Во благо государства

Когда-то в детстве ему приходилось слышать историю про некоего аристократа, который вместо пса завёл себе горного барса. Прекрасный своей особой дикой красотой, но своевольный и свирепый, хищник, укротить которого можно было только при помощи магии, быстро стал грозой всего дома. Только когда количество побывавших в его когтях слуг перевалило за десяток, хозяин наконец решился заключить зверя в клетку.

Теперь на месте этого аристократа оказался сам Кель’рин. Хиссан, конечно, послушнее (на ум сразу пришла комичная картина барса, человеческим голосом спрашивающего разрешения съесть слугу), но при этом она слишком быстрая, чтобы её всегда удавалось вовремя останавливать. И как сделать клетку, способную сделать её безопасной? Амулет, которым размахивал мастер Тугаро, наверняка одно из лучших его творений, раз уж он доверил ему свою безопасность, её, кстати, не остановил, а лишь задержал. Так что, не получи Хиссан вовремя команды прекратить атаку, он бы, скорее всего, и вовсе погиб. Тугаро, конечно, ремесленник и в схватке лицом к лицу не ровня кому-то вроде Лан’нау, Рагнара или самого Кель’рина. Настоящий боевой маг, которого с детства учили только сражаться, смог бы себя защитить. Что, впрочем, не делает более приемлемым сам факт нападения. Может быть, стоит просто оставлять её в запертой комнате, а если туда заберётся вор, то он сам будет виноват в своей гибели?

Состоявшееся на следующее утро знакомство с соратником и сослуживцем вышло довольно обескураживающим. На непримечательной внешности, небольшого роста и худощавого телосложения (любой из здоровяков-северян, целиком составлявших Зелёную роту гвардии, без колебаний назвал бы его просто заморышем) человека Кель’рин сперва просто не обратил внимания. В конце концов, мало ли с каким мелким поручением могли прислать к дому Регента какого-то новобранца, на вид на несколько лет младше его самого. Когда же тот был представлен как Ирвин из Кафура, что в царстве Каррском, уже почти три года как соратник Тай’нина и Исан’нэ, а с этого дня ещё и второй комиссар тайной стражи, ему с трудом удалось скрыть удивление. Было непонятно, каким образом тот, кого при всём желании нельзя было назвать одарённым, вообще достиг подобного положения. Кроме того, сдержанного потомка черногорских аристократов неприятно поразило развязное поведение молодого каррца, который при знакомстве зачем-то схватил его за запястье и потряс его. Кель’рин только потом выяснил, что на родине Ирвина это было обычным приветствием, вроде привычного ему глубокого кивка головой или тычка кулаком в плечо, принятого между воинами из Таёжного края. В тот же момент он всерьёз задумывался, уместно ли будет сегодня же вызвать нового знакомого на поединок и заколоть. Неприязнь возросла ещё более, когда Ирвин без тени смущения принялся флиртовать с самой госпожой капитаном, каковая его комплименты подчеркнуто игнорировала.

Вызвавшись проводить Исан’нэ до Дворца, одну из башен которого предполагалось выделить в качестве официальной резиденции тайной стражи, Кель’рин не преминул выразить недоумение в отношении личности и статуса Ирвина, на что получил неожиданный ответ.

— Бездарь, говоришь? — с ноткой насмешки сказала одна из сильнейших боевых магов в Столице. — В своё время он чуть было не отправил в пустоту меня.

Распрощавшись с Исан’нэ у ворот Дворца, не обременённый более какими-либо обязанностями Кель’рин вошёл следом за ней с намерением отыскать Нарин’нэ. Формальным поводом для встречи было предложение продолжить прерванные с приездом в Столицу тренировки в искусстве лжи и обмана, а также выполнение просьбы Тай’нина поделиться в ответ своими навыками фехтования. Истинная же цель… Наверное, стоило просто признать, что он просто соскучился по её обществу. А что до прошлых пугающих мыслей — теперь, благодаря Хиссан, всё должно быть в порядке.

Поговорить с Нарин’нэ оказалось на удивление сложно. Из разговоров с гвардейцами выяснилось, что когда Регент принимает у себя кого бы то ни было, она находится при нём неотлучно, так что ему пришлось ожидать не менее часа только для того, чтобы торопливо высказать предложение о встрече, которое было воспринято вполне благосклонно.

В ожидании того момента, когда Нарин’нэ освободится от своих обязанностей во Дворце, Кель’рин предпочёл отправиться к своим новым подчинённым, чтобы провести время в воинских упражнениях вместе с Рэй’хо и его солдатами. Заглянувшего к ним Ирвина он, впечатлённый данной тому рекомендацией, тотчас же вызвал на тренировочный поединок и не был разочарован. Казалось бы, несмотря на то, что дар в учебном бою не используется для прямой атаки, схватка должна была быть короткой. Как ни как, боевой маг, с его сверхъестественными чувствами, нечеловеческой быстротой реакции и способностью по своему желанию, пусть и с риском себя искалечить, увеличивать силу своих мышц, является для обычного человека противником почти что непобедимым. Тем не менее Кель’рин успел изрядно вспотеть и заработать пару царапин на броне прежде, чем сумел нанести «смертельный» удар. Отдышавшись и выразив подобающее уважение умению и ловкости соперника, он решил поинтересоваться, каким образом тому удалось победить Исан’нэ. В конце концов, в настоящем бою та едва ли позволила бы ему даже просто извлечь клинок из ножен.

— Ну кто вам такое сказал, господин комиссар? — ответил тот, изображая почтительность, но с весёлой искрой в глазах. — Я её не побеждал, как можно? Умение и мощь почтенной Исан’нэ уступают лишь её красоте! Вздумай я сойтись с ней в открытую, погиб бы, не успев и шагу сделать. Мне просто почти удалось её убить.

— Как⁈

— Наша великолепная госпожа капитан сделала то же, что и ты, когда впервые меня увидел, — сказал Ирвин уже серьёзно. — Не обратила на меня внимания. И тем самым дала шанс заколоть её в спину. Сейчас я понимаю, что это стало бы главной и последней глупостью в моей жалкой жизни, но тогда… К счастью, Его Могущество оказал мне честь, лично остановив удар. Жаль только, я ему насквозь ладонь проткнул, ну да ничего, бывает.

— Вот так взял и попытался зарезать одарённую на глазах у члена Высшего Совета? Зачем?

Странно, что он вообще уцелел после такого, удивлённо подумал Кель’рин. За голову убийцы, покушавшегося на жизнь и самого будущего регента, и его ближайшей соратницы, сам он не дал бы и медяка.