Во благо государства

Исан’нэ ударила, не дожидаясь, чего ещё он скажет. Амулеты тут же среагировали, немедленно окружив своего хозяина несколькими яркими плёнками дополнительных барьеров, выбросили навстречу защитную паутину и нити остроты, призванные сорвать атаку, однако этого было слишком мало. Ни охрана, ни сам мастер алхимистики ещё не успели толком сообразить, что на них напали, как искры двух из восьми защищавших его зачарованных предметов уже погасли. Остальные шесть хоть пока и сохранили своего владельца в неприкосновенности, заметно потускнели, и было очевидно, что продержатся они недолго. По-видимому, Альфин тоже это понял.

— Стреляйте! — взвизгнул он, отпрыгивая от перил, вскидывая правую руку с кольцами и одновременно левой выхватывая что-то из сумки.

Сорвавшуюся с кольца боевую форму Кель’рин уже ждал. Дурная привычка совершать ненужные для дела жесты, применяя такое оружие, которую в своё время выбивал ножнами меча из молодого мага его собственный учитель, выдала атаку, заранее обрекая её на провал. Сложная и, в принципе, рассчитанная на преодоление довольно серьёзной защиты конструкция из паутинок силы, рассыпалась в воздухе под контрударами как самого молодого мага, так и проснувшейся от угрозы Хиссан.

— Враги. Можно⁈ – тут же радостно поинтересовалась она, и он впервые ответил «да». Разрешающую мысль молодой маг сопроводил образами телохранителей алхимиста, которые ещё только накладывали стрелы.

Оба погибли, так и не успев сделать ни единого выстрела. Того, которого он решил взять на себя, Кель’рин отправил в пустоту в строгом соответствии с Принципом Рациональности Хель’кана. Аккуратно проткнув барьер, он, не тратя ни малейшей толики лишних сил, оборвал соединяющие голову с телом нервы, мгновенно парализуя противника, после чего остановил его сердце. Хиссан была не столь аккуратна. Слабенькую естественную защиту неодарённого она разбила с силой, которой хватило бы на полноценного мага, тут же с невероятной быстротой отсекла искру, но на этом не остановилась. Вызывая стойкие ассоциации с описанным в трактате «О сущности вампиров» способом питания оных, Хиссан подхватила её, не давая погаснуть, и тут же втянула в себя. И хотя этот процесс сопровождался волной удовлетворения и довольства, молодой маг мысленно вздрогнул от неприятных ассоциаций.

Убедившись, что телохранители больше не представляют опасности, Кель’рин вновь обратил внимание на Альфина. Лишившийся от атак Исан’нэ ещё трёх из защищавших его амулетов и едва успевающий отражать выпады её нитей, маг размахнулся и запустил в своих противников что-то, зажатое в его левой руке.

Брошенный предмет с первого взгляда не показался слишком опасным. Это была небольшая, чуть больше кулака, колба, отлитая из какого-то металла. Прикреплённая к ней небольшая форма нагрева выглядела настолько слабой, что даже подозрительная Хиссан не восприняла её как угрозу, но что-то в ней всё равно было не так. В конце концов, Альфин, поражение которого в магическом поединке с капитаном тайной стражи было вопросом самого ближайшего времени, едва ли метнул свой снаряд без определённой цели. При этом он едва ли мог рассчитывать, что слабый и не особенно-то точный бросок, к примеру, разобьёт голову что одетому в шлем комиссару тайной стражи, что его ловкой соратнице. Тут явно было что-то ещё.

Догадка возникла, только когда металлический сосуд запрыгал по полу совсем рядом с их ногами. Вспомнился устроенный Хель’рау доклад о странной каррской магии, булыжник в кругу облачённых в доспехи чучел и слова «нагрейте этот камень, всеми силами, сразу». Времени решать, хватит ли заложенной в предмет магии, чтобы повторить опасный опыт, не было, так что Кель’рин сделал первое, что пришло ему в голову — сгрёб в охапку не защищённую никакой бронёй Исан’нэ, закрывая её от грозящего обрушиться в любой момент потока пламени и осколков собственной покрытой стальной чешуёй спиной. Одновременно он запоздало попытался отшвырнуть опасный предмет как можно дальше от себя.

Проклятый сосуд полыхнул, успев отлететь всего на пару шагов, хлестнул по спине тугой горячей волной и заставил Кель’рина тяжело рухнуть на колено. Соратница, которую он только что сжимал в руках, мгновенно куда-то испарилась. Голова гудела, как от удара булавы, в глазах двоилось, саднили спина и затылок, а по левой штанине, как раз в промежутке между набедренником и высоким сапогом, расплывалось кровавое пятно. Вроде бы ничего смертельного. Он только торопливо потянулся даром к ранам, подавляя боль, после чего поднялся на ноги и бегло осмотрелся.

В помещении царил разгром. Расположенное рядом с входной дверью небольшое окно было выбито, мебель сдвинута со своих мест, а мелкие предметы разбросаны по всему полу. Исан’нэ нигде не было видно, но повнимательнее ощутив окружающее пространство, он без труда обнаружил на втором этаже скрывающее её облако пелены. Тусклая и неподвижная искра Альфина рядом с ней показывала, что бой по всей видимости уже пришёл к своему закономерному финалу. Преодолевая головокружение, молодой маг двинулся наверх, осторожно ступая по изломанным взрывом ступеням. Конечно, соратнице уже едва ли требовалась его помощь, но мало ли… Всё же хотелось быть рядом на случай, если у противника оказался в запасе ещё какой-нибудь трюк.

В итоге никаких сюрпризов не обнаружилось. Когда молодой маг вошёл в комнату, куда попытался отступить Альфин, его встретила только довольная Исан’нэ, стоящая над телом хозяина дома. Впрочем, тот был жив, хотя и находился в неважном состоянии, полностью лишённый барьера, с чуть теплящейся искрой и без сознания.

— Тебя как, сильно зацепило? — просто спросила она. — Помощь нужна?

— Справлюсь, — коротко ответил Кель’рин.