– Ну-ну, не шалите. Мы совсем незнакомы.
– Так в чём дело. Сразу же и начнём… знакомиться.
– Не так скоро. Мне и без того неловко, а вы так агрессивно себя ведёте. Уж не ошиблась ли я, сделав опрометчиво бесстрашный шаг навстречу? Чувствую себя пичугой, попавшей в силок.
– Хорошо, сделаем паузу. Ваш ход. Простите, поторопился с выводами. Ваши глаза так откровенно сияли, что я подумал… впрочем, неважно, чего именно. Передаю инициативу вам. Надеюсь, не очень напугал. Мы ведь посидим, – Эдуард раскрыл объёмную сумку, в которой лежала водка, вино и деликатесы, – вот моя, так сказать, доля участия. И подарок лично для вас.
От капельки выпитого вина и по причине замечательного настроения Людмила порозовела, расслабилась. Всё было как нельзя лучше: никакой неловкости.
С Эдиком было настолько легко, словно они были знакомы целую вечность.
Незаметно за разговорами минула полночь. Мужчина непринуждённо, пространно и интересно рассказывал о себе, о друзьях, о работе, словно не думал покидать эту квартиру. Он не был пьян, не лез с приставаниями и намёками, не говорил банальностей.
– Я так рад, что ты мне позвонила. Давно так не отдыхал. Ты прелесть, – вдруг сказал Эдуард, поглаживая Люсину руку, по которой мгновенно пробежал чувствительный заряд давно забытой энергии, – как считаешь – мне не пора домой? Не хочу на первом свидании показаться нескромным.
Как непринуждённо он это сказал, вызвав сию же минуту безотчётное доверие.
Целовался Эдик до одури приятно. Объятия и вовсе погрузили в состояние эйфории.
Утром утомлённые любовники как настоящая семейная пара пили чай с пирожными, облизывали друг другу крем с губ, непринуждённо ворковали, смеялись, прерывая завтрак объятиями. Потом темпераментно, со вкусом опять кувыркались в кровати.
Около двенадцати дня Эдуард прижал к груди окончательно размякшую, поверившую в возможное счастье Людмилу, – к сожалению, мне пора, дорогая. Встреча с коллегой. Я обещал, извини. Это важно.
– Вечером ждать?
– Не люблю обещать зря. Как получится. У бога дней много.
Звонок телефона раздался, когда она разомлевшая, но довольная отмокала в ванне. Вылезать из зоны комфорта не хотелось, но трель была слишком настойчива.
– Добрый день, Людмила Альбертовна.
– Слушаю вас.
– Это правильно, слушайте. Мне есть что сказать. Я Марина, жена Эдика.
– Кто, кого!?
– Вы не ослышались, дорогуша. Не пугайтесь, я не имею претензий к вашим эротическим упражнениям. Развлекайтесь на здоровье, только ни на что серьёзное не рассчитывайте. Он мой.
– Это как! Ваш муж ночует у другой женщины, и вы так запросто об этом говорите? Я вам не верю.
– Дать ему трубку… откуда, как вы думаете, я знаю этот номер, как вас зовут? Если вы не в курсе – в мужском организме, сердце – не единственный орган, которому не прикажешь. Я, барышня, физиолог, поэтому говорю об этом спокойно.
– Почему он меня не предупредил?
– Господи, зачем? Вы же сами его пригласили. Разве не ясно, для чего одинокая женщина флиртует, с какой целью призывает в альков симпатичного мужчину? Считайте, что Эдик оказал вам услугу… а вы – ему. Он у меня романтичный, влюбчивый. Вы, милая, очень ему понравились.
– У меня ощущение, словно вывалялась в отходах чего-то зловонного. Не звоните мне больше. И ему скажите, что не хочу больше видеть.
– Как знаете. Но лучше подумайте. Эдик умеет дружить. А мне спокойнее, когда знаю, что у мужа порядочная любовница.
Людмила долго ходила туда-сюда по комнате как медведь в клетке, не в силах переварить то, что произошло, потом от души разревелась.
Она чувствовала себя маленькой девочкой, которую сначала обманули, а потом ни за что наказали и поставили в угол.
Вот как бывает
Белых туманов крепчают объятья,
Цвет изменяет листва тополей…
Как же мне хочется сшить тебе платье
Из паутинок мелькающих дней…
Александр Кунин
– Варюха – да это моя лучшая подруга, нет – единственная, с раннего детства, – откровенничал, находясь в приличной степени подпития Родион, – с детского сада, – девчонка она – что надо, цену себе знала. Зуб даю, что у неё, кроме мужа, никого не было. Одна любовь на всю жизнь. Я тебе такое расскажу… только никому, ни одной живой душе.
Не могу больше в себе держать. Поделюсь с тобой – может полегчает.
У нас с ней особые отношения были. Меня Варька подружкой считала, даже самые секретные девичьи секреты запросто доверяла.
Знать бы как жизнь сложится… дурак я дурак! Ладно, слушай дальше.
Супруг её, Витюха Кубасов – дальнобойщик. По натуре – реальный мужик. Настоящий, толковый, хваткий. С Варюхи пылинки сдувал, подарками заваливал.
Любовь у них была, не любовь – сказка!
Прожили они вместе четыре счастливейших года. Вот только… да, и это, поверьте, реальная проблема, детей у них не было. Ни одной беременности. Ни одной!
Варюха в отчаянии. Витька так переживал – словами не передать.
Я с ума сходил от душераздирающих воплей. Мне-то оба плакались.
Что только Варюха не делала: анализы сдавала, лечилась от бесплодия у статусных лекарей, по экстрасенсам и колдунам бегала, на целебные источники и распиаренные курорты ездила. Результата – ноль, зеро.