Страница 42 из 162
Таким образом, ложный проект (deceiving design) может привести в действие организационные механизмы деятельности, которая станет объектом дискредитации. И когда дискредитация происходит, она обязательно оказывает свое пагубное влияние (иногда длительное, иногда кратковременное) и на прошлое, и на будущее.
Именно с этим влиянием связано одно из базовых понятий: подозрение. Чувство подозрения возникает у человека, когда он, правомерно или нет, начинает думать о том, что деятельность, в которой он участвует, конструируется без его ведома и ему не дают возможности вникнуть в тот фрейм, который определяет его деятельность. Подозрение следует отличать от другого чувства — сомнения, которое возникает не вследствие боязни обмана, а из-за неуверенности в том, какие именно фреймы или настройки применяются в данный момент, при полной уверенности в том, что все проходит в нормальном, безопасном режиме. Подозрение и сомнение в таком случае следует рассматривать как две основные эмоции, возникающие в процессе выбора фрейма для интерпретации происходящего. Насколько трудно себе представить граждан без подозрений или сомнений, настолько трудно представить и жизненный опыт, не организованный в системе фреймов.
И последнее замечание относительно системы референции. Некоторые фабрикации строятся по образцу «крупной аферы», где маленькие отрезки тщательно смоделированной деятельности встраиваются в единый сценарий. Эта метафора содержит очевидное предположение, что фабрикаторы могут при случае вставлять кусочки неискаженной, аутентичной деятельности в качестве элементов целостной картины, таким образом повышая правдоподобие происходящего. Мошенник, который встречает простофиль в настоящем банке и закрывается с ними в комнате, которая, как он знает, никому не понадобится на время их разговора, крадет настоящую сцену для своего фальшивого проекта (фабриковать такую сцену слишком дорого), и эта сцена является в одном смысле настоящей, а в другом — фальшивой. Нечто подобное произошло и в следующем эпизоде.
Лондон. Тридцатилетняя актриса Ванесса Редгрейв[290]потрясла заполнивших театр зрителей, когда сорвала с себя верхнюю часть костюма и стала танцевать полуобнаженной. Танец мисс Редгрейв и ошеломление разодетой публики снимались на кинокамеры. Всем, кто не был поставлен в известность о сцене, заплатили. Это произошло в среду, когда шли съемки нового фильма «Айседора»[291].
К этому случаю надо подходить осторожно. Фильм «Айседора» — «настоящий» фильм, не подделка, за исключением одного отрывка, который не есть настоящее кино. Хотя его снимали настоящие операторы, объектом съемки была не расписанная в сценарии реакция зрителей, а самая что ни на есть настоящая. На самом деле интерпретацию можно перевернуть: игроки в покер утверждают, что лучшим блефом является непреднамеренный блеф, то есть когда играющий блефует, исходя из ошибочной оценки своих карт. Неискаженная деятельность работает в данной ситуации как блеф[292].
5
Театральный фрейм
Язык театра органически вошел в социологическое знание, с которым связано и данное исследование, поэтому представляется целесообразным начать с рассмотрения сцены. Это важно и потому, что здесь кроется масса непонятных и запутанных вопросов. Весь мир подобен сцене, на ней мы проживаем всю свою жизнь час за часом, и так все время, которое нам отпущено. Но что представляет собой эта сцена и что за персонажи ее населяют?
Всякое исполнение роли (performance) в том значении, которое я буду придавать этому понятию, есть своего рода соглашение, превращающее индивида в исполнителя; последний в то же время становится объектом пристального, но не оскорбительного внимания людей, принявших на себя «роль зрителей», которые могут со всех сторон рассматривать его, а также ожидать соответствующего — исполнительского — поведения[293]. (Эта ситуация противоположна фрейму обычного взаимодействия лицом к лицу, при котором необходимо выказывать уважение другому.) Между пространством сцены, где подобает происходить исполнению, и областью, где располагаются зрители, поддерживается граница. Принципиально важно понять, что у зрителей нет ни прав, ни обязанностей непосредственно участвовать в развертывающемся на сцене драматическом действе, хотя они имеют возможность выражать оценку происходящего, но не таким способом, как это делают сценические персонажи, представляемые актерами. Когда опускается занавес, зрители могут открыто поаплодировать исполнителям и получить в ответ поклоны или нечто равноценное. Особым обстоятельством является количество участников: исполнение как таковое мало зависит от размеров труппы или зрительской аудитории, но есть правила, предписываемые физической природой передачи изображения и звука.
Можно выделить разные виды исполнения в зависимости от их чистоты, то есть от того, насколько исключительны требования, предъявляемые зрителями к действу, которое они смотрят.
Театральные инсценировки, шоу в ночных клубах, разного рода «сольные выходы», балет и большая часть оркестровой музыки являются чистыми представлениями. Нет зрителей, нет и исполнения. Пограничными случаями являются те ad hoc[294] исполнения, которые бывают в домашнем кругу, когда гость вечеринки подходит к роялю или берет в руки гитару, чтобы развлечь остальных гостей, оказавшихся поблизости, когда рассказчик повествует друзьям длинную историю или когда родители читают детям на ночь. Мы употребили слово «сольные», потому что исполнитель обычно пользуется собственным реквизитом и декорациями и не имеет нужды представлять предварительную программу, на которой должно строиться исполнение.
Далее идут представляемые на суд зрителей состязания и спортивные игры. Хотя решающее значение в этом случае имеют социальные обстоятельства, за которыми стоит плата, взимаемая со зрителей, все действо целиком сосредоточено на состязающихся, которые ведут себя так, будто ими движет только стремление к победе. Игроки должны действовать убедительно, как будто на карту поставлено нечто большее, чем простое развлечение зрителей. Место в чемпионате, личные результаты, наконец, призовые деньги — все это работает на создание впечатления о серьезности происходящего и указывает на нечто значительное само по себе, важную проблему, которая может разрешиться лишь через проведение матча. (Ведь можно же представить себе, что матч регулярного чемпионата играется только ради очков при полном отсутствии зрителей.) Ясно, что действо разыгрывается на ринге или спортивной площадке, а не на театральных подмостках. Можно предположить, что все виды состязаний и игр образуют континуум — матчи, которые никто и не думает смотреть, затем матчи, собирающие небольшое количество случайных зрителей, и, наконец, решающие матчи, собирающие рекордное количество зрителей.
Менее чистыми являются такие личностно значимые церемонии, как свадьбы и похороны. Эти события обычно собирают зрителей, которые, как правило, выполняют функции свидетелей и гостей и обычно приходят по приглашению, а не за плату. Я бы добавил, что если состязание рассматривается в более широком контексте как часть досуга и в этом смысле как нечто несерьезное, то церемонии скорее ритуально закрепляют то, что по определению относят к серьезному миру.
Лекции и беседы образуют очень неоднородный класс [сценических представлений] с точки зрения чистоты исполнения: в разных пропорциях в них совмещаются наставления (ответственность за прослушивание которых вполне можно возложить на самих слушателей) и развлечения. На одном полюсе находятся краткий инструктаж, который делают штабные офицеры перед вылетом пилотов, и показательные операции заезжих специалистов, проводимые для студентов-медиков, на другом — политинформация, украшающая школьную стенгазету. (Интересная путаница возникает где-то между полюсами, то есть когда «одаренным» ораторам удается скрыть от тех, кого они развлекают, что развлечение — это фактически и есть суть происходящего.)
290
Редгрейв Ванесса (род. 1937) — английская киноактриса. — Прим. ред.
291
San Francisco Chronicle. 1967. December 8.
292
Примеры «натурализма» в замыслах разведки рассматриваются в книге: Goffman E. Strategic interaction. Philadelphia: University of Pe
293
Иначе определяет «исполнение» Делл Хаймс: «В некотором смысле исполнение есть атрибут всякого поведения, когда субъект добровольно или по принуждению берет на себя обязанность подвергать свое поведение оцениванию со стороны других». См.: Hymes D. Toward linguistic competence. Unpublished paper. 1973.
294
Ad hoc (лат.) — по случаю, здесь «ситуативные» представления. — Прим. ред.