Страница 19 из 94
Следующим шёл закадычный друг Зарницына Владлен Голосадов. Этот и вовсе поднялся на сцену с гитарой и объявил, что, так как он в творческом кризисе, просто споёт нам парочку шлягеров бардовской песни.
И спел.
Зрители снова хлопали так, будто это не сборище поэтов местечкового уровня, а по меньшей мере премия «Книга века».
Пожалуй, в зале было только три человека, которые берегли ладони: я, мой несчастный друг и Данута.
Аристарх Душнявский выступил под номером шесть.
Всё же мало-мальской известности он добился, потому что его выход зал встретил горбовой тишиной. Ой, простите, гробовой. Но мне можно так шутить. Я же горбунья.
И началось:
– Добрый вечер, дамы и господа. Сегодня я прочту свои кардинально новые стихи:
Вскормленный на козьем молоке,
Я мамкиных грудей совсем не знал.
Мне ближе к сердцу злой животный мир
И мировоззрение козла.
Вот это точно! Мировоззрение у тебя, дружочек, козлиное. И не поспоришь.
Неужели этот опус рождён, чтобы покорить сердце мадам Шёлкиной? Увы, бесполезно. Она уже нашла себе Ипатия.
Хлопала нашему непризнанному гению только я. Или погодите... «Хлоп-хлоп-хлоп» прозвучало от спутника Дануты. Могу ошибаться, но, кажется, хлопки были издевательскими.
Дальше прозвучало четверостишие:
Кошка навалила
Прямо на ковёр.
И кошачьей шкуркой
Я ковёр подтёр.
Какая экспрессия! Какие эмоции! И козлиная натура, как и обещал Аристарх, проходит лейтмотивом через всю подборку стихов.
Жаль, зал не оценил. Кто-то даже громко зафукал и завозмущался, крикнув: «Уходи со сцены, живодёр!»
Что ж, в жизни непризнанного и всеми гонимого поэта бывает и такое.
Тем временем Аристарх собрал волю в кулак и продолжил:
– Случается так, что мы безответно любим одних, разбивая сердца другим. Следующее стихотворение – верлибр. Кхм-гм...
Начало опуса было невзрачным, поэтому не врезалось мне в память, а вот окончание...
И на собственном горбу
Ты пронесёшь любовь свою –
Ко мне.
Но снова без ответа
Оставлю твои чувства...
Уйду.
Надежд развею пепел.
Лишь пирожки с капустой
Напомнят о тебе...
Н-ну, гад! Не видать тебе больше моих пирожков! А мне, пожалуй, пора устроить свой драматический исход. Что называется: «Она какетливо пёрнула плечиком и впала в просрацию».
Вот я и свалила, тяжёлой поступью топая по паркету. Стук моих шагов был Аристарху вместо аплодисментов.
Глава 12. Гости
Перед сном в субботу я целенаправленно тосковала по Дену (ну, или Гедеону). Посылала ему эмоциональные импульсы, мол, на кого ты меня оставил?
Вечером наревелась, а с утра принялась как заведённая печь пирожки в промышленных масштабах. Хоть на базаре продавай, ей-богу! Увы, моя стряпня до базара не доживёт, будет зверски изничтожена ещё до прибытия к месту назначения. Проверено.
В это воскресное утро так и случилось: сначала маман соскучилась по мне (по курникам), а к обеду подтянулись голодные рты в количестве две штуки: Аристарх и Михалохигей.
– Да вы издеваетесь! – «радостно» встретила я их.
Аристарх повёл носом:
– Я знаю, что ты нас ждала!
– Нет!
– Да брось, – мой так называемый друг был как-то чересчур бодр, и это после вчерашнего провала на поэтическом вечере. Будто это не ему Данута вчера предпочла другого. – Что ты как маленькая? Мы же всего лишь играли. Ты свою роль, а я свою.
– А, то есть ты не помышляешь о смерти после того, как Данута нашла себе нового хахаля?
– Это тоже была игра – игра на эмоциях! Как ты думаешь, музы помогают поэтам творить? Они создают накал страстей! Данута в этом деле мастер.
Миха, не понимающий, о чём мы, пропел: «Что наша жи-и-изнь? Игр-ра-а-а!»
– Ну, Жупочка, ты разве не помнишь, как мы с ней переглядывались? Она флиртовала со мной!
– Не помню, – я всерьёз усомнилась в адекватности Аристарха.
– У тебя память, как у хлебушка, – припечатал он.
Усё. Приплыли. Олигофрендия не лечится.
