Страница 73 из 75
Время от времени Фанни вскользь говорила о сестре так, будто она и не покидала мира живых. Однако, судя по ее безутешному горю… Похоже, они с Джейн были гораздо ближе, чем я думала. И теперь лицо Джейн стояло у меня перед глазами.
К сожалению, все, что я знала о жизни девочек в Филадельфии, ограничивалось их пребыванием в борделе. Мне совсем не хотелось выяснять, как они туда попали. Только предположения уже пустили корни у меня в голове и неуклонно разрастались, вытесняя сон.
Плохие люди на корабле. Выброшенная в море собака. Домашний питомец? Семья… Может, Фанни и Джейн плыли с родителями и повстречали пиратов? Или капитан оказался мерзавцем, вроде Стивена Боннета… При мысли о нем волоски у меня на руках приподнялись – не от страха, а от гнева. Подобный ему запросто мог решить, что прелестные юные девушки вполне обойдутся без родителей.
Фейт. «Наша мама», – сказала Фанни. Я тщательно вглядывалась в миниатюру, но она была чересчур мала – всего-навсего лицо молодой женщины с темными вьющимися локонами, то ли волнистыми от природы, то ли завитыми по моде того времени.
Нет. Невозможно. Я в десятый раз легла на живот и уткнулась в подушку в надежде, что запах чистого белья и гусиный пух помогут забыться сном.
– Что невозможно, саксоночка? – раздался возле моего уха сонный голос Джейми. – И в таком случае не подождет ли оно до утра?
Простыни зашуршали, когда я повернулась на бок лицом к мужу.
– Извини. – Я примирительно тронула его руку. Теплая и твердая ладонь инстинктивно сжала мою. – Видимо, я случайно произнесла это вслух. Просто думала о медальоне Фанни.
«Фейт».
– Ох. – Джейми, кряхтя, легонько потянулся. – Ты об имени? Фейт?
– Ну да. Конечно, вряд ли это… связано с…
– Имя не такое уж редкое, саксоночка. – Джейми нежно погладил костяшки моих пальцев. – Разумеется, ты что-то почувствовала. Я тоже.
– Правда? – негромко спросила я и чуть кашлянула. – Теперь… я не слишком часто о ней думаю, но порой ни с того ни с сего… вспоминаю о нашей Фейт. Будто снова чувствую ее рядом с собой.
– Представляешь, как бы она выглядела взрослой? – столь же тихо промолвил он. – Я иногда так делал. В основном в тюрьме. Там предостаточно времени для размышлений. По ночам. В одиночестве.
С едва слышным вздохом я придвинулась ближе, устроив голову у него на плече, и Джейми обнял меня. Мы лежали неподвижно, прислушиваясь к окружающей нас тишине ночи и дома. Вся семья была в сборе, за исключением одного ангелочка, мирно парившего в воздухе.
– Медальон, – проговорила я наконец. – Он ведь никоим образом не связан с…
– Нет. – Голос Джейми звучал настороженно. – Что тебя на самом деле гложет, саксоночка? Я отлично вижу: в мыслях у тебя совсем другое.
Чистая правда. Он меня раскусил, и я ощутила укол вины.
– Знаю, это невозможно. – Я сглотнула. – Просто… – Слова замерли на губах, и Джейми погладил меня между лопатками.
– Давай же, саксоночка, не молчи. Пускай это все глупости, но мы оба не уснем, пока ты не скажешь.
– Ну… Помнишь, Роджер рассказывал о докторе, которого встретил в Нагорье, и о голубом свечении?
– Да. Какое…
– Роджер спросил, не случалось ли мне видеть подобное, когда я лечила людей.
Рука на моей спине замерла.
– И? – осторожно поинтересовался Джейми. То ли боялся услышать лишнее, то ли выяснить, что я спятила.
– Нет, – успокоила я. – Хотя… Нет. И все же… я его видела. Чувствовала. Дважды. Мельком, когда умер младенец Мальвы. – У меня на руках, весь в материнской крови. – И по-настоящему, когда после рождения Фейт я лежала в горячке… почти при смерти… Пришел мастер Рэймонд и…
– Есть что-то, о чем ты не рассказывала мне прежде?
– Не знаю, – честно ответила я. – Думаю, произошло вот что…
И я поведала Джейми о том, как мои кости испускали голубое свечение через плоть, как свет растекся по телу, а инфекция отступила, оставив меня без сил, зато живой и вполне здоровой.
– Словом… я знаю, это все сущий бред, вроде того, о чем думаешь посреди ночи, лежа без сна.
Джейми что-то буркнул, отсекая извинения и поторапливая закончить мысль. Поэтому я сделала глубокий вдох и прошептала ему в грудь:
– Мастер Рэймонд… Что, если… Вдруг он нашел Фейт и смог… каким-то образом… ее вернуть?
Мертвая тишина. Я сглотнула и продолжила:
– Бывает, людей ошибочно объявляют умершими. Вспомни старую миссис Уилсон! Любой врач знает, хотя бы понаслышке, о так называемых «покойниках», которые вдруг приходили в себя в морге.
– Или в гробу, – мрачно вставил Джейми, и я вздрогнула. – Да, мне доводилось слышать о подобном, но… речь идет о недоношенном младенце. Как…
– Не знаю как! – выпалила я. – Говорю же, полный бред и фантазии! И все же… – Я осеклась на высокой ноте, в горле застыл ком.
– Искушение слишком велико? – Он положил ладонь мне на затылок и заговорил тише. – Конечно. Пускай так, mo chridhe, но тогда почему он тебе не рассказал? Ты ведь с ним виделась? После исцеления.
– Да. – Поежившись, я на мгновение перенеслась в Звездную комнату французского короля с запахом его духов, «драконьей крови» и вина. Передо мной – двое мужчин в ожидании приговора… – Да, все так. Только, когда граф умер, мастера Рэймонда изгнали и увезли. Он не смог бы мне рассказать или вернуться в Париж до нашего отъезда.
Пожалуй, чересчур безумная фантазия, даже для меня. Однако я буквально видела, как мастер Рэймонд ускользает из «Обители ангелов», тайком пробирается в то место, где монахини, вероятно, положили запеленатую Фейт. Он бы обязательно ее узнал, подобно мне.
«У каждого есть аура, – просто сказал он, – которая окружает человека наподобие цветного облака. Ваша – голубая, мадонна. Как плащ Богородицы. Как и моя собственная».
Как и его… Я застыла от внезапно пришедшей на ум мысли.
– Иисус твою Рузвельт Христос.
Что, если… Ладно, к черту, раз уж я все равно сошла с ума…
– Что, если он… то есть я… Что, если мы с мастером Рэймондом каким-то образом связаны?
Джейми промолчал и только шевельнул рукой под моими волосами: согнул средний палец, а указательный и мизинец выпрямил, изобразив «рога» для защиты от злых сил.
– А если нет? – сухо спросил муж.
Он вытащил из-под меня плечо и повернулся, так что теперь мы смотрели друг на друга. Темнота постепенно отступала, и я разглядела печаль и нежность на его осунувшемся от усталости, но в то же время решительном лице.
– Допустим, все, что ты себе напридумала, саксоночка, – правда. Хотя это невозможно, ты сама сказала. Но даже будь это правдой, разницы никакой. Женщина из медальона Фрэнсис мертва, как и наша Фейт.
Его слова больно укололи меня в сердце.
– Знаю, – прошептала я со слезами на глазах и кивнула.
– Я тоже, – тихо произнес Джейми, и я заплакала в его объятиях.
25
Voulez-vous coucher avec moi[85]
Дни все еще стояли теплые, но коптильня находилась в тени скалистого утеса, и здесь уже больше месяца не разводили огонь, поэтому в воздухе висел прогорклый запах пепла и застарелой крови.
– Как думаешь, сколько в нем веса?
На грубо сколоченном столе у дальней стены лежал черный с белыми пятнами кабан. Брианна уперлась ладонями в холку убитого животного и для пробы навалилась на него всей силой. Шея чуть подалась – окоченение давно прошло, – но сама туша не сдвинулась ни на дюйм.
– Полагаю, живьем он весил больше твоего отца. Фунтов четыреста?
Джейми выпотрошил кабана и выпустил кровь, что, вероятно, облегчило ему ношу фунтов на сто или около того, хотя мяса все равно было много. Отрадная перспектива в преддверии зимы, однако в настоящий момент это обстоятельство меня скорее устрашало.
Я развернула отрез материи с несколькими карманами, в котором хранила большие хирургические инструменты: обычному кухонному ножу такая задача не по силам.
85
Зд.: Ляжешь со мной? (фр.)