Страница 28 из 49
Впрочем, я быстро отвернулась, когда Кадан, почувствовав мой взгляд, повернул голову.
— Встречайте, на сцене несравненная Эклин Хамильтон! — восторженно прокричал ведущий артист и под громкие овации удалился.
Свет потускнел до бледно жемчужного, шторы медленно поползли в стороны, раскрывая огромную красочную сцену, на которой располагался оркестр на фоне фантастических декораций.
Только мои мысли были заняты другим, Хамильтон — знакомое имя. На сцену выплыла, словно гордая лебедь, в белоснежном, искристом, как снег на солнце, платье молодая девушка, та самая Эклин Хамильтон. Её светлые белокурые волосы рассыпаны по узким открытым плечам, причёску венчает жемчужная диадема. Она достаточно юна — розовые щёки пылают румянцем, губы мягко улыбаются, а в глазах сверкают искры самолюбования.
Зрители зашептались за спиной, Деслер поелозил на месте, не спуская глаз с тонкой фигурки на сцене.
Хамильтон... Я вновь повернулась на Раннэров. Это же его дочь? Эклин Хамильтон и Ларсон Хамильтон, о них я была наслышана ещё пару лет назад! Их имя звучало на каждом углу, так как в то время они вдруг стали довольно известными персонами в столице. И, как теперь выяснилось, в этом заслуга Эклин. Но что мистер Хамильтон делает за столиком Раннэров?
Я вновь повернулась на сцену, когда оркестр заиграл, а девушка, похожая на речную нимфу, запела. Внутри всё потемнело от дурных мыслей, которые полезли в голову одна за другой. В зал полились звуки флейты, грустные и тонкие, словно плач, к ним прибавилась мелодия арфы, журчание воды прокатилось по залу. Девушка пела, демонстрируя тонкий приятный голос, вызывая на лице Кларисс умиление, Деслер же потягивал из бокала вино, выпустил руку и похотливым взглядом пожирал парящую по сцене словно бабочка-капустница оперную диву.
Я посмотрела назад, Нисс и мистер Хамильтон о чём-то негромко переговаривались, явно обсуждая молодую мисс. Кадан не обращал на них внимания, и показалось даже, что в его расслабленной позе читалась скука, лишь сжимающая коленную чашечку кисть показывала напряжение. И что это со мной, неужели я ревную?
Музыкальные инструменты взорвались аккордами, а голос девушки, взяв высокие ноты, оборвался.
И снова всплеск аплодисментов оглушил, рукоплескали все, мужчины даже встали со своих мест, выражая восхищение таланту Эклин, который несомненно имелся у неё. Кто-то вынес к её ногам цветы, кто-то самозабвенно кидал их на сцену.
Когда Эклин покинула сцену, на неё вышел ведущий с новым объявлением.
Я взяла бокал с водой и сделала глоток, смачивая горло, пытаясь сбросить поднявшееся непонятно откуда напряжение. И едва не поперхнулась, когда в зал вернулась молодая мисс, но уже в другом наряде. Скользнув юркой рыбкой между столами, приблизилась к столику, где сидел Кадан.
В груди запекло, когда Кадан поднялся со своего места и отодвинул стул для мисс.
Резко отворачиваюсь, учащенно дыша. На сцену вышла очередная певица, на этот раз старше. Мне сделалось так тесно и душно, что закружилась голова.
— Я сейчас, — поднимаюсь со своего стула и под обвиняющим взглядом Кларисс отступаю, удаляясь из зала, проходя мимо столика Раннэров, не поворачивая головы в их сторону. Я почувствовала чей-то очень пристальный взгляд на себе и поспешила скорее покинуть зал.
Выйдя в коридор, пробежала в сторону открытых дверей. Хотелось глотнуть свежего воздуха, хотя бы пару вдохов! Как же нехорошо внутри. Я не сразу услышала позади себя шаги.
— Марсэль! — голос догнал и пропустил через тело дрожь. Кадан настиг меня в два шага, едва я вышла на открытый балкон, присыпанный снегом. — Что случилось? Как ты себя чувствуешь? Здесь холодно.
Я хочу ответить резкостью, чтобы мистер лекарь не утруждался и продолжал дальше развлекаться, как на мои плечи ложится пиджак, пахнущий этим мужчиной. Я мгновенно согрелась, чувствуя защищенность.
— Нас могут увидеть, — испуганно смотрю в коридор.
— И пусть.