«Память... – моё сознание зацепилось за это слово. – Память... Что же я забыла? Ах, да, утяжку с корректором осанки!»
Ден ведь просил продолжать терапию. А я что? Не могу же я разочаровать его... Ой, да причём тут он! Я же для себя это делаю.
С этими мыслями я благополучно ретировалась в спальню. Мне предстояло мучительно влезть в тунику, позабыв о намерении облопаться вусмерть.
Эх, не судьба!
Однако в зеркале меня ждал тот ещё шок:
– Оу... Погляди, Вторая, какая у меня талия!
«Да, не соврал маг, что будет тебя лечить... – согласилась сестра. – Жаль, свалил наш язвенник-трезвенник и травконенавистник».
– Думаешь, не вернётся? – спросила я у своего отражения.
«А ты пожелай, чтобы вернулся».
– Точно! – я шлёпнула себя по лбу ладонью. – Итак... Я хочу, чтобы Ден вернулся ко мне!
И – ничего. Никакого голубого облачка. Что не так-то? Я по глупости израсходовала свой лимит желаний? Или в отсутствие Дена магия мне не поддаётся?
«Пожелай чего-нибудь другого. Проверь», – посоветовала Вторая.
Я и ляпнула первую пришедшую на ум очевидность:
– Я хочу... Чтобы шланг у Михи встал и не падал целый час!
«Фьюить!» – просвистело мимо меня облачко, а я поскакала вниз проверять.
Только почему первое-то желание не сработало? Оно, что, невозможное?
Уже топая по последним ступенькам, я услышала возню и натужное пыхтение.
Что там?
Выглядываю из-за угла... Теперь ясно, почему первое желание не сработало – оно уже сбылось!
– Ой, Ден, а что ты здесь... – слово «делаешь» так и не слетело с моих губ, потому что и так было ясно. Мой белокурый принц держал побитого Миху за шкирку, а тот постанывал, одной рукой пытаясь прикрыть неприкрываемое – вздыбившиеся внушительным колом брюки. Ден, оскорблённый Михиной боеготовностью, замахнулся для очередного удара. – Нет, нет, Ден, стой! Не бей его! Это всё я! Это из-за меня он... – божечки, что я несу на свою голову! Как двусмысленно прозвучало!
Ден, пыльный и растрёпанный с дороги, замер.
– Жу, это кто вообще? Почему, стоило мне уехать, в твоём доме мужики?
– А это Аристарх привёл ко мне своего друга знакомиться... – промямлила я.
Мой прекрасный принц тряхнул Миху, и тот ляпнул:
– Мы с Жупочкой уже знакомы! В прошлый раз был славный кутёж!
Твою ж кудрить-раскудрить... Лучше б ты молчал!
Ден благополучно выставил Миху за порог, Аристарх сам выплелся следом.
Из Михиного дырявого кармана выпала свёрнутая в трубочку бумажулька. Я подняла её и прочитала: «Я уроню тебя на пАдушки зацалую и залюблю!»
А наш половой гигант романтик! Вон, какие страсти! Стоп. Кому это он написал сие послание? Уж не мне ли?
Ден вернулся злющий, весь какой-то резкий и опасный.
– Жу, я только уехал, а ты, смотрю, времени даром не теряешь.
– Я никого не звала. Они сами припёрлись на пироги, – виновато вздохнула я.
– Кем тебе приходится этот оборванец? – спросил строго, как за двойку у школьницы.
– Никем. Второй раз его сегодня увидела. Аристарх притащил его в надежде сосватать за меня.
– То есть я примчался из столицы, чтобы посмотреть на твоего будущего жениха? Ясно... – он развернул туловище к выходу.
– Миха-то? Жених? Да упаси Гова!
– Тогда почему ты сказала, что эрекция у него из-за тебя?
– Я просто не хотела, чтобы ты избил человека, вот и выпалила первое, что пришло на ум.
Ден выдохнул с облегчением.
– Мне не нравится, что к тебе шастают всякие...
– Мне тоже это не нравится! – поддакнула ему. Пусть знает, что я на его стороне.
– Когда вернусь, перееду жить к тебе, – заявил безапелляционно.
– Что? – к такому меня жизнь не готовила. – А ты разве не вернулся?
– Мне придётся снова уехать, Жу. Завтра утром я должен присутствовать на одном... Неважно.
– То есть сейчас ты приехал... ко мне? Ох, ты же голодный с дороги! Садись, сейчас я тебя накормлю!