Страница 22 из 27
– Хорошо знаете эти города?
– Москву хуже военных, но лучше остальных москвичей. Питер не так хорошо.
– Понятно. Юридической профессии не имеете… А как вы оцените состояние правопорядка в стране?
– Извините, его у нас вообще нет.
– И кто в этом виноват?
– Сложный вопрос… Проблема запущена, всё на самотёке. Такое ощущение, что этого никому не надо. Что преступность в нашей стране кому-то очень нужна. Иначе бы её давно задавили. А органы наши правоохранительные… Идёт самая настоящая диффузия милиции и уголовного мира.
– Коли они соприкасаются, диффузия неизбежна.
– Всё это преодолимо, Георгий Александрович. Было бы желание…
– А может, есть желание, да руки связаны? Законы несовершенны?
– Законы придумывают люди.
– Что такое вообще закон?
– Это уговор. Я с детских лет помню: «уговор дороже денег». Играем так, как договорились.
– А если игра пошла неинтересная?
– Остановить игру и договориться по-новому.
– А вы понимаете, как трудно провести хороший закон? Без всяких лазеек? И заставить его работать?
– Понимаю. Заставить работать надо прежде всего людей. И законы разрабатывать ломовые.
– «Ломовые»– это как?
– Против лома нет приёма.
– Скажите, Ярослав Матвеевич, вам приходилось иметь дело с ворами, бандитами, хулиганами? В качестве жертвы?
– Дело имел, и не один раз. Только делом я это не назову.
– Как считаете, нужна обществу эта прослойка?
– Некоторые умники считают, что нужна. Зло необходимо, видите ли, как диалектический противовес добру. Этакие вечные пары: право – лево, мужчина – женщина, добро – зло…
– Умники пусть себе умничают. А вы-то сами что думаете?
– Всякая уголовная погань нужна обществу, как чума и холера.
Президент встал, прошёлся по кабинету. Сел и взглянул в глаза собеседнику.
– А как вы считаете, ради чего я трачу своё дорогое рабочее время на этот разговор?
– Это тестовое собеседование, – спокойно ответил Неверов. – Я либо подхожу для чего-то, либо не подхожу.
– Прекрасно. Вы подходите. Ошибки нет. Я хочу предложить вам возглавить борьбу с уголовной преступностью. В масштабе страны.
– Только не борьбу, Георгий Александрович. Борьба с преступностью ведётся, сколько существует человечество. И всё без толку. Войну с преступностью'. Войну я хотел бы возглавить. И не для того, чтобы просто повоевать. Только победа! А борьба – это такой вид спорта.
Президент смотрел на него с улыбкой.
– Это, Ярослав Матвеевич, то, что я хотел услышать… Теперь можно перейти к конкретным вещам. Вы к этому готовы?
– Н-не уверен, что готов.
– Понимаю. Приходите тогда завтра в это же… нет, в десять-сорок.
– Хорошо, Георгий Александрович.
– Вас где устроили?
– В гостинице МВД.
– Ну, всё. До завтра.
Они обменялись рукопожатием, и Неверов ушёл.
Нет, каков мужик! – подумалось президенту. – Никаких ахов и охов, никаких «спасибо за доверие» и прочих глупостей. Простодушие? Нет. Скорее, разумная простота. Похоже, не зря мы его выдернули из Вологды…
Случайностей, вообще-то говоря, не бывает. Кольцов видел, что человек этот – мастер. Ему подвластно многое – казалось бы, предельно разное и не связанное между собой. Это особый склад души… Но беда, если такой мастер вдруг потеряет чувство меры, переоценит себя и возьмётся за дело, ему абсолютно не свойственное. Вот тогда – крах… Кольцову почему-то казалось, что у Неверова есть такой опыт. Что ж, тем ценнее.
«Мастер своего дела» – какого-то одного, максимум двух- трёх – это был, по определению президента, работник. Себя Кольцов причислял именно к работникам. Он без ложной скромности знал, что является лидером Божьей милостью, руководство страной ему по душе и, главное – по силам. В своё время он был прекрасным командиром звена перехватчиков. Подчинённые его любили. Но он видел, что летают ребята лучше, чем он сам. И он ушёл из авиации.
Кольцову помнилось, как предшественник однажды, когда остались наедине, взял его за локоть и, понизив голос, спросил:
– Хочешь на моё место?
Тогда он только пожал плечами. Хотя всегда считал: должность интересная. Рулить огромной страной с великим прошлым и, как он верил, с великим будущим. Лично узнать ведущих политиков планеты. Узнать, каковы они в рукопожатии, в беседе, в застолье. И – в главном…
Утром пришёл Неверов.
– С чего думаете начинать, Ярослав Матвеевич? – спросил президент.
– Буду изучать обстановку. Входить в курс дел. Мне понадобится как можно больше информации. Все базы данных! И… я не хочу фантастики. В деле я обязан быть реалистом. Первые примерно полгода ничего не изменится.
Кольцов позвонил министру внутренних дел.
– Валерий Анатольевич, открывайте в вашем министерстве новую службу.
– Есть, Георгий Александрович. А что за служба, и кто начальник?
– Начальник – генерал-майор милиции Неверов Ярослав Матвеевич. Завтра он будет вам представлен. А название службы и основные направления работы будут уточнены.
– Но я не знаю такого генерала.
– Узнаете.
– Но он хоть юрист? Или кто?
– Он, м-м… из коммерсантов. Что смеётесь? Я не шучу, я на работе.
– А что он будет делать в моём министерстве?
– То же, что и всё ваше министерство. Ловить воров.
– Но зачем мне коммерсанты? Неужели у меня нет настоящих профессионалов?
– Есть, есть они у вас. А уголовщина-то цветёт и пахнет! Мафия роско-о-шная! Ни в Италии, ни в Америке нет такой.
– Так объективные сложности…
– Знаю не хуже вас. И субъективные тоже знаю. От которых свободен непрофессионал. А ваша, профессионалов, задача – помочь ему, чтобы не наломал дров. Для меня главное, что этот человек хочет, понимаете – хочет искоренить уголовщину.
– Слушаюсь, господин президент.
– Пусть поработает. Всё равно хуже не будет. Потому что хуже некуда. И учтите, с вашей стороны – помощь. Именно помощь! Никаких палок в колёса.
Во всяком случае, внешне. Надо запрягать медленно, чтобы потом быстро поехать.
– Согласен. С тем, что у нас есть, войну начинать нельзя… Хорошо, информация. Что ещё?
– Ещё – средства.
– Конкретнее, Ярослав Матвеевич.
– Научно-технические разработки. Мы же до сих пор работаем по методикам царя Михаила Фёдоровича… И надо развивать службу, создавать инфраструктуру по стране. И я хочу нормально платить своим людям. Мне понадобятся люди. Но не какие попало. Светлые головы, энтузиасты. Например, Георгий Александрович, нельзя ли передать мне того офицера, который вызвал меня сюда? Капитана Артемьева. Мы с ним единомышленники.
– Считайте, что капитан Артемьев ваш. Кстати, в его письме сообщалось о цели приглашения?
– Нет. Даже никаких намёков. Только просьба прибыть в Москву и позвонить по одному из указанных телефонов. И представиться.
– Хороший помощник будет у вас… А вы будете начальником службы в составе Министерства внутренних дел, генерал-майором милиции. Службу мы назовём… «…разработки и внедрения современных технологий».
– Мои технологии, – улыбнулся Невзоров, – могут и не влезть в рамки закона.
– Само собой. Технологии новые, законы старые. В этом постараемся вас поддержать. Лишь бы на пользу делу.
– Милицию надо бы сменить…
– Каким образом? – Президент иронически покосился на собеседника. – Назвать её полицией?
– Ну уж, Георгий Александрович! Я имею в виду замену личного состава. Нижнее звено – почти целиком. И значительную часть офицеров.
– Сменить, значит… И сократить. Дармоедов, действительно, много. И потом резко повысить оклады. Может быть…
– Та, которая есть, она изжила себя. По сути – предала народ. Живёт для себя. Аттестация была чисто формальная.
– Да, такая милиция не нужна.
– Форму одежды сменить. Это психологически сыграет.
– Хоть ты и в новой коже, а сердце у тебя всё то же… – насмешливо процитировал президент. – Нет, я понимаю, вы прежде всего о сердце заботитесь.