Я вскидываю взгляд. Кадан смотрел на меня так, что в животе вспорхнула стая бабочек, как и в прошлый раз.
— Вы знакомы с Эклин Хамильтон? Это ваша невеста?
Мужчина замер, видимо, не ожидая подобного вопроса.
— С чего ты так решила? Это мой отец… — мужчина тяжело выдохнул. — Послушай, Марсэль, я не знал, что мой отец был у вас… теперь мне понятны его нападки.
Нападки? Разве мистер Раннэр в чём-то может упрекать своего сына? И тут пазл в голове сложился. Мистер Нисс Раннэр почувствовал мою связь с Каданом! И он не в восторге. Конечно, разве родитель может пожелать своему ребёнку плохого — связать свою жизнь с замужней миссис?
— Но это ничего не значит, мой отец ничего не смыслит, — поспешил заверить мужчина.
Губы Кадана оказались возле моих, он обхватил меня за талию и настойчиво притянул к себе, обдав мою щёку облаком горячего пара. И как же у него так получается усыпить меня своим взглядом, голосом.
Скрип снега рядом прервал взгляд, но Кадан не позволил мне отступить, лишь сильнее стиснул в своих объятия и потеснил к стене за балконную дверь, заслоняя мощным телом.
Оказавшись за широкой грудью мужчины, я затаилась, кровь горячо билась в венах, мы словно юные влюблённые, которые прячутся от внимания взрослых. Так романтично. Если бы не было всё так печально. Ведь в зале Деслер, мой пока ещё муж, а моё будущее под угрозой.
На балкон вышла ещё одна пара. Завидев нас, они отошли в другую сторону, позволяя выдохнуть.
— Ты сегодня выглядишь великолепно, — вдруг произносит мистер лекарь, — Марсэль...
От его проникновенного голоса по телу побежали мурашки. Кадан склоняется, мои ресницы опускаются сами собой в предвкушении поцелуя. Губы накрывают твёрдые горячие губы Кадана, согревая их нежным упоительным поцелуем. Стало быть, Эклин для него ничего не значит? Раннэр притянул меня к себе ещё теснее, судорожно выдохнув, едва сдерживая свой порыв. Одного поцелуя ему, очевидно, было мало. Я чуть улыбнулась, смело и блаженно, под жадным взглядом Кадана. Никогда я не чувствовала себя такой счастливой, влюблённой и желанной, по-настоящему, сильно, беззаветно. Никогда.
Моя рука сама собой потянулась к его красивому лицу, легла на щёку, перчатка мешала почувствовать его кожу.
— Хочу тебя безумно, — шепчет он, сжимает меня, целует страстно и ненасытно, делая мои колени совсем слабыми.
Боже, он ведь идёт наперекор своему родителю ради меня.
В голове шумело, его терпкий аромат сводил с ума, как и сильное тело мужчины, мысли становились ватными, а я лёгкой как облако и податливой. Его слова и глубокий голос имели сильное воздействие на меня, как глоток самого действенного приворотного зелья.
— Нужно возвращаться… иначе Деслер будет искать… — невнятно шепчу, заставляя себя мыслить разумно, хотя это практически невозможно, слишком сильно желание затеряться среди торжества и отдаться порыву чувств. Но я не могу.
— И пусть ищет, — чуть хрипло отвечает он, — сейчас хороший повод украсть тебя.
— Я не могу оставить Лисандру и испортить ей праздник.
Кадан замирает, кажется, не сразу понимая, о чём я говорю. Музыка, долетевшая до нас, заиграла громче, отрезвляя меня.
— Мне пора идти, мистер Раннэр.
Глаза мужчины темнеют, а на лице отражается какая-то мука, будто ему нелегко справиться со своими чувствами, гораздо сложнее, чем мне, нещадно меня будоража.
— Постой, — перехватывает меня за локоть. Но едва я вышла из тени, как в дверь вошли ещё двое.
Не успеваю спрятаться, зелёные глаза рыжеволосой бестии впиваются шипами в меня, напудренное лицо вытягивается в заинтересованном удивлении. Шарлотта Лидже переводит взгляд на Кадана и снова на меня, а затем на его захват моей руки. Её губы кривятся в едкой ухмылке. Она о чём-то догадалась, и поздно прятаться и что-то скрывать.
Кадан плотнее перехватил мой локоть и увлёк за собой без всяких слов, пройдя мимо любовницы Деслера, не обращая на неё никакого внимания. Шарлотта осталась позади, я чувствовала, как она прожигает взглядом мою спину